- А я-то вдруг подумал, с чего это ты решила изменить своим принципам и убеждениям не спать со мной, - резко оттолкнувшись, Громов встал с кровати, и, окинув невидящим взглядом девушку, презрительно фыркнул, - А оно, вот значит, к чему ты клонишь.
- К этому самому! Естественно, что не от неожиданно воспылавшей к тебе страсти! Ты же исключительно ради такого устроил все это? – вновь усевшись на кровати, выкрикнула Ильина, обводя взмахом руки комнату, - эта поездка! Этот номер, якобы последний и единственный во всей гостинице! Решил привязать к себе, как собачку? В конце концов, тот абсурд с Андреем! Скажи, неужели тебе доставляет удовольствие прилагать столько усилий лишь ради того, чтобы затащить меня в постель? Так вот она я – бери и пользуйся, раз купил! Я ведь даже не возражаю, если ты не заметил!
- Сволочь продажная, твой Андрей, - сунув руки в карманы, спокойно осведомил Антон, - с гнильцой твой женишок оказался.
- А мы сейчас не об Андрее, - хмыкнула Владислава, спуская босые ноги с кровати, поправляя халат, и завязывая поясок, - вот скажи, неужели ты настолько низок, чтобы действовать подобными изощренными способами? Или считаешь, что без денег уже ничего не сможешь сделать, ни на что не способен?
- Да глаза я тебе открыть хотел, понимаешь? – безразлично бросил Громов, отвернувшись к окну.
- На что? – еле слышно уточнила девушка.
- На твоего Андрея. На его так называемые чувства. На то, что великих и светлых чувств, именуемых любовью, на самом деле не существует, - стал безразлично перечислять Антон, не глядя на Владу, - Что это так, плод больного воображения подобных тебе, романтических девиц.
Менее минуты Ильина с недоумением смотрела на красиво очерченный профиль мужчины, что в свете заходящего солнца выглядел как-то по-особенному. Открыть глаза он хотел… Почему для него все так просто? Ворваться в чужие жизни, перевернуть все с ног на голову, разрушая то, что строилось долгое и долгое время. И говорит так, словно имеет право. Возомнил себя всевышним. Как будто все так просто. Захотел - купил, продал, разрушил… А остальным как? Владе что теперь делать? Как жить? Кому доверять? От этого было больнее и сложнее всего.
Сжав ладони в кулачки, девушка резко подскочила, и, стукнув Антона в грудь, таким образом, привлекая к себе внимание, выкрикнула:
- Ну, открыл ты, и что теперь?! Кому от этого легче?! Поняла я, что в этой жизни все покупается, доволен теперь?!
- Успокойся! – хватая за запястья, Антон резко встряхнул Владиславу, - чего же вы бабы все такие истерички? Чуть что орете.
- Да потому что вы, мужики, все поголовно идиоты, - зло процедила Влада, поморщившись от боли, которую причинил грубый жест Громова.
Все-таки после вчерашних разборок с Андреем остались не только невидимые следы и раны в душе, но и явные на руках. Небольшие фиолетовые пятнышка невооруженным взглядом прослеживались на запястьях, даже из под ладонями Антона. Это не могло ускользнуть и от его взгляда, потому как, быстро переведя взгляд с лица девушки на руки, он резко бросил:
- Что это?
- Ничего, - поспешно отводя взгляд, выдавила девушка.
- Я спрашиваю, что это? – с раздражением выкрикнул Громов, сунув Владе к лицу её собственную руку.
- Брак! – ехидно выплюнула девушка в глаза Антону, - что не ожидал подобного?! Поди, с Андреем об этом не договаривались?! Так, давай теперь, иди штраф с него сними за то, что не придержался условиям контракта? Или вы договаривались так, на словах, без договора о купле-продаже? Ну, это ты зря! Такой умный весь из себя, а об элементарных вещах не подумал! Тогда придется смириться. Сомневаюсь, что Андрюша согласится выплачивать неустойки по призрачному договору! - возмущаясь, Влада попыталась вырваться от Антона, но тот лишь крепче прижав её к себе, невозмутимо ухмыльнулся. Нет, ну это явно перебор! Она тут перед ним распинается, а он еще и усмехается! – чего молчишь?!
- Я так понимаю, ты сегодня не успокоишься? – спокойно осведомился Антон.
- Ты совсем охренел? Какое успокоится? – выплюнула Владислава, еще сильнее продолжая вырываться из объятий мужчины, - я не могу быть спокойной, когда ты все время мельтешишь перед глазами и насмехаешься, насмехаешься, насмехаешься!
- Понятно, - пробормотал себе под нос мужчина, и мгновенно отпустив девушку, небрежно отбросив её на кровать.
От подобной неожиданности Влада лишь взвизгнула, и, нахмурив брови, только собралась разразится ругательствами, как Антон, опередив её, прорычал, окинув сверху недовольным взглядом:
- Сядь, посиди спокойно!
- Да что ты себе позволяешь? – пытаясь подняться, при этом растирая горящие от боли запястья, закричала Ильина.
- Сядь, я сказал! – послав испепеляющий взгляд, предостерегающе одернул мужчина, - ты так ничего и не поняла. Значит, посиди и подумай обо всем хорошенечко. Сейчас с тобой говорить бессмысленно.
С этими словами Громов поспешно вышел из спальни, после чего послышалось какое-то шуршание, и уже менее чем через минуту, дверь с шумом захлопнулась.
Несколько секунд Влада с недоумением смотрела вслед Антону. Что же, она вроде как победила в этот раз. Её план с использованием равнодушия сработал – мужчина не посмел прикоснуться к ней. Ну, или почти не посмел. Наверное, Владиславе сейчас необходимо радоваться? Только радости чего-то не было. Да, Антон не получил того, что хотел. Точнее, он мог получить, но видимо равнодушие его не заводит.
Одна лишь мысль о том, что он, не смотря на это, мог воспользоваться ситуацией, заставила девушку вздрогнуть. Черт, а ведь действительно, было слишком глупо и самоуверенно самой поддаваться Громову. Ведь будь он немного нахальнее, или… даже трудно сказать, каким еще, то запросто бы взял желаемое, и равнодушие Влады не стало большой помехой.
Обхватив себя за плечи, Ильина резко мотнула головой, предпочитая не думать, что было бы в таком случае. Он ушел, и сейчас это главное. Но основной проблемой было то, что он рано или поздно вернется.
Один номер на двоих? Можно ли придумать что-то более идиотское?
- Что же делать? – взывала Влада, откинувшись на широкую кровать, и уставившись при этом бессмысленным взглядом в потолок.
Если и дальше так будет продолжаться, то однажды она просто не выдержит, и либо сойдет с ума от безысходности сложившейся ситуации, либо… черт! Об этом даже думать нельзя! Она не должна даже мысли допускать о возможности связаться, так или иначе, с Антоном. Она не хочет, не должна становится мимолетным увлечением и игрушкой в руках столь опытного кукловода! А что делать, если уже стала? Если с первой же встречи с ним её судьба была предрешена? Похоже, что именно так оно и было. Выходит, что назад пути нет…
