Зачем он хочет поменять меня?
— Это вам женщинам лучше видно. Мне ты и такой нравишься, — произносит Герман и ослепляет меня одной из своих фирменных улыбочек, от которых я всегда улыбаюсь в ответ. Правда, если меня сразу же после неё не целуют.
— А к чему тогда каре? — спрашиваю, отведя глаза в сторону, чувствуя, что ещё минута и я заплачу.
— Не знаю. Ты печальная в последнее время. Моей матери поход в салон всегда поднимает настроение, — пожимает плечами.
— Не хочу в салон…
— Тогда можешь съездить после учёбы на шопинг и накупит себе тонну одежды. Обновишься, посвежеешь немного.
— Я больше тебе не нравлюсь такой? — задаю главный вопрос. Тот что хотела задать на протяжении недели.
— Что ты, ангел мой! — восклицает Герман. — Я всего лишь хочу поднять тебе настроение. Да, и одежда сделает тебя ярче и веселее. Поэтому предлагаю посетить и отдохнуть несколько часов в СПА-салоне. Поменять имидж. Вам женщинам это всегда помогает избавиться от депрессии.
Интересно, это ему та блондинка сказала?
— Хорошо, я поняла тебя, — улыбаюсь больной улыбкой и встаю из-за стола. — Мне нравится моя стрижка и одежда, в которой сейчас хожу. И я не собираюсь менять свой выбор только потому, что тебе хочется. Мне всегда приходилось подстраиваться под людей… Надоело! Я не игрушка, с которой можно поиграть и выбросить!
— Мила, что с тобой? — наконец замечает моё паршивое состояние.
— Зачем? Зачем я тебе? — обернувшись к нему, спрашиваю — Ты же видишь, что я не стану той, кем ты хочешь меня видеть. Я не изменюсь, Герман. Я такая, какая есть!
Я люблю его! Всем сердцем люблю! Всё готова простить!
Если он сейчас подойдёт и наврёт мне что-то, то я поверю. Пойду за ним как наивная собачонка… Нельзя!
Но ничего не могу с собой поделать. Стоит ему только встать, и я уже готова бежать в объятия и тонуть в них.
— А кто сказал, что мне нужно, чтобы ты менялась? — спрашивает он и делает один шаг ко мне. — Мне нравится в тебе всё. Робость, — ещё один шаг, приближающий меня к погибели. — Наивность, — шаг и я горю. Нас разделает всего пара сантиментов. — То, как ты пытаешь сбежать от собственных желаний, — его рука поднимается к моему лицу. — Та нежность, с которой ты прикасаешься, когда думаешь, что я сплю, — пальцем проводит по моим искусанным от размышлений губам. — То как смотришь на меня, думая, что не замечаю. Ты прелестна, мой маленький, нежный ангел, которого я так боюсь.
— Боишься меня? — удивлённо переспрашиваю, смотря в его глаза, чувствуя, как моя слеза наконец обрела свободу и потекла по щеке.
— Да, — выдыхает губами, поймав слезу.
— Почему?
— Потому что одно твоё слово, и я готов прыгнуть под пулю, если это сделает тебя счастливой, — признаётся шёпотом, прислонившись своим лбом к моему.
— Тогда отпусти меня, Герман, — шепчу в ответ. — Я хочу домой, к семье.
— Нет!
— А говоришь, что я имею власть над тобой… — ухмыляюсь, чувствуя, как слезу уже не подконтрольны мне.
Он не отпустит, и я о том знала. Прекрасно знала, но самое ужасное, что я не хочу уходить без него. Герман ошибся, у него вся власть, а я… марионетка в его руках. Марионетка, полюбившая его. Глупая, наивная, влюбчивая кукла!
Полюбившая его так поздно… Но я готова попытаться вернуть его любовь… Ведь у меня больше шансов на победу, ведь я сплю с ним в одной кровати, и он уже мой муж…
Глава 42
Мила
Вхожу в спальню, еле стоя на ногах. Меня трясёт. Сердце гулко стучит о рёбра, а желание убежать усиливается с каждой минутой, но я чётко решила, что должна сделать. У меня есть план, благодаря которому смогу добиться своей цели. Найрин всегда говорила, что лишь решительная женщина может овладеть сердцем и разумом мужчины.
— Герман, — произношу его имя и когда мужчина поднимает голову, скидываю с себя полотенце, представ в нижнем белье, которое, на мой взгляд, слишком откровенное, но в этом и заключалась идея.
Мне стыдно и неловко, но я решилась на этот шаг, потому что так должно быть. Давно уже должна была эта сделать, но всё время оттягивала этот момент. Боялась… Но страхи на то и страхи, чтобы их побеждать. Да, пусть роман Германа с этой блондинкой и стал тем элементом, что заставил меня ускориться, но ведь… По факту я сама решила, ночью стану его.
