— Опаздывает, — восторженно пискнула девочка, оглядывая красотищу, словно она не на покосившейся лавке сидела, а по крайней мере на воздушном пуфе, стоящем в версальском дворце. Я зевнула, сплюнула кусок целофана, залетевший мне в рот, и услышала адский рев приближающегося пепелаца.
Допотопный автобус, похожий на полностью заплесневевшую буханку хлеба, гремел болтами, как адская колесница, на которой в тар — тарары, доставляют самых проштрафившихся грешников. Вонял он тоже не розовыми засахаренными бутончиками. Изысканная смесь амбре выхлопных газов, немытых тел и самогонного перегара, исходящий от местного бомонда, мог бы свалить с копыт среднестатистического бизона, если бы гордый зверь по глупости влез в воняющий за километр шаробан. Я попыталась посчитать силу и радиус убойного действия автобусных миазмов, не смогла, пришла к выводу, что половину Китая мог бы выкосить аромат, и попыталась вздремнуть, в надежде. Что тогда моя борьба с тошнотой отойдет на второй план. Сонечка, слава богу, не замечала неудобств. Ерзала на потрескавшемся дермантине сиденья, пялясь в давно нечищенное стекло.
Честно, когда автобус, прибыл в место назначения, я едва не пустилась в ламбаду, вертя задницей, как продажная девка. Час езды показался мне годами, проведенными в застенках Алькатраса.
— Сначала в зоомагазин, потом в спортивный и куда там тебе надо было? — начала командовать Сонечка, почувствовав под ногами твердую землю. — И в темпе. Жопик там один. Испугаться может. Возьмем такси, так быстрее получится.
Я хотела сказать, что ее Жопика не испугает даже армагедонн, но…
Знаете чувство, когда кажется. что за тобой следят чьи — то внимательные глаза? Буквально чувствуешь, как кто — то враждебный, сверлит тебя взглядом.
Огляделась по сторонам, но не заметила ничего подозрительного, совсем не слыша трескотни малышки, которая, что — то объясняла мне с серьезным видом. Чувство опасности отпустило. Я выдохнула и посмотрела на мою спутницу.
— Ты меня слушаешь, вообще? — недовольно спросила Соня, — я спрашиваю, велик как попрем. Он тяжелый поди?
- Подойдем к переправе, будем думать, как переправляться, — вздлохнула я, беря ее за руку.
— О, такси, может на нем? — восторженно воскликнула девочка, наблюдая, как перед нами тормозит желтый автомобиль, украшенный шашечками, словно всадник апокалипсиса, услышавший о наших грандиозных планах.
— Куда едем, девочки? — спросил усатый водитель, открыто улыбнувшись. Я поддернула лямку рюкзака на плече и поборола желание послать дядечку в пеший эротический тур. — Ты не слишком ли молода, для мамы такой взрослой дочки?
— Езжай, куда ехал, — буркнула я. Соня дернула меня за руку, и улыбнулась нахальному водиле.
— Да ладно, не журысь. Я ж не со зла, — хохотнул дядька.
— Нам зоомагазин самый лучши, да ведь, Фис? Поехали, а. Я ни разу…
Я не дослушала, потому что видимо именно в тот момент лишилась разума. Это ее " я ни разу" действует на меня странным образом.
— Ладно, поехали, — вздохнула я и дернула на себя дверцу
Глава 32
Вот так бывает. Вроде ты умная, имеешь высшее образование, некоторые нестандартные навыки, способные раздербанить все вышеперечисленные достоинства в тряпки. Пусть не очень удачливая и не состоявшаяся, как женщина. Не красивая в общем понимании, но симпатичная, скорее нет, просто миленькая, блондинка ростом с карликового пуделя. И ты считаешь себя «Москвой» в житейском деле, и рассуждаешь здраво. А на деле оказывается, что ты имбецилка в прогрессирующей стадии обострения.
Я держала рюкзак на коленях, понимая, что даже не смогу применить ничего из арсенала в случае если придется защищать наши с Соней жизни. Нафига мы сели в тарантайку? Отец всегда говорил: «Если тебе в задницу дышат лошары ушастые, не будь дурой. Это они за столом чушки, а в жизни хитрые стратеги. Сожрут и не пукнут»
— Прибыли, — хмыкнул мужик, сверкнув золотой коронкой, паркуя свой рыдван возле огромного молла. — Вас ждать, дамы? Или сами доберетесь потом?
