– Конечно, я сейчас вернусь, – ответила я, выходя из комнаты искусств.
Бросив взгляд налево и направо, я увидела кувшин на ближайшем столе. Затем я практически побежала к винтовой лестнице, которая вела в жилые помещения резидента. У меня было немного времени, чтобы обыскать комнату Эвана.
К счастью для меня, у каждого из жильцов была золотая табличка с именем на внешней стороне двери. Комната Эвана была последней дверью слева. Я повернула ручку двери и с облегчением обнаружила, что она не заперта. Я оглянулась на коридор, прежде чем проскользнуть внутрь и запереть за собой дверь.
В комнате стояла большая кровать красного дерева с балдахином, комод, тумбочка, шкаф с телевизором и игровой приставкой, а в дальнем углу письменный стол. Подойдя к нему, я оглядела стены и улыбнулась. Эван явно питал слабость к супергероям, на дорогих обоях висело несколько плакатов с Бэтменом, Суперменом и Человеком-Пауком.
Еще один супергерой выделялся на картинах на стенах и в старинных рамах на столе и тумбочке. Джексон. На большинстве фотографий они были вдвоем или с бабушкой и дедушкой. Там также было несколько мальчиков и Эммет. Было грустно видеть, что фотографий Сэма и Фродо, немецких овчарок Джексона, было больше, чем фотографий настоящей мамы Эвана.
Было легко увидеть любовь, которую Джексон и Эван испытывали друг к другу. Думая о том, каким добрым и сострадательным был Джексон, мне захотелось дать ему пощечину за то, что он встречался с кем-то таким эгоцентричным и стервозным, как Брин. Тьфу.
Вернувшись мыслями к насущной задаче, я принялась листать бумаги, отчаянно пытаясь найти какие-нибудь регистрационные документы или даже письмо от Эммета Эвану. Там были письма от бабушки с дедушкой, от Джексона и даже от матери. Но ничего от Эммета.
Затем я открыла ящики стола и начала рыться в них. В нижнем ящике стола я нашла пачку бумаг.
– Да, – пробормотала я.
Когда я открыла папку, мое сердце упало, прочитав имя законного опекуна Эвана жирным шрифтом: Фрэнк Эммет Маршалл.
Любой адрес, который я могла бы найти, связывал бы меня с дедушкой Джексона. Я думаю, что это имело смысла не иметь связи с преступником, подписывая юридический документ, но это все еще полностью отстой для меня.
Обыскав тумбочку, там тоже был голяк, и единственной интересной вещью в комоде были носки с Бэтменом. Сокрушенно вздохнув, я высунула голову из двери, чтобы убедиться, что все чисто, затем на цыпочках вышла из комнаты и побежала обратно по коридору.
Когда я, спотыкаясь, наконец, вернулась в художественную комнату, Уайатт был окружен ординаторами и давал импровизированный урок по какой-то скульптуре. Я задержалась в дверях, наблюдая, как он общается с группой. Он говорил медленно и обдуманно, объясняя, как лепить глину. Я почувствовала легкую боль в груди от того, насколько сладкой была эта сцена, и поняла, что, возможно, недооценила Уайатта.
Он поднял голову и увидел меня в дверях.
– Эй там, мы устали ждать воду, поэтому я решил показать им некоторые методы скульптуры.
– Какую воду?
– Для щеток, – сказал Уайатт, кивнув головой в сторону Фрэнни.
Я хлопнула себя ладонью по лбу.
– Я совсем забыла. Я... я столкнулась с друзьями моей мамы и начала с ними разговаривать. Фрэнни, мне так жаль.
– Все в порядке. Уайатт показывает мне, как сделать мою следующую кошку лучше.
При упоминании ужасного кота Эван поднял руки вверх.
– И я обещаю не трогать ручки.
Уайатт протянул руку и взъерошил волосы Эвана.
– Все в порядке, приятель. Несчастные случаи случаются, помнишь?
Я уставилась на Уайатта, как будто у него выросли рога или что-то в этом роде. Где же была эта его сторона? Должно быть, он был похоронен глубоко под рутиной крутого парня-извращенца.
Несмотря на то, что я ничего не придумала, мы провели остаток дня с жителями. После посещения комнаты искусств мы перешли к пинг-понгу в игровой комнате. Я не могла вспомнить, когда в последний раз мне было так весело делать что-то «хорошее». Когда Патриция пришла, чтобы собрать жителей на ужин, я не думала, что кто-то из нас хотел пойти.
