Он повесил трубку раньше, чем Аделина успела ответить. Что ж, сказала она себе, так даже лучше. И все-таки жаль, что у нее не получилось объясниться с Эрнесто. Ведь в случившемся она как раз винила только себя. Хотя теперь не имело смысла гадать, как стали бы развиваться их отношения, не пойди они в ту ночь на поводу у сумасшедшей страсти…
Звонок раздался под утро. Эрнесто, очень плохо спавшему все последние недели, только-только удалось забыться беспокойным тяжелым сном после изрядной дозы снотворного..
Телефон дребезжал, не переставая. Проклиная все на свете, он непослушными пальцами потянулся к трубке.
— Да? — хрипло рявкнул Эрнесто и в сердцах выругался, когда на другом конце провода вместо ответа услышал режущую слух тишину.
Бросив трубку на рычаг, он со стоном откинулся на подушку. Подложив руки под голову, еще некоторое время продолжал устало возмущаться. Только анонимных звонков ему сейчас и не хватало для полного счастья. Какой нормальный человек мог звонить в такую рань?
Новая попытка заснуть с треском провалилась. Поворочавшись с боку на бок около часа, Эрнесто встал и подошел к окну. В парке, сплошным кольцом окружавшем комплекс элитных домов, царило безмолвие. Он взглянул на чистое предрассветное голубое небо.
День обещал быть жарким.
Эрнесто неохотно поймал себя на мысли о погоде на Ла Диге. Разговаривая с Аделиной несколько дней назад, он как-то не поинтересовался этим. Наверное, там тоже сейчас жарко. Для беременной женщины не слишком подходящая погода. Он бы с радостью помог ей, но эта упрямица шарахалась от него как черт от ладана.
До последнего своего звонка Аделине он узнавал кое-что о ней через Паолу. Это нетрудно было сделать, вставляя в разговор вопрос-другой о ее матери. Конечно, девочка не могла сообщить ничего стоящего, но Эрнесто хотя бы был в курсе, случись с ней что-нибудь. Паола продолжала считать, что он питает к Аделине некоторую враждебность. Не стоило рисковать и убеждать ее в обратном.
Эрнесто отвернулся от окна и посмотрел на телефон. Его мысли снова стали вертеться вокруг непонятного звонка. В первую очередь у него возникло подозрение о новых неприятностях с Паолой. Но скорее всего к этому был причастен кто-то другой. Например, Тереза Альваро.
Она безумно разозлилась, когда Эрнесто выложил ей все начистоту. Но он не мог больше терпеть ее постоянные колкости и намеки в отношении Аделины. Рано или поздно ему пришлось бы положить этому конец. Тереза все равно узнает правду.
Но в чем, собственно, заключалась правда?
В том, что он любил Аделину? Или в том, что она ждала от него ребенка? Что разлука с этой женщиной сводила его с ума? Или то и другое, вместе взятое? В очередной раз Эрнесто спрашивал себя, каким образом можно было убедить ее в искренности его чувств. Как много горькой иронии заключалось в том, что единственная женщина, которая была ему небезразлична, считала его лишь отражением своего покойного мужа, походить на которого он действительно всегда так стремился. Теперь же это стремление осталось далеко в прошлом.
Эрнесто понуро опустил плечи. Бесполезно было что-либо доказывать Аделине, чтобы изменить ее мнение о нем. Она приняла твердое решение, а от него теперь требовалось не подвергать ее лишним стрессам. Но после рождения малыша, возможно, она более благосклонно выслушает его. Хотя не стоит тешить себя радужными надеждами. Отношение Аделины не изменится, пока она будет относиться к нему как к двойнику Федерико.
Он было подумал, что надо узнать, в какое бюро она послала свой проект, но вовремя остановился. Аделина вряд ли поблагодарит его за вмешательство. Ему придется принять существующее положение вещей и смириться с ним.
По крайней мере, пока что…
Придя к такому решению, Эрнесто снова лег и незаметно для себя заснул, но в семь утра был уже на ногах. Принимая душ, он дал себе зарок поменьше думать о капризах Аделины и о том, как она отнесется к его очередному визиту на остров.
В девять часов Эрнесто уже сидел в офисе, допивая неизвестно какую по счету чашку кофе и пытаясь сосредоточиться на финансовых выкладках с нагромождением цифр, и тут ему позвонила Паола. Он почувствовал почти что благодарность, получив возможность отвлечься, когда поднимал трубку.
— Монтес слушает. — Ему показалось, что это деловой звонок. Но оператор сообщил, что на проводе Швейцария. Посмотрев на часы, Эрнесто почувствовал, что в душе шевельнулось то же дурное предчувствие, что и ранним утром.
— Послушай! — перебил он торопливые приветствия, зазвучавшие на другом конце провода. — С каких это пор у тебя появилась привычка вставать в половине шестого утра?
— С тех самых, как мне стали названивать врачи и объявлять, что моя мама в больнице, — огрызнулась Паола. — Черт возьми, для тебя не новость, что она ждала ребенка?
Эрнесто Монтес почувствовал спазм в желудке и понял, что избыток выпитого им кофе готов ринуться наружу.
— Я… Как ты об этом узнала? — промычал он, делая частые глубокие вздохи попеременно с судорожными глотками. Боже, ему следовало догадаться, что в случае чего в первую очередь из больницы свяжутся с Паолой, как с ближайшей родственницей Аделины, а не с ним.
— Мне позвонили, — продолжала она, не обращая внимания на его замешательство. — Они пытались застать меня еще в начале ночи, но… Я задержалась у подруги. — Ее голос сорвался. Эрнесто услышал звук, похожий на всхлипывание. — Господи, Эрни, почему она ничего мне не сказала? Я бы осталась с ней. Ты же знаешь, что осталась бы!
Если Паоле звонили не в первый раз, стало быть, и с ним пытались связаться… Боже, рано утром… Ведь это был звонок оттуда! — мгновенно дошло до него.
— С Аделиной все в порядке? — спросил он, тут же переключаясь на другие мысли.
Паола снова всхлипнула.
— Надеюсь, — неубедительно пробормотала она.
Эрнесто едва сдержался, чтобы не крикнуть, что следовало разузнать все поточнее, ведь звонил врач.
Конечно, у юного создания все происходящее могло вызвать вполне объяснимую растерянность. К тому же независимость Аделины поставила их всех в сложное положение. Сердце Эрнесто заныло при мысли, что у матери его ребенка могли возникнуть серьезные проблемы. Безусловно, он должен был находиться рядом. В такой ответственный момент жизни Аделина только на него и могла положиться.
— Паола!
Девушка подозрительно примолкла, и Эрнесто не смог скрыть своего нетерпения. Чем дольше продолжалось молчание, тем сильнее его охватывало дурное предчувствие. Он пытался осмыслить ситуацию. Почему она попала в больницу? Подняла что-то тяжелое или понервничала?
