- Я не передумал, Катя. – наконец, отвечает, просверливая меня жёстким взглядом – Но решение, принятое по пьяной лавке мне не нужно. Я хочу, чтобы этого хотела ты, а не та дрянь, которую ты весь вечер в себя вливала.
Облегчённо выдыхаю, ощущая, как медленно расслабляются застывшие в нервном напряжении мышцы. Значит, всё-таки не передумал, всё ещё хочет, чтобы мы были вместе.
- Я хочу этого, Андрей. – заглядываю в его малахитовые глаза, стараясь вложить в свой взгляд всю свою уверенность – Алкоголь здесь не причём. Это только моё решение.
- Я уже сказал тебе, Катя, мы поговорим об этом завтра. – жёстко отрезает Андрей, и не дожидаясь моего ответа, разворачивается ко мне спиной, шагая в строну выхода.
Чувствую, как в груди зарождается необъяснимая паника. Казалось бы, слова Андрея вполне логичны, и, в общем-то, правильны. Да и что мне действительно стоит дождаться утра и сказать ему всё тоже самое завтра? Но я отчего то упрямлюсь, ощущая острую необходимость поговорить здесь и сейчас. Расставить точки над «i» немедленно. Боюсь ли я, что на утро, протрезвев, передумаю? Не знаю. Скорее нет, чем да. Точнее, сейчас я как никогда уверена в своём решении, но с другой стороны, я ведь не могу знать наверняка, как мой мозг будет рассуждать, когда избавится от алкогольной интоксикации. Я ведь ещё никогда в жизни не напивалась. Возможно, поэтому мне хочется решить всё немедленно, не откладывая на потом.
- Андрей стой! – кричу так громко, что, кажется, сгустившийся воздух начинает дрожать, разнося вибрации по всему пространству гостиной.
Андрей замирает на месте, неспешно поворачиваясь в мою сторону, и окидывает меня хмурым взглядом.
По его глазам вижу, что его явно злит вся эта ситуация, но сейчас его реакция меня нисколько не пугает. Я приняла решение и не стану от него отступать.
Медленным шагом направляюсь в его сторону. Андрей бросает на меня предупреждающий взгляд, говорящий о том, что мне следует послушаться и отправиться в свою комнату, но я не уступаю. Подхожу вплотную к Андрею и замираю в паре миллиметров от него, ни на секунду при этом не прерывая зрительный контакт.
Удерживаю его взгляд, пока непослушными пальцами расстёгиваю пуговицы на джинсовом платье. Продолжаю смотреть ему в глаза, когда оно соскальзывает на пол. И впитываю в себя тяжёлый взор потемневших глаз в тот момент, когда вслед за платьем отправляются трусики и бюстгальтер.
Глава 33. Катя
Меня будит чудовищная головная боль. Как будто десятки дятлов одновременно пытаются расколотить мой череп, колошматя по нему со всей дури.
С большим трудом разлепляю потяжелевшие веки и затуманенным спросонья взглядом обвожу пространство, запоздало осознавая, что я не в своей спальне, а в комнате у Андрея.
Резко подскакиваю на кровати, от чего голову прошибает острой болью, и я морщусь, обхватывая себя за виски и слегка растирая их пальцами, чтобы унять неприятные ощущения.
Андрея рядом нет, и, честно говоря, я не знаю, радоваться мне от этого или огорчаться, потому что я не совсем хорошо помню, что вчера произошло, и каким образом я оказалась в его постели.
Дрожащими руками тянусь к одеялу и, слегка приподняв край, с ужасом понимаю, что я под ним совершенно голая.
Совсем.
Полностью.
Абсолютно.
Голая!!!
Чувствую, как сердце начинает колотиться всё быстрее, видимо, запуская в организме процесс самоликвидации, потому что вскоре вслед за тахикардией меня накрывает приступом панической атаки.
Мне становится тяжело дышать, как будто из комнаты вмиг улетучился весь кислород. Голова начинает кружиться, а пространство плыть перед глазами, и я прижимаю к щекам вспотевшие ладони, стараясь успокоить себя.
Прикрываю глаза и делаю медленный глубокий вдох через нос, а затем такой же по длительности выдох уже ртом. Вот так, молодец, Катя. С десяток таких вдохов-выдохов, и мне становится немного легче, во всяком случае, дышать уже не так сложно, и даже сердцебиение слегка замедляется.