Патриция улыбнулась нам с Уайаттом.
– Знаете, через неделю у нас будут танцы наших летних возлюбленных. Мы всегда можем использовать дополнительных сопровождающих. Может быть, вам будет интересно?
При упоминании о танцах вокруг нас раздались голоса: «О, пожалуйста, приходите». «Скажите «да»». «Приходите посмотреть, как мы одеты».
Уайатт выгнул бровь, и я кивнула.
– Конечно, хорошо, мы подумаем об этом.
Раздался хор одобрительных возгласов, и мы с Уайаттом рассмеялись. Мы помахали им на прощание и направились к двери.
Когда мы вышли на крыльцо, я потянула Уайатта за рукав.
– Что случилось? – спросил он.
– Все в порядке. Я просто хочу сказать, насколько ты был там удивительным.
Он ухмыльнулся.
– Спасибо. Да и ты сама была не так уж плоха.
– Да, за исключением того, что забыла про воду Фрэнни и забыла, кем ты мне приходишься.
– Несколько часов притворяться, что я твой бойфренд, это ведь не совсем тошнотворно, правда?
– Нет, не было. – Я покачала головой. – Но знаешь, что? Когда ты действительно теряешь бдительность и не ведешь себя как самоуверенный всезнайка, ты действительно порядочный человек, Уайатт.
– Правда?
– Полностью. – Я постучала пальцем по месту над его левым карманом. – И у тебя действительно доброе сердце.
– Эй, я думаю, мне нужно достать телефон и записать это. Джулс Сент-Джеймс на самом деле называет меня порядочным.
Я рассмеялась.
– Ну что же, не за что.
Когда мы сели в машину, Уайатт скользнул внутрь.
–Подруга, я умираю с голоду. Хочешь чего-нибудь перекусить?
– О, это свидание? – поддразнила я, отбрасывая его предыдущую реплику.
– Заткнись, ты тоже должна быть голодной.
– Да, ты можешь это сделать, но ты просто не можешь это принять, да?
Уайатт рассмеялся.
– Все. Я угощаю, но сам выберу место.
– Звучит неплохо.
Выведя меня из исторического района, Уайатт направил меня в центр города, к захудалому бильярдному залу. Когда я бросила на него скептический взгляд, он усмехнулся.
– Я обещаю, что у них самые лучшие гамбургеры в округе.
– Как скажешь, – ответил я, убедившись, что заперла машину.
– Не все из нас могут позволить себе креветочную фабрику на Ривер-стрит, – пробормотал Уайатт, открывая передо мной дверь.
Его замечание заставило меня почувствовать себя избалованным ребенком.
– Мне очень жаль. Я уверена, что это отличное место, ладно?
Мы скользнули в обшарпанную кабинку и взяли два покрытых жирной коркой меню. К нам подбежала темноволосая официантка с обнаженной грудью.
– Привет, Уайатт. Рада видеть тебя. – Она одарила меня мгновенной ухмылкой, прежде чем сказать: – Я удивлена, что ты не с Кэрри сегодня вечером.
– И тебе привет, Мэнди, – ответил он с легким раздражением.
Совершенно не обращая на меня внимания, она выпятила грудь и спросила:
– Так что я могу предложить тебе сегодня вечером?
– Я буду как обычно.
Мэнди записала заказ и неохотно повернулась ко мне.
– Да? – спросила она, как будто ей было больно даже признавать меня, кроме как втирать мне в лицо, что я сижу напротив бабника.
– Я буду чизбургер с беконом, картошку фри и колу.
Она тяжело вздохнула и снова посмотрела на Уайатта.
– Сейчас принесу ваши напитки. – Когда отошла от стола, Мэнди убедилась, что ее бедра в коротких шортах соблазнительно покачиваются.
После того, как Уайатт закончил смотреть шоу, он встретил мой смертельный взгляд. Он смущенно улыбнулся.
– Твой друг?
– Возможно.
– Мило. Может быть, ты попросишь ее быть твоей парой на летних танцах возлюбленных. Или еще лучше, твой вкус недели. Кэрри, не так ли?
Он толкнул меня ногой под столом.
– Ха-ха, забавно. Я не бабник.
Я огляделась по сторонам.
