Сергей крепко сжал плечи Наташи, будто хотел оградить ее от всех несправедливостей мира.
– Так поступали с теми, кто погибал от радиации, – с болью закончил он. – А те наивные ребятишки, которым посчастливилось уцелеть, слышали в ответ: «Ладно бы ты был болен! А то здоров как бык – и требуешь чего-то там... Рвач, вот ради чего ты поехал в Чернобыль»... Скоты! – скривившись, выговорил Сергей. – Отсиделись на безопасном расстоянии, а потом вообразили, что имеют право судить тех, кто жизнью ради них рисковал... Нет, на такое унижение я не пойду! Что хочешь со мной делай. Мне ничего от этих жаб не надо: ни пенсии, ни парковки, ни машины, ни путевки!
Рассказ Сергея потряс Наташу; несколько дней она носила впечатления от услышанного в себе, однако вскоре почувствовала, что не может сама прийти к спокойной оценке услышанного. В поисках понимания она обратилась к Лизе – та стала женой Славы еще до трагедии, многие друзья их семьи тоже были ликвидаторами, и молодая женщина не могла остаться вдалеке от их проблем. Кстати, и случай подвернулся – Лиза пришла навестить молодую маму; Анна Александровна увела Анечку на прогулку, а Сергей был на работе.
Лиза восхищенно ахала, суетясь вокруг кроватки безмятежно улыбавшегося Коли, трясла погремушкой, желая привлечь внимание малыша, а Наташа все подыскивала слова, чтобы перевести разговор с извечных женских тем на то, что тревожило ее.
Устав от поднятой вокруг него возни, Коля вдруг захныкал, но не успела Наташа склониться над ним, так же неожиданно заснул.
– На редкость спокойный ребенок, – промолвила Лиза.
– Да, я просто не перестаю удивляться, – отозвалась Наташа. – Казалось бы, такая тяжелая беременность, а с Анечкой у меня было гораздо больше проблем. Думаю, что, когда Коленьке исполнится полгода, я смогу вернуться на работу, и мама тоже считает, что справится с двумя малышами... Но Сережа настаивает, чтобы я сидела дома хотя бы до года.
– Почему вы не отдаете Анечку в сад? – спросила Лиза. – Алена не устает рассказывать, какая она развитая, самостоятельная... Конечно, Алена немного преувеличивает... Ребенку еще нет пяти лет, а она утверждает, что Анечка читает...
– Только начинает читать, – поправила Наташа. – Но это действительно необычно в таком возрасте. Неудивительно, что Алена поражена. Конечно, в саду, в коллективе, Анечке было бы лучше... Легче адаптировалась бы в школе...
– Так в чем же дело?
– Невозможно найти место в садике.
Лиза была старше Наташи на каких-то шесть лет, но условия, в которых рос их со Славиком сынишка Эдик, были совершенно другими...
– Что за мода появилась – жаловаться на отсутствие мест в детских садах? – недоумевающее уточнила Лиза. – Вот у нас на работе женщины тоже рассказывают... Одна сына не может пристроить, другая внучку... Можно подумать, сады провалились под землю! Вон, буквально рядом с вашим домом есть один, я видела!
– Здание детского сада, – мягко поправила Наташа. – Но в нем теперь магазин сантехники.
– Да, в газетах часто возмущаются тем, что чиновники из личной выгоды сдают в аренду помещения детских учреждений, – поддакнула Лиза. – Но я не думала, что все так уж сложно!
Это напомнило Наташе о тех вопросах, которые она хотела задать Лизе. Осторожно, стараясь описывать не эмоции, а факты, она передала Лизе содержание своего разговора с Сергеем.
– Возможно, Сережины слова прозвучали для тебя чересчур патетично, – задумчиво ответила Лиза. – Но попробуй представить себе: за те годы, что прошли со дня аварии, он потерял почти треть своих друзей, своих ровесников... Вдоволь насмотрелся на тот кошмар, который испытывает вчера еще сильный и полный надежд человек, за короткое время превращающийся в беспомощного, безнадежного больного.
– Я понимаю, что это ужасно, – сдержанно ответила Наташа; «представлять» себе нечто подобное, то есть примерять такую ситуацию на себя и своих близких, с ее живым воображением было немыслимо. – Только речь ведь шла о другом... Я знаю, что бюрократическая волокита – настоящая беда, но не преувеличивает ли Сережа? Все-таки есть вещи, перед которыми смягчается любой бюрократ и хапуга...
– Для того чтобы мучить людей, издеваться над ними, нужно сначала проникнуться к будущим жертвам презрением и непониманием, – пояснила Лиза. Ее хорошенькое личико сложилось в гримаску, в этот момент молодая женщина припоминала многие обстоятельства, которые сопровождали уход из жизни друзей ее и мужа. – Проще говоря, считать их существами второго сорта! Тогда никакие уколы совести не страшны... Но это я так, пустилась в рассуждения... Понимаешь, Наталка, когда речь заходит о радиации, многие испытывают суеверный ужас. Бесполезно объяснять, что лучевое поражение не заразно... Вроде все разъяснишь, а потом такой умник посмотрит голливудский фильм и уже готов поверить, что по ночам твой муж и ребенок превращаются в кровожадных мутантов. Никогда это слово при Сережке не повторяй, – тут же предостерегла она.
– Какое слово?
– Да вот то самое, которое я последним сказала... Знаешь, при каких обстоятельствах Сережку невеста бросила?
– Конечно, знаю, – ответила Наташа. – Сережа мне все рассказал. Она боялась выходить замуж за человека, который может в любую минуту заболеть и превратиться в обузу. И беспокоилась о здоровье будущих детей... Эгоистично, конечно, но, судя по всему, она просто не любила Сережу по-настоящему. Где есть любовь, нет места трезвому расчету! Как женщина, я не могу согласиться с позицией этой... Инессы, кажется? Но надо отдать ей должное, расстались они без скандалов и выяснений отношений. Сережа никогда не вспоминает о ней и...
– «Не вспоминает»! – сардонически усмехнулась Лиза. – Я так и думала, что самого главного он тебе не сказал. Но и Славка и я были свидетелями их разрыва! Славка, между прочим, хотел измолотить эту гадину, как Бог черепаху, да Сережка не дал, а по-моему – зря!
– Лиза, что ты несешь?! – Наташа была в шоке; самым диким из услышанного было именно то, что оно исходило от Лизы, прекрасно воспитанной, с европейскими манерами, истинной петербурженки.
– Серега уже жил в это время в Питере, поступил в финансово-экономический, – лихорадочно блестя глазами, поведала Лиза. – Между прочим, это отдельная история. Сережа, как ликвидатор, имел право на поступление без экзаменов... Но не заикнулся об этом комиссии, а пошел сдавать вместе со всеми.
– И что? – То, что рассказывала сейчас Лиза, действительно было для Наташи открытием; от Сергея она не слышала ничего подобного.
– Ну и не добрал баллов... Уже пришел забирать документы, и вдруг кто-то из членов приемной комиссии случайно перелистал их и обнаружил, что Сережа – ликвидатор... Его тут же приняли. Между прочим, на моей памяти это единственный случай, когда Сережка воспользовался положенной ему льготой. Славка тоже не помнит другого подобного...
