скромная и слабая, а на самом деле внутри у этой Дюймовочки такой стальной стержень, что многие парни позавидовать могут. Гордая, упрямая девчонка.
Классная девчонка, откровенно говоря. Хорошо с ней. Как-то легко, что ли. Не надо ничего строить из себя, не надо слушать ничей тупой треп, не надо никого старательно развлекать, зато можно нормально, по-человечески разговаривать друг с другом.
Мне нравится Крис. И пора честно себе признаться, что я не смогу просто взять и разово переспать с ней, а потом цинично сделать фото и отправить пацанам. Хоть я и тот еще мудак, но нет, не смогу.
Не после того, как она, доверчиво вложив ладошку мне в руку, поднималась в мою квартиру, куда я не водил ни одну из девчонок.
Не после того, как я копал грядки у них на даче, а ее бабушка кормила меня обедом.
Не после того, как она бросилась мне помогать с затопленной квартирой. Я готов был поспорить на штуку баксов: ни одна из тех девчонок, с кем я спал за последний год, не стала бы помогать мне с уборкой. Тряпка и ведро? Что вы! Они все слишком высокого о себе мнения! А Крис взяла и осталась. И реально помогла. Хорошая…безумно хорошая, искренняя, настоящая девчонка.
А у меня на неё пари.
И если вдруг Крис о нем узнает…
Позвоночник продрало морозом, и я непроизвольно вздрогнул, понимая, что на этом все кончится. Сразу и навсегда. А я…похоже, что я не хочу, чтобы это кончалось.
Значит, надо заканчивать с идиотским спором. Например, сказать пацанам, что это тупая идея и что я сливаюсь, а в качестве извинения проставиться в каком-нибудь дорогом баре. Они, конечно, поржут надо мной немного, но вряд ли сильно. А потом забудут и все. Мало ли событий в универе происходит! А чтобы никто Крис про этот спор не растрепал, нам с ней надо будет какое-то время шифроваться от моих пацанов. Тогда никто из них не сможет связать её, меня и спор. Вот и всё. А если Стас к ней попробует сунуться, я ему просто дам по зубам, и вопрос будет решен.
Я выдохнул. Да, нормальный план. Годный. Я потянулся за телефоном, чтобы написать Сане сообщение, но он меня неожиданно опередил.
«Не затягивай, Царь! Мы с Костяном и Марго поставили на тебя по двадцатке, Стас, Витя и Арина поставили на малышку, группа её тоже примерно пополам разделилась. Если выиграешь, деньги попилим!»
Группа Крис?! Им-то зачем растрепали? И кто?
Твою же мать…
Я простонал и опустился на пол, сжавшись в комок. А потом несколько раз с силой долбанулся башкой об стену. Придурок. Какой же я придурок.
Не существовало ни одного варианта, при котором Крис не узнала бы про этот спор. Если еще был хоть какой-то минимальный шанс, что с моей компанией придурков она не пересечется, то шансов на молчание ее группы не было никаких. Уверен, что там стопудово найдутся добрые люди, которые ей все растреплют. И либо фальшиво поздравят с победой, либо не менее фальшиво посочувствуют. Искренности от этого змеиного гнезда я бы ждать не стал.
Мышонок… Черт, как же сделать так, чтобы тебя как можно меньше облило грязью от всей этой дурнопахнущей истории, в которую я, дебил, ввязался?
Я стоял на балконе и курил, не ощущая сигаретного вкуса. Не было опции выбрать хороший вариант, выбор приходилось делать между плохим и очень плохим. Уважение Крис я терял в любом случае, но пусть она хотя бы не станет посмешищем для этой толпы идиотов. Пусть лучше смеются надо мной. Я это по крайней мере заслужил.
Пусть смеются…пусть.
Меня замутило, откуда-то изнутри тошнотворной волной поднялось так упорно подавляемое чувство беспомощности. Будто шаришь руками по полу, пытаясь найти очки, а мир перед глазами расплывается цветными пятнами и взрывается издевательским смехом.
Я швырнул недокуренную сигарету с балкона, вцепился зубами в запястье, пережидая спазм в горле, а потом несколько раз глубоко подышал, успокаиваясь. Вот такого себя – мерзкого, слабого, жалкого – я ненавидел до глубины души. И не собирался показывать никому.
Когда отпустило, взял телефон и написал Мышонку:
«Я думаю, нам больше не стоит встречаться».
Она ведь с самого начала считала, что меня только секс интересует (и в общем на тот момент была права), так что пусть заново убедится в том, какая я мразь: взял и послал нафиг девушку, которая мне не дала. Да, Крис будет больно и неприятно, потому что она мне начала верить, но зато это и в половину не так ужасно, как обсуждение того, что с тобой переспали на спор. Пусть уж лучше она в глазах своих одногруппниц будет гордой недотрогой, которую даже Царев не может добиться, чем влюбленной наивной дурочкой.
Я был готов к тому, что она мне ничего не ответит, занесет меня в черный список или еще что-то в этом роде, но через несколько минут экран телефона мигнул ответным сообщением.
«Почему, Кирилл?»
– Черт! – рявкнул я и саданул кулаком по балконной двери. – Где твоя гордость, Крис? Нахрена ты меня об этом спрашиваешь? Надо было послать меня подальше и все! Что я тебе сейчас должен ответить?
Я метался от стенки к стенке, как взбешенный тигр в зверинце, только что хвостом себя по бокам не хлестал. Ладно, напишу еще понятнее. Чтобы уж точно ни одного вопроса не осталось.
«Ты не готова перейти на тот этап отношений, который мне нужен. А просто общение меня не интересует, так что пока, Мышонок»
«А говорил, что интересует», – тут же прилетел мне её ответ.
«Я врал. На самом деле просто хотел затащить тебя в постель»
Блин, мерзко было ей такое писать. И вдвойне мерзко от того, что ведь это была правда. До какого-то момента.
Телефон замолчал. Где-то у себя дома Мышонок наверняка плакала и обзывала меня самыми последними словами. Малышка… Такая искренняя, до смешного гордая и одновременно очень нежная и доверчивая. Слишком доверчивая. И красивая. По-настоящему красивая, той красотой, которой не нужны ни тряпки,