- Сами, — рыкнула я, прижимая к груди «мою прелесть», позвякивающую вороненой сталью. Сонечка недовольно засопела на заднем сиденьи.
— Вечно ты все решаешь сама, — шепотом пробухтела она, так, чтобы слышала только я.
— Ну, как знаете, — добродушно улыбнулся таксист.
Эх, эта малышка доведет меня до цугундера. Хотя, чего это я? Дядька, если бы хотел, давно бы нас прихлопнул, или сдал своим дружкам на растерзание. Просто я привыкла видеть врагов в любом встречном поперечном. Дружелюбный такой, а я дура.
— Ладно, подождите. За простой заплатим. День тяжелый у меня просто.
— Дни теперь у всех карусельные, — хмыкнул водила. Я замерла на месте. «Карусельные дни», так говорила бабушка, повторяя за своим сыном. Понравилось ей выражение. — Жду вас, девочки. Куда потом поедем?
— На автовокзал, — растерянно ответила я, закидывая за плечи тяжелый рюкзак.
— Хорошо, что мы дяденьку не отпустили, — пропыхтела Сонечка, когда мы, нагруженные, как вьючные лошади, спустя два часа наконец выползли из зоомагазина, прибарахлив безродного Жопика, как принца крови. Вот уж не думала, что задохлику нужны носки, или например розовая переноска, расписанная золотыми рыбками. Миски, шубки, адские заводные игрушки, похожие на настоящих пасюков, как я на небоскреб, дурацкие когтеточки обмотанные шелковой изонитью и прочие глупости, стоящие, как дворец в Дубаи, ей богу. Но Соня была довольна. Оее улыбка согревала мое сердце. Единственное, что мне понравилось из купленного Жопику — настенная лазалка, представляющая из себя переплетение канатов, утяжеленных снизу резиновыми шарами, которыми при желании можно скопытить слона.
Из торгового центра я выпала в предобморочном состоянии. Купила себе несколько пар джинс, самые дешевые футболки, упаковку трусов, десять пар носков и два спортивных лифчика, делающих меня еще более плоской. Да и плевать.
Машину, под офигевшим взглядом водилы, мы загрузили, как цыганскую арбу. Велосипед примотали к багажнику на крыше машинешки. Судя по лицу уже не улыбающегося, дяденьки, он уже пожалел, что с нами связался. Кроме прочего мы купили два простых самоката, роликовые коньки, прыгалку и кучу разного мусора, типа фарфоровых собачек, чашки для Синоптика с нарисованными на ней козлами, и принадлежности для рисования. Чашку выбирала я, кстати. Я даже примерно не представляла, как мы все это попрем от автобуса до хаты. Но Соня была настроена решительно.
— Ничего вы позабавились, — шофер не желал замолкать, а мне хотелось тишины. — Бобер богатый, или сама бычишь?
— Рамсы не путай, дядя, — противно ухмыльнулась я, следуя заветам родителя.
— Мотала? — понимающе спросил идиот.
— Катала, — ответила я, давая понять, что разговор окончен. А дядечка то с секретом, вон синеву на ручках рубашкой прикрывает, а сущность все равно прет.
Я расслабилась только тогда, когда мы загрузились в вонючий автобус. Рюкзак жег плечи. На счастье, шарабан был полупустым. Уставилась в окно, и чуть не взвыла, показалось, что в толпе мелькнула знакомая рожа. Нет, все же показалось. Просто мужик. Похожий на Шмыгу. Но он никогда бы не нарядился в спортивный костюм и дешевую куртку.
До дома добрались без приключений. Ну, это я такдумала. И даже хабар дотащили вполне спокойно. Я думала хуже будет. В избе царила гробовая тишина. Я прошла в кухню, включила свет, изажала ладонями рот. Прислушиваясь к отдаленному воркованию Сонечки, над обнаглевшим кошаком, не желающим спать в чертовом розовом замке, который девочка выпросила у меня угрозами и хлюпаньем носа.
— Где вы были? — на меня уставилось дуло пистолета. В воздухе витал запах алкоголя. Было ощущение, что именно тут произошла авария и разлилась целая цисцерна водки, судя по амбре. Пистолет плясал страшный танец в нетвердой руке, пьяного в сопли. Синоптика.
— Гуляли, — лихо соврала я, медленно приближаясь к этому придурку. Выпад. Я ударила ногой по руке, в попытке выбить оружие, но он ушел от удара, словно не он пьян, а я кривоногая корова. Ловко.
