Вадим Норд - Девушка по имени Августа

Нет, «не подозревали» – это не совсем верно. Скорее всего, в глубине души, на самом дне бессознательного, хранилось знание об этой встрече, вера в нее. Иначе бы не сложилось столь скоро и так славно, к обоюдному неизбывному удовольствию.

Выпив до дна губы Александра, Августа скользнула вниз вдоль его тела, потянув за собой сладостную дорожку удовольствия. Александр, которому хотелось, чтобы это наслаждение длилось как можно дольше, и в то же время хотелось как можно скорее достичь пика, в отчаянии откинул голову назад и прошептал:

– Люблю тебя.

– Люблю тебя, – нежным эхом откликнулась Августа, не прекращая своих ласк.

Александру хотелось надеяться, что Августа получает не меньше удовольствия, чем дарит ему. Дыхание стало до невозможности прерывистым, а сердце, и без того бившееся часто-часто, забилось еще быстрее. Поняв, что не в силах больше сдерживаться, Александр притянул Августу к себе, поцеловал в нос, в щеки, в губы, а затем, оставаясь снизу, вошел в нее. Сначала двигался медленно и осторожно, пытаясь уловить, прочувствовать тот ритм, который был бы наиболее приятен Августе, но очень скоро понял, что не может двигаться иначе, чем все быстрее и быстрее. Августа двигала бедрами в такт все убыстряющимся движениям Александра и шептала что-то ласковое. С каждым движением, с каждым мгновением шепот ее становился все более хриплым и более неразборчивым.

Почувствовав, что напряжение, скопившееся внизу, начинает переполнять его и вот-вот готово излиться, Александр собрал остатки воли и приготовился выскользнуть из Августы, но она угадала это намерение и напрягла мышцы, препятствуя ему.

– Не надо! – умоляюще простонала-прохрипела она. – Я! Хочу! Все!

Александр с удовольствием подчинился приказу.

Вершин наслаждения они достигли одновременно с той лишь разницей, что Александр негромко застонал, а Августа оповестила Вселенную о том, насколько она счастлива, громким криком. Обессилев, она упала на Александра и долго лежала так, дрожа всем своим обжигающе горячим телом. Отдышавшись, Августа легла рядом, положила голову на плечо Александра, а он обнял ее левой рукой, а правой начал нежно поглаживать ее грудь и живот. Несмотря на волшебную в своей упоительной сладости разрядку, отнявшую едва ли не все силы, ему хотелось ласкать Августу еще и еще, таким ненасытным было нынешнее вожделение.

– Это совсем не то, чего я ожидала, – сказала Августа, гладя в ответ Александра по бедру. – Я и подумать не могла, что у нас все будет настолько хорошо. Ущипни меня, а то мне кажется, что все это сон…

Александр сделал осторожное движение пальцами, имитируя щипок.

– Щекотно, – пожаловалась Августа. – Щекотка тоже помогает проснуться. Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя очень отзывчивое тело? Оно так здорово реагирует на прикосновения…

– Кто, кроме тебя, мог сказать мне об этом? – в свою очередь спросил Александр.

– Хороший ответ, – похвалила Августа. – Самый правильный из категории единственно верных…

Без двух минут одиннадцать Александр вылез из такси на углу Невского и Большой Конюшенной. Он чуть было не проспал совсем. Вчера, то есть уже сегодня ночью, он вернулся в свой номер в половине второго.

– Мы еще не так близки, чтобы засыпать и просыпаться вместе, – сказала Августа, и нельзя было понять – шутит она или говорит серьезно.

С другой стороны, привыкать друг к другу надо постепенно. Утро вдвоем – это уже совсем другая степень интимности. Следующая степень. К тому же так славно пройтись по ночному Невскому проспекту, когда на душе у тебя радостно. Вся поездка принимает совершенно иную окраску, черное становится белым, а серое начинает переливаться всеми цветами радуги.

Александр не стал включать будильник на телефоне, потому что чувствовал, что заснуть все равно не сможет. Засыпать не хотелось. Хотелось лежать на кровати, смотреть на пробегающие по потолку отражения автомобильных фар и думать об Августе – вспоминать, радоваться, восхищаться, удивляться тому, как раньше жил без нее… И скучать. Удивительно, как взрослый мужчина, находящийся на пороге тридцатитрехлетия, может соскучиться по женщине буквально сразу же после расставания с нею.

И, разумеется, хотелось слушать душевные песни. Например, такие:

Вскоре после того, как рассвело (в преддверии белых ночей темнеет поздно, а светает рано), Александр заснул. Сон, как и положено, пришел к нему незаметно. И надолго, потому что, когда тебе снятся хорошие сны, просыпаться не хочется. Будят кошмары, хорошие сны убаюкивают, и спится под них сладко-сладко. Во сне Александр гулял с Августой по Невскому проспекту, который плавно, совсем незаметно, сначала перешел в Чистопрудный бульвар, а потом вдруг обернулся вогнутой площадью итальянской Сиены. Там они зачем-то встали в длиннющую очередь за мороженым, которая змеилась по всей площади, и очень славно коротали время, разговаривая и смеясь.

А потом Александр проснулся, посмотрел на часы и, словно подброшенный гигантской пружиной, сорвался с кровати в ванную. «Я так спешил, что одновременно брился и чистил зубы», – говорил какой-то киношный персонаж. Примерно так же спешил и Александр, план которого требовал заблаговременного прибытия к месту встречи. Если место встречи нельзя изменить в одностороннем порядке, то сценарий – можно. А иногда и нужно. Если это важно.

Рекогносцировку местности Александр произвел, пока ехал в такси, с помощью режима просмотра улиц на карте. Можно было бы и подождать пять минут для того, чтобы осмотреться уже на месте, но хотелось занять себя чем-то полезным. Не пасьянс же раскладывать, в самом деле.

В одиннадцать он стоял за столиком в чебуречной, расположенной через дорогу от кафе «Зельда и Скотт», потягивал из бутылки безалкогольное пиво и лениво созерцал окружающую действительность. Точнее – притворялся, что лениво созерцает действительность, а на самом деле внимательно наблюдал за кафе напротив. «Зельдак», как выразилась администратор гостиницы. Прикольное сокращение.

Пустой зал кафе был виден превосходно. Ни одного посетителя, только-только открылись, официантка неторопливо ходила по залу, вертела головой и что-то поправляла на столах.

А вот в чебуречной, которая, если верить вывеске, открывалась в девять утра, народу было много, поэтому три заказанных чебурека Александр получил только в одиннадцать пятнадцать. В «Зельдаке» по-прежнему никого не было, даже официантка куда-то делась. Интересное получалось кино.