Едва его рот накрыл ее губы, она забыла обо всем.
Собственно, разум подвел ее еще раньше, когда она увидела, с каким выражением неверия и едва ли не жадности Слава смотрел на нее, во время признания Наты. Ее дезориентировали напряженность и пустота, на несколько секунд промелькнувшие, задержавшиеся в зеленых глазах Святослава.
Наташа не знала, в чем их причина, и даже растерялась на миг. Потянулась к нему, в едва ли осознанной попытке своим касанием убрать эти эмоции из глаз Славы.
Но именно в тот момент, когда она решила спросить, «что не так?», его руки, которые столько раз давали ей поддержку и опору — обхватили плечи Наташи, теперь — забирая почву из-под ног.
Если бы она не сидела на капоте его машины — то упала бы, точно упала.
Слишком сильной оказалась та буря чувств и желаний, которая захватила Наташу от его ласки, от ощущения, как он завладевает ее губами, и как по-собственнически, алчно, его язык обводит контур ее губ. Но даже сидя — ей пришлось ухватиться за Славу, потому что самой не было сил держаться вертикально. Она почти вцепилась в его волосы пальцами, пытаясь сохранить хоть какой-то ориентир в реальности.
Судя по резкому, одобрительному вздоху, который это движение вызвало у Славы — ему понравилось то, с какой потребностью она за него держалась. И движения его губ стали еще настойчивее, все сильнее одурманивая разум Наташи.
Руки Святослава скользнули вниз по ее рукам, поглаживая плечи через слои материала пальто и платья, а потом, совершенно неожиданно для нее, полностью поглощенной поцелуем, Слава немного приподнял Нату, разворачивая, усаживая на капоте лицом к себе.
Она не замечала того, что все еще изворачивается, не повернувшись после поисков в темноте его дома. И только теперь, когда он подумал об этом за нее, ощутила, что предыдущая поза доставляла ощутимое неудобство, заставляя скручиваться, чтобы дотянуться до него.
С довольным вздохом, больше похожим на стон, она еще полнее прижалась к Славе. Он тут же воспользовался этим, и Наташа застонала сильнее, чувствуя, как его язык скользит по ее губам, дразня, врываясь в рот, гладя ее язык.
Желая оказаться еще ближе — Ната подалась навстречу Святославу, который теперь стоял перед ней. Она обхватила его бедра ногами, не обращая ни малейшего внимания на то, что прямая юбка трикотажного вязаного платья скользит от этого движения вверх, оголяя ее бедра, обтянутые только тонкими колготками. И ни капли, не скрывая своего желания к нему, сильнее прижалась к напряженному и твердому паху Святослава.
Холодный ветер, от которого не мог защитить тонкий чулок, заставил кожу ног покрыться мурашками и Ната непроизвольно вздрогнула.
Но тут же ее дрожь перешла в трепет жара, когда она ощутила горячее прикосновение ладоней Славы на своих бедрах. И удовлетворенно вздохнула от этого чувства, что его руки оказались под ее пальто, показывая — ничто не проходит мимо внимания этого мужчины.
За все это время Святослав ни на миг не оторвался от ее рта — ни помогая ей пересесть, ни согревая, лаская ее ноги своими пальцами.
Он целовал ее так, словно не верил, что она говорила правду. Будто ему требовалось настолько полное и веское доказательство, что и целой ночи этой ласки окажется недостаточно.
Наташе отчаянно не хватало дыхания, но она и не думала отстраняться от его губ, пусть и не сомневалась, что Слава отпустил бы. Просто боялась увидеть у него в глазах то же выражение, как несколько минут назад. Если ему нужна уверенность в чем-то — Наташа готова была предоставить ему ее. Даже ценой нехватки кислорода.
И потому, она только еще крепче прижалась к его рту, целуя Святослава не менее охотно, чем и он ее.
Наконец, спустя какое-то время, он отпустил ее губы и со вздохом, потерся щекой о лоб Наташи.
Дыхание Славы, тяжелое, напряженное, возбужденное, обвевало ее кожу, заставляя дрожать.
Да и ее собственные вздохи сложно было назвать легкими. Они были такими же прерывистыми, указывающими на ее нужду в большем.
Будто не имея возможности прекратить — его руки продолжали гладить ее тело. Но и понимание того, что ее платье давно задралось выше всякой нормы приличий, а горячие ладони Славы так удобно и уютно обхватывали ее ягодицы, что она совершенно не представляла, как сможет обойтись без этого касания, не вызвало в ней дискомфорта или протеста.
— Я хотел поцеловать тебя, едва впервые увидел в том зале, — хрипло, низко, с тихой усмешкой признался Святослав. — Про бассейн и говорить нечего, после него ты преследуешь меня едва ли не каждую ночь, — он потерся подбородком о ее щеку, и немного колючее касание, из-за щетины, пробившей на его коже, задевшее припухшие губы Наташи — вырвало новый стон у нее.
— Хорошо, — с хитрой улыбкой, но так же хрипло прошептала она. — А то я боялась, что только одна так мучусь, — с удовольствием от того, что может это сделать, Ната прижалась к его груди.
Святослав низко рассмеялся.
— Нет, солнце, определенно не одна, — он приподнял ее подбородок двумя пальцами, заглядывая Наташе в глаза, в которых, наверняка, отражались звезды. — Я не мог не смотреть на тебя, даже когда это переходило все дозволенные рамки приличий.
Теперь ее улыбка, определенно, стала довольной.
— Я тоже не могла перестать все время смотреть на тебя, — честно призналась Наташа, — порою, мне казалось, что это переходит в откровенное подглядывание.
Слава немного лениво приподнял уголки губ в самодовольной улыбке.
— Я заметил, — только и произнес он, прежде чем снова поцеловать Наташу так, что дух захватило.
И, еще крепче сжав пальцы второй руки, которая все еще лежала на ее бедрах, Святослав немного приподнял ее, теснее прижимая к своей возбужденной плоти, которую она очень отчетливо ощущала и через помеху ткани брюк.
— Я бы пригласил тебя на кофе, — хрипло и немного иронично проговорил он ей почти в рот, не желая, похоже, прекращать поцелуя. — Вот только боюсь, что ты сбежишь, едва попробуешь приготовленный мною напиток, — он не дал ей отодвинуться, хоть держал очень нежно.
Но Наташа все равно поняла, что Слава, предоставляет ей последний довод и повод, чтобы попросить его отвезти ее домой, если она еще не готова к чему-то большему.
Однако она, совершенно точно, была готова!
Едва увидев его сегодня, Наташа отчаянно хотела, чтобы Слава поцеловал ее. Сама хотела поцеловать его. Она так соскучилась за эти недели его отсутствия, что понемногу начала впадать в хандру, даже Денька обратил внимание на прогрессирующее ухудшение настроения сестры. Ей не было известно, существовали ли какие-то правила или ограничения, оговаривающие сроки, за которые можно настолько привязаться к человеку. Но Нате было плевать на это. Она прекрасно осознавала, что не просто увлеклась, а практически влюбилась в Святослава. И хотела больше, чем пару поцелуев перед сном.
