шагу от меня ты не сделаешь. Пока всё не наладится. Пока вновь всё не станет как прежде. Даже лучше, чем прежде.
— Мне, Макарова, — подхожу и усаживаю малышку на раковину. Чёрт даже забыл, какая она лёгкая. Как пушинка. — Ты моя невеста.
— Фиктивная, — бл*тство. Фиктивная. Хера с два! Ты станешь моей настоящей невестой. И женой. Я делаю всё, чтобы брак стал настоящим. Только с ревностью бы научиться справляться.
— Плевать. Ещё раз увижу его рядом, разбитым фейсом он не отделается, — вжимаю маленькую в себя, потираясь напряженными бедрами меж её разведённых в стороны ножек. Всё. Контроль летит к херам. — Ты моя, Макарова. Потому что ты сама этого хочешь. Об этом говорят твои соски, — рукой обхватываю соблазнительную грудь. — Твоё учащённое дыхание и приоткрытые губы, — пальцем по нижней губе, оттягивая. — Ты до сих пор меня любишь, Макарова девочка, — пару коротких мимолётных поцелуев в уголок губ.
— Глупости, — шепчет, отталкивая меня.
— Ты даже помнишь, какой чай я люблю.
Уверен, что она не знает, какой чай любит Жмуркин? И чем они вчера тут с ним занимались?
— Я бл*ть ненавижу… с*ка… мерзко целовать после того, как в твоём рту побывало столько языков. А может не только языков. И не только во рту, — ревностно рычу я. снова злость застилает глаза. Я даже не осознаю, что говорю.
— Пошёл на*** из моего дома. Выметайся! Сейчас же! — довёл. Настя не матерится.
— Правда всегда цепляет, малыш. Может, найдётся ещё тот лох, что поверит твоим невинным карим глазам. Но не я, — пизд*бол. Повёлся. Ещё как повёлся. Бл*ть. Бл*ть, Макар. Какого х*я? Ты пришёл нормально поговорить. Почему опять позволил ревности взять верх? Зачем оскорбил?
Не успеваю ничего сказать. Не успеваю извиниться. Настя выпихивает в подъезд отхлестав тряпкой. *блан. Реально бл*ть удод. Что чёрт возьми нужно делать, чтобы перестать ревновать девчонку? Что делать? Почему каждый раз перед глазами красная пелена, а перед внутренним взором картинка того, как она выгибается в руках Жмуркина?
Это выше меня и моих сил. За*бало всё. Я должен поговорить с Жмуркиным. Вытрясти из него всю правду. Сажусь в машину и гоню в сторону дома бывшего друга.
— Здравствуй, Макар, — слышу голос, который меньше всего хочется слышать.
— Привет, Юль, — засовываю руки в карманы и медленно оборачиваюсь к своей бывшей.
По-прежнему такая же красивая и ухоженная. Вот только при взгляде на неё в душе ничего не переворачивается. И сердце стучит спокойно. Моя девчонка в сотни раз красивее для меня. В миллионы раз. В ней меня заводит абсолютно всё.
— Где Денис? — спрашиваю спокойно.
— Не знаю, он уехал больше часа назад, — Юля заправляет волосы за уши. — Зачем он тебе нужен?
— Нужно кое-что прояснить, — пожимаю плечами.
— О твоей Настеньке? — ехидно спрашивает Юля. В её глазах вижу ярость и ревность.
— Это тебя не касается, — разворачиваюсь и иду к машине.
— Стой, — хватает резко за руку. Оборачиваюсь и смотрю с раздражением на девушку. Она делает шаг вперёд и впивается поцелуем в мои губы. — Помнишь, как нам было хорошо вместе? Помнишь, как мы занимались сексом везде, где приспичит? Помнишь? — шепчет в губы. — А потом появилась эта замухрышка, и ты с катушек слетел. Что в ней та нашёл? Чем она лучше меня, Макар? Чем? Как ты мог в неё влюбиться? Она же шлюха.
— Шлюху я вижу перед собой, — отстранить её мягко не получается. Юля чуть не падает. — Ты отдалась мне на вечеринке, напившись в хлам. И ты была далеко не девственницей. Ну и Ден, так, по секрету, рассказал о том, как ты тр*халась с двумя на озере.
— Заткнись! — даёт пощёчину. Перехватываю её руку и с силой сжимаю, заставляя её вскрикнуть от боли.
— Пусти меня, придурок, мне больно!
Брезгливо отталкиваю её руку и иду в машину.
— Она всё равно не станет твоей! — кричит мне в спину.
Захлопываю дверь машины и еду домой. Как же всё за*бало!
Макар
Разговор с Денисом всё же состоялся. Только совсем не так, как я этого хотел. Шли с Димычем на пару, когда увидел, что этот урод что-то говорит Насте.
— Какого хрена тебе нужно от моей невесты, Жмуркин?
Прижимаюсь к спине девчонки грудью, руками пробираюсь под футболку. Пальцами провожу по поджавшемуся животику. Какая нежная и шелковистая кожа.
— Невесты? Серьёзно, Серебряков?
— Серьёзно, — ласкаю кожу малышки пальцами. Бл*ть. Вот бы губами прижаться. Но сейчас не время. Нужно сосредоточиться на Жмуркине.
— Два года не виделись, а тут невестой сразу стала? — хмыкает Денис, складывая руки на груди. — Ну-ну… Решил довести спор до конца? — Настя дёргается и напрягается. Переплетаю наши пальцы, лаская кожу на внешней стороне её ладони.
— Ты сам догадался, что спор не был игрой, жмурик, — целую Настю в висок, желая унять её дрожь. Успокоить. И слова я говорю ей. Признаваясь девчонке.
— Хочешь сказать, что влюбился в швабру? Она же плоская, как доска. Ни рожи, ни кожи. А ты любишь, чтобы было за что подержаться.
Меня начинает трясти от ярости. Если бы не ледяная ручка малышки, которая вцепляется в мою ладонь, я бы сорвался и сделал то, о чём так давно мечтаю — начистил морду этому мудозвону.
— За языком следи, — сжимаю руки в кулаки. Настя тихо всхлипывает от боли. Чёрт. Не рассчитал силу. — Прости, — губами прижался к маленькому ушку. — Проваливай, Жмуркин, пока я снова тебе рожу не начистил.
— Давай начистоту, Серебряков. Спор ты проиграл. Ты мне должен свою тачку. Я тебе доказательств больше предоставил, чем ты мне, — Денис подкидывает в руке ключи от байка. — На тех фотографиях, что ты так любезно продемонстрировал всему классу, тебя не было видно. Очень похоже, что скромница делала их сама, — Настя дрожит. Чёрт. Как бы сильно я на неё не злился, я не такой мудак, чтобы при неё обсуждать спор.
— Рот закрой.
— Макар, пусти меня, — едва слышно шепчет Настя. Её голос почти неузнаваем из-за слёз.
Поворачиваю её лицо к себе за подбородок. Она плачет. Впиваюсь поцелуем в её губы.