Внимательно наблюдаю за реакцией мужчины, сидящего на кровати, хотя мысленно я уже наверно до России добежала и сижу дома в подвале, закрывшись на несколько замков, открывающихся отпечатком пальца… Бред, знаю… но сейчас у меня именно такое состояние.
— Мила, ты уверена, что готова? — спрашивает меня Герман, вставая с кровати.
— Д-да, — заикаясь, подтверждаю свои действия, инстинктивно делая шаг назад, опустив глаза в пол.
— Почему тогда дрожишь? — задаёт вопрос, остановившись передо мной. Руки Германа ложатся мне на плечи, пытаясь унять мой тремор, но это, наоборот, лишь усиливает дрожь.
— Мне страшно, — признаюсь, подняв на него глаза.
— Тогда ты не готова, ангел мой, — выдыхает он с улыбкой и нагнувшись, поднимает полотенце, но мне его не отдаёт, а отбрасывает позади себя.
— Готова, — протестую и смотрю на него глазами, которые полны слёз.
— Нет, девочка моя.
— И что с того? Я сама пришла, — делаю попытки, хныча как избалованный ребёнок.
— С того, что я буду дураком, если воспользуюсь тобой сейчас.
Его слова как молот бьют по ушам, разбивая меня. Он ведь сказал, что когда я решу, тогда и стану его, а сейчас отказывает… Неужели потому, что не любит?
— Это всё потому что у тебя есть она и я больше тебе не нужна? — вопрос сам собой вылетает из моего рта. Прикусываю нижнюю губу, приготовившись к скандалу, его крикам и возможному концу всего.
— Кто она? — нахмурено переспрашивает. — Журналы… — догадывается. — Ты их купила, да?
— Да.
— Давно?
— Неделя.
— Боже, Мила, — произносит он и руками зарывается в свои волосы. — Надеюсь, ты не поверила всему этому? — спрашивает, начав расхаживать по комнате. — Скажи, что ты не поверила!
— А это неправда?
— Неправда, — восклицает, подлетев ко мне. — Потому что я люблю только тебя! А эта девушка Шейли модель, которую пришлось нанять для вида моей невесты.
— Зачем? Ведь у тебя есть я… Я могу быть твоей невестой или даже той, кем являюсь. Твоей женой.
— Не могла, любовь моя, — печально ухмыляется.
— Почему?
— Мила, дай мне неделю, и я всё тебе расскажу. Я работаю сейчас над этим и эта девушка. Она обеспечивает тебе безопасность. Помогает избежать нам с тобой кое-каких неприятностей, — уклончиво отвечает мужчина.
— Герман, я тебя не понимаю. Мне что-то угрожает? Нам что-то угрожает?
— Сейчас тебе ничего не угрожает.
— Тогда…
— Просто запомни, что я люблю лишь тебя одну и лишь ты имеешь значение для меня. Всё что я делаю — я делаю для тебя, — заключив моё лицо в ладонях, проговаривает Айдаров.
— Правда? Ты её не любишь?
— Нет, конечно! Да и зачем шл… — кашляет, замаскировывая слова, но я поняла, что он хотел сказать. — Зачем мне чужая женщина, когда у меня дома живёт мой личный ангел? Та, что я люблю больше жизни. И которая подарит мне сыновей и дочь! Я хочу много детей от тебя, Мила. Лишь от тебя! Другие меня не интересуют.
— Я так боялась… Боялась, что ты меня бросишь из-за этой блондинки, — признаюсь, смотря в глаза, которые готова смотреть всегда. Видеть в них любовь и тепло, что горят, глядя на меня. Ощущать заботу и уют рядом с любимым мужчиной.
— С чего ты взяла? — заботливо интересуется, пальцем погладив мою щеку.
— Потому что она красивее? Вся из себя такая аристократическая. Ухоженная, стройная…
— Кто тебе сказал? Кто тебе сказал, что она красивее? А ты знаешь сколько косметики у неё на лице? Знаешь сколько денег она тратит на пластические операции? Это ты у меня самая красивая, милая, стройная и аристократическая. Ты себя в зеркале видела? — спрашивает, развернув меня к зеркалу. — Этот аккуратный носик, — становится сзади, обвивая меня руками за талию. — Огромные светлые глазки. Длинные ресницы. А эти пухлые губки, от которых я порой не могу оторваться, из-за чего опаздываю вечно куда-то? А этот подбородок… а эти изящные плечики? — склонившись, целует меня вначале в одно плечо, а затем в другое. — Ты самое прекрасное, сладкое и невероятно вкусное, что у меня есть. И больше мне никто не нужен. Ты мне веришь?
