Вот так они и существовали, словно два пассажира, временно попавших в одно купе. Казалось, еще немного, и покажется та станция, на которой они разойдутся в разные стороны.
Но поезд все ехал и ехал…
Вика расположилась за кухонным столом и рисовала на ногтях цветочки. Эти цветочки были ей не так уж нужны. Но одно то, что это бесило Юлию Карловну, заставляло невестку отнестись к делу со всей ответственностью и даже высунуть от усердия язык. Она косилась на свекровь и внутренне ликовала. Сделал гадость – сердцу радость. Свекровь моталась по квартире, как гремучая змея, позвякивая многочисленными браслетами.
– Вика, скоро Дима вернется, а такой запах, – она демонстративно сморщилась, словно пахло не лаком, а навозом, – надо проветрить. В кухне будет невозможно ужинать!
– Мы можем поужинать в гостиной, – демонстрируя лояльность, произнесла Вика.
– Тогда в гостиной будет пахнуть едой! – не унималась Юлия Карловна.
– А что, у нас опять какая-нибудь гадость на ужин?
– Почему гадость? – опешила свекровь, дипломатично пропустив мимо ушей милое словечко «опять».
– Ну, если от еды будет запах, который испортит атмосферу гостиной, то я просто подумала, что вы снова что-нибудь несъедобное приготовили!
«Снова» свекровь тоже демонстративно не заметила, сухо обронив:
– Лучше питаться в кухне. А ногти красить в специально отведенных для этого местах. Например, в салоне. Мне кажется, Дима дает тебе достаточно денег на твои прихоти, поэтому нет необходимости портить тут воздух.
Вика пожала плечами. Если продолжить диалог в том же тоне, то они поругаются. А ругаться не хотелось, потому что свекровь стремилась именно к этому.
Вика не сразу поняла, что Юлия Карловна выживает ее из квартиры. Собственно, она сама планировала выпихнуть маму мужа куда-нибудь на отдельную жилплощадь. Но факт, что и свекровь от нее не в восторге, привел молодую невестку в изумление.
– Ленка, представляешь, я ей не нравлюсь! – ошеломленно выпалила Вика, встретившись с подругой через месяц после свадьбы. – Мало того что она мешает нам жить, ходит по квартире, шуршит, по телефону треплется, как в коммуналке, так еще и я, как выяснилось, не лучший вариант для ее Димочки!
Юлия Карловна была терпелива и последовательна. Сначала она дала возможность невестке продемонстрировать задатки хозяйки. Дима, как водится, стал боксерской грушей в поединке между свекровью и невесткой. Его использовали как ударный механизм, как щит и жилетку одновременно. Через неделю совместного проживания с молодыми Юлия Карловна елейным голоском сказала сыну:
– Чувствую, я тут лишняя. Давай я съезжу на месяц к подруге на дачу, она меня давно звала, а Викочка похозяйничает у нас.
Казалось бы, чего она такого сказала. Но тяжелый вздох после слова «лишняя» и привлечение внимания сына к факту, что хозяйничать будет именно жена, сделали свое черное дело. Во-первых, сыну стало стыдно, что старушка-мать чувствует себя лишней. Во-вторых, он оценил ее жертву. В-третьих, приготовился следить, как именно станет хозяйничать его Викочка. А в-четвертых, психологически выверенное «у нас» отделяло Вику от давно и прочно сроднившегося тандема мамы с сыном.
Разумеется, в этом раунде мама почти победила. Почти – потому что молодая жена нужна не столько для хозяйства, сколько для более радужных моментов.
Вернувшись, Юлия Карловна застала в доме райскую картину: стиральная машина сломалась, грязное белье, словно тесто, вылезало из бельевой корзины, холодильник был пуст, зато из мусорного ведра торчала коробка из-под пиццы. Ко всему этому следовало добавить плохо подметенные полы, пыль на полках, грязные окна, которые мама перед отъездом бдительно «забыла помыть», и слабо выглаженные рубашки сына в шкафу. Слабая выглаженность выражалась в том, что по рубашкам явно водили утюгом, но глажеными они от этого не стали.
Недальновидная свекровь в подобной ситуации потерла бы радостно ручонки и от души прошлась по недочетам с язвительными и хлесткими характеристиками в адрес невестки. Юлия Карловна была умнее. Она ахнула, охнула и с криком: «Бедные детки, это моя вина, что я вас тут одних оставила» – бросилась устранять последствия. Она старательно заступалась за Вику, словно оппонируя молчавшему сыну:
– Ничего, что окна не помыты. В конце концов, дневной свет через них проходит, а что еще для счастья надо? – И она рассмеялась, призывая оценить шутку. – Ах, машина сломалась! Потому что ты, Викочка, что-то не так нажала. Ты ведь, наверное, не умеешь машинками пользоваться? И не надо. А руками стирать я бы не советовала – маникюр испортишь! А рубашки, Дима, ты и сам бы мог погладить, пока меня нет. Ты что, женился для того, чтобы жена тебе рубашки гладила?
Вика понимала, что над ней издеваются, но не могла сообразить, в чем подвох. Вернее, Юлия Карловна была сплошным подвохом. Однако глупо возражать, когда за тебя же заступаются. И как-то само собой решилось, что мама будет жить с ними, потому что Вика хозяйством заниматься не умеет. Что бы она ни пыталась сделать, Юлия Карловна вежливо оттирала невестку в сторону, заботливо щебеча.
Вика обозлилась и демонстративно свалила все домашние дела на свекровь, решив получить второе образование. Надо было использовать время с пользой.
И вот уже пятый год она ждала, пока свекрови надоест трудовая вахта.
«В чем-то я ошиблась?» – размышляла Вика, глядя на доброжелательную до зубовного скрежета Юлию Карловну.
Дима внимательно смотрел на жену и загадочно улыбался.
– Чему ты радуешься? – Вика недовольно гоняла по тарелке цветную капусту и злилась.
Юлия Карловна, знавшая, что невестка не любит овощи, всякий раз старалась порадовать ее именно ими.
– Я? Нет, я не радуюсь. Я жду. – Дима сыто откинулся и погладил себя по животу. – Мамуль, спасибо, все было очень вкусно.
Юлия Карловна расплылась в довольной улыбке и потрепала сына по голове.
– Чего ты ждешь? – произнесла Вика, пытаясь вернуть внимание мужа. Чувствовать себя третьей лишней ей надоело.
– Я жду, когда ты начнешь жаловаться. У тебя, радость моя, все на лице написано. Кстати, я уже забыл, когда ты была чем-то довольна. Опять все не так, да, солнышко?
– Ох, что ж я сижу-то! – всполошилась Юлия Карловна. – Надо же со стола убрать. – И она принялась таскать посуду в кухню, поглядывая на молодую семью с деликатностью голодного удава.
– Я всем довольна, – спокойно ответила Вика. – Все замечательно. – Она внимательно посмотрела на мужа и молча вышла.
– Это что-то новенькое. – Дима усмехнулся и ринулся в спальню. – Ты не будешь сегодня жаловаться? Все действительно хорошо?
