Я быстро покачала головой, показывая, что мне на это плевать.
Улыбнувшись, он обвил мою шею рукой и легонько поцеловал в макушку.
– Черт, Мол, у меня теперь будет новая репутация – Роум Принс, новый член клуба «Под каблуком у киски»!
Наши друзья вернулись на свое прежнее место на траве, а мы с Роумом уселись под деревом немного левее, укрывшись от внимания остальных студентов. Мы болтали на разные темы, и в конце концов Роум немного остыл, крепко держа меня в своих объятиях.
Мы уже собирались уходить на занятие по философии, когда тень нашла на наше тихое место под деревом, как шторм в яркий солнечный день. Королева всех сук, Шелли, собственной персоной оказала честь своим присутствием, возвышаясь над нами с выражением ярости на лице.
– Это еще что за фигня?
Роум застонал и крепче сжал меня в своих защитных объятиях.
– А-а, иди на хер, Шел. Я исчерпал дневной лимит общения с мудаками!
– Ты что, серьезно с ней? – Она посмотрела на меня так, будто проглотила какую-то гадость.
– Да, я серьезно с ней. – И он, наклонившись, подарил мне жаркий поцелуй в подтверждение своих слов. Я одобрительно обвила его шею руками.
– Ты же знаешь, что он не останется с тобой, милочка? – бросила она мне, заставляя нас с Роумом оторваться друг от друга.
– И почему же?
– Потому что мамочка и папочка Принс не одобрят союз сына с жадной до денег шлюхой, а они могут быть очень убедительными. Они хотят видеть меня рядом с ним – значит так и будет, не сомневайся. – Она улыбнулась, будто Ромео уже был у нее на поводке.
– Забавно, «жадная до денег шлюха» – именно так Роум отзывался о тебе, – ответила я.
– Ты – ничто! Просто кусок…
– Закрой свою злобную пасть и вали, пока я не сделал то, о чем потом пожалею, – предупредил Ромео серьезным тоном.
Она высокомерно рассмеялась.
– Даю вам месяц, а потом посмотрим, что сделают твои родители. Да ты по первому же щелчку своей мамочки прибежишь ко мне!
– Да я к тебе больше не притронусь, даже если ты будешь последним человеком на Земле. Ты жестокая, мстительная сука. Что до родителей, то я быстро учусь плевать на их мнение. Я хочу Мол, и она хочет меня. Конец дискуссии. Ни ты, ни мои родители никоим образом этого не изменят. Теперь, бля, оставь нас в покое. – Он повернулся и обратился уже ко всем: – Это касается всех: или отвалите от нас, или будете иметь дело со мной! Со следующим, кто полезет или хотя бы дыхнет в нашу сторону, я не буду таким снисходительным!
Я вздохнула и закрыла глаза. Я не выносила жестокость.
Шелли поправила прическу и, заметив сотни глаз, с опаской косящихся на нас, умчалась прочь. Я увидела, как она достала свой розовый айфон – не нужно быть гением, чтобы догадаться, кому она звонит.
Ромео наклонил голову к моему уху.
– Не слушай ее, хорошо? То, что она сказала, – всего лишь слова, не принимай их за чистую монету.
Я передвинулась на другую сторону дерева и понуро рухнула на землю. Я не могла не реагировать на слова и ненависть Шелли. Мы всего пару часов назад объявили себя парой, а неприятностей уже хватало. Я не могла избавиться от мысли, что родители Ромео действительно могут подумать, будто я с ним из-за денег. Станут ли они заставлять его бросить меня ради Шелли?
Ромео тихонько подсел ко мне и прижался своим лбом к моему, руки его невесомо лежали на моих плечах.
– Ты стала такой тихой, Шекспир. Мне это не нравится.
Я заставила себя улыбнуться.
– Я в порядке, малыш. Не волнуйся.
Мои друзья направились к нам, с тревогой поглядывая на наши лица – явно проверяя, в порядке ли мы. Я улыбнулась, чтобы уверить их, будто все хорошо.
Ромео бросил на меня скептический взгляд и заявил:
– Мы сходим с тобой куда-нибудь в субботу после игры. На настоящее свидание. Без пряток. Пришло время показать всей Таскалусе, что ты моя.
Друзья улыбнулись его явной симпатии ко мне, но я покачала головой.
– Что? – напрягшись, спросил Роум. Он подумал, что я ему отказываю.
Я накрыла его руку своей и легонько сжала.
– Я уже согласилась пойти на танцы с ними, малыш. – Я указала на компанию, и его плечи заметно расслабились.
– Тогда я поведу тебя на танцы с твоими друзьями. Мы пойдем все вместе, – постановил он, закончив беседу.
– Хорошо, будет весело, – несколько спокойнее сказала я, но быстро перестала улыбаться. – Ох, мне еще только двадцать. Они же меня не пропустят, да?
Джимми-Дон приподнял шляпу.
– Дай мне свое фото до вечера, и я достану тебе фальшивое удостоверение, хорошо, ласточка? Я знаю нужных людей.
– Хорошо, конечно.
Роум взял меня за руку, помогая подняться, и переплел наши пальцы.
– Все будет зашибись. Кстати, ты умеешь танцевать тустеп?
– Эгм… нет, – ответила я, не имея ни малейшего представления, что такое тустеп.
Все вокруг засмеялись, и Кэсс пропела:
– В субботу будет офигенно весело!
– Как тебе это?
– Ради бога, здесь же кисточки на сосках!
Пожав плечами, Кэсс положила на место уродливую грацию из черного кружева и перешла к следующему стенду с нижним бельем.
– А это?
Я оглянулась на свою милую техасскую подружку и широко разинула рот, Элли с Лекси прыснули со смеху у меня за спиной.
– Трусики без промежности? Господи, Кэсс! Я хочу выглядеть привлекательно, а не как шлюшка!
Она бросила трусики обратно на полку и пробормотала:
– У меня есть такие ярко-розовые и неоново-зеленые, и я не гребаная шлюшка! Джимми-Дон их обожает – доступ открыт всегда и везде! Они просто практичные!
Я плюхнулась на красное плюшевое сиденье в пышно декорированном магазине нижнего белья и обхватила голову руками. Лекси села рядом и толкнула меня плечом.
– Ты в порядке, Моллз?
Проведя руками по лицу, я повернулась к ней.
– Что не так с моим обычным нижним бельем? Уверена, когда я наконец пересплю с Ромео, ему будет все равно, что на мне надето.
– Возможно. Но ты и о себе подумай, подруга. Просто купи что-то, в чем тебе комфортно. Может, неглиже или что-нибудь на потом? – Она улыбнулась, сверкнув глазами. – Ты же хочешь чувствовать себя сексуальной, не так ли?
Я вздохнула.
– Да, конечно.
– А как тебе это, дорогая? – Элли протянула мне черное шелковое неглиже средней длины. – К нему еще прилагается халатик. Оно сексуальное, но не… ну… – Она посмотрела на Кэсс, которая, одобрительно кивая, прикладывала баску без лифчика к своей груди. – Не откровенно порнографическая!