К тому же, по мере того, как я успокаиваюсь и отхожу ото сна, ко мне, к моему великому счастью, начинают возвращаться воспоминания о вчерашнем вечере.
Перед глазами всплывает картинка того, как я разделась перед Андреем догола и сказала, что хочу, чтобы он лишил меня девственности.
В памяти вспыхивает его вмиг потемневший взгляд, и то, как он сжимал и разжимал кулаки, крепко стискивая челюсть и играя желваками. Он боролся с собой пять долгих минут, но в конечном итоге всё же сдался. Подхватил меня на руки и быстрым решительным шагом понёс в свою спальню. После чего, не церемонясь, уложил меня в свою постель, накрыл одеялом и…. грубо рявкнул, чтобы я закрывала глаза и спала.
Как ни странно, после этих слов я тут же отрубилась, стоило только моей голове коснуться подушки.
Боже, это надо же было так напиться, чтобы предложить Андрею заняться сексом. Этот позор мне никогда не пережить. От этих мыслей мне становится настолько тошно, что мутить начинает в буквальном смысле слова.
К тому же, мне так хочется пить, что кажется мой организм не получал воды как минимум неделю. Если это и есть то самое знаменитое похмелье, то я не понимаю, как люди, испытав на себе что-то подобное, могут продолжать и дальше употреблять алкоголь. Лично я сейчас чётко понимаю, что больше никогда в жизни пить не стану, потому что сейчас чувствую себя так, словно могу умереть в любую секунду.
Собираюсь предпринять попытку подняться с кровати, чтобы спуститься на кухню и попить, как дверь в комнату неожиданно открывается, и на пороге я вижу Андрея со стаканом воды в одной руке и моими таблетками в другой.
- П-привет… - несмело здороваюсь, бросая на Андрея быстрый смущенный взгляд и натягивая одеяло до самого подбородка.
Андрей хмуро смотрит на меня, не удостаивая ответом, и, подойдя ближе, протягивает мне воду и лекарства.
Быстро проглатываю таблетки и залпом опустошаю стакан, чувствую, как целительная жидкость скользит по горлу, принося заметное облегчение.
Ставлю стакан на прикроватную тумбочку и перевожу взгляд на Андрея, который, пока я пила, успел присесть на край кровати и сейчас внимательно изучает моё лицо.
Я уже было собираюсь заговорить и попросить у него прощение за своё поведение, но он опережает меня.
- Значит так, Катя. Я говорю, ты слушаешь. – голос Андрея звучит резко и грубо, жёсткий взгляд просверливает насквозь, заставляя невольно ёжится под давлением малахитовых глаз – Так напиваешься ты в первый и последний раз. Если подобное ещё раз повторится, я за шкирку отволоку тебя в клинику и оставлю откапываться.
Торопливо киваю, неуклюже притягивая колени к груди, и в сотый раз подтягиваю вверх одеяло. Это движение не остаётся не замеченным для Андрея. Вижу, как он прослеживает за моими руками, нервно поправляющими края одеяла, хмурится, но, к счастью, никак этот момент не комментирует.
- Во-вторых, вчера я отчётливо тебе объяснил дожидаться меня у подруги. – продолжает, поднимая на меня жёсткий взгляд. – Если я что-то говорю, это надо делать, Катя. Если ты ещё раз ослушаешься меня, клянусь, я больше не выпущу тебя из дома. Запру на все замки, и ключи будут только у меня. И даже учёба тебе в таком случае не светит, будешь получать задания на дом, я договорюсь.
- Андрей, прости меня. – решаюсь, наконец, подать голос – Ты во всём прав. Этого больше никогда не повторится. Мне очень стыдно за вчерашнее.
Выражение лица Андрея в миг становится жёстче и злее, стоит последним словам сорваться с моих губ. Он медленно приподнимается с кровати, и, повернувшись ко мне спиной, подходит к большому панорамному окну. Какое-то время молчит, просто задумчиво смотрит в окно, явно о чём-то размышляя.
Спустя несколько бесконечно долгих минут тишины, вновь подходит к постели и пристально смотрит в глаза.
- А теперь о «стыдно», раз уж ты сама начала об этом... – чувствую, как сердцебиение вновь учащается, стоит Андрею затронуть столь щекотливую тему – Катя, ты не маленькая девочка, и пора бы тебе понять, что нельзя напиться, прийти к мужчине и, раздевшись предлагать себя, зная, что на самом деле ты к этому нихера не готова.
