возбуждённо шепчу ей в ушко.
Хрипло вскрикнув, зажмуривается. Обвивает меня руками. И закидывая голову, подставляет мне шею.
Да!..
Приподнимаю за бедра, жадно скользя внутрь. Слепну от сладких острых ощущений, густо намешанных с чисто мужским удовлетворением от того, что она позволяет мне это.
- Я тебя тут затрахаю на каждом углу... - рычу ей в ушко. - Если ко мне не приедешь... Хочу... Каждый день... Утром, вечером, в обед...
Губами сдвигаю ворот халатика, оставляя засос ближе к плечу. Пацанский жест! Но удержаться от него не могу. Мне ревностно...
Она громко и неровно дышит мне в кожу, горячо, несдержанно... нетерпеливо врезаясь коготками.
Облизывая чувствительную шею, поднимаюсь к губам.
Ее густые ресницы так порхают, что мы сейчас взлетим оба от наслаждения.
С шипением, зажмуриваюсь. Я голодный просто пиздец... А от ее запаха всё время на грани. Врезаюсь чувствительнее и замираю, давя в нее членом.
- Аа... - закатывает она глаза, тая в моих руках.
Черт... догоняй меня, сладкая моя! Я почти всё...
Выдыхаю ей в губы:
- Скажи... "хочу!"... "ещё!".
Ее это уносит, как девочку!
И я специально торможу, едва двигаясь, чтобы она просила.
- Ещё... ещё... ещё! - задыхаясь шепчет она. - Хочу...
- Так? - впечатываюсь со всей дури.
- Да!
И мы на пять минут вылетаем в свой астрал, забывая где мы, кто мы...
Какой же это неописуемый кайф - кончать в свою любимую женщину, и чувствовать, что она не парится об этом.
Мы, не сдерживаясь, стонем, судорожно вздрагивая телами.
Вжимаюсь носом в ее волосы, глубоко вдыхаю запах. Аккуратно поправляю перешеек ее трусиков.
- Юлия Юрьевна... - хриплю от накатившей истомы и слабости. - А мне Ваша консультация нужна. "Прямщаз". Давайте, кофе вместе попьем? С тортиком. А то у меня колени мягкие.
Она целует мои лениво шевелящиеся губы.
- "Поверь мне... - подыгрывает мне цитаткой, пьяно зажевывая согласные, - не в пирогах счастье!"
- "С ума сошла?! А в чем же ещё??" - смеюсь, целуя ее лицо.
- В тебе...
И меня немного отпускает.
Любит. Хочет. Все позволяет. Шутит. Моя!
- Так и?..
Переворачивает мое запястье, бросает взгляд на часы.
- Мне нужно бежать.
- Врешь. У тебя обед.
- Борис Егорович, давайте не будем кормить сплетников, - опускает взгляд.
- А долго не будем?
- Долго, - строго нахмуривается.
- Ну разве тебе не всё равно, детка?
- Мне - всё равно. А Роберту будет - нет. За что ему?..
Вздыхаю.
- Роберт... Роберт... Мы все время танцуем от его интересов.
- Он же не виноват, что у него, оказалась, "такая" жена.
- Какая?
- Не очень порядочная.
Смущённо поправляет халатик.
- Я не хочу усугублять его и так ужасное положение. Вечером не звони мне, хорошо? Мне неловко при Иллоне Эдуардовне.
- Сколько это будет продолжаться?
- Некоторое время.
- Не затягивай.
Последний поцелуй... Отпускать сложно.
- Всё, убирайся, жестокая женщина, - ревностно шепчу ей в губы, подкидывая в карман халата ключ от моего дома.
- Ой... - трогает его через ткань.
- Не затягивай с переездом, а то психану и замок поменяю, - угрожаю ей шутя.
Она зависает, глядя сквозь меня, не уловив, что шутка.
Достает из кармана ключи.
- Не нужно, - вкладывает мне в руку.
Это обижает до глубины души.
- Юль... Я тебя очень жду. Каждый день. Приезжай... в любой момент. Как к себе домой.
Грустно улыбается.
- Нет. Ты если захочешь, меня сам туда привезёшь. Потом. Сама не поеду.
- Почему?
- Если... Ты будешь там не один, - не моргая смотрит мне в глаза. - Я умру сразу, - прикасается к груди. - Я боюсь.
- Юлька, ты чего несёшь? - ловлю болючий спазм в грудной клетке от ее прямой откровенности.
- Я не могу... "утром, вечером, в обед"! - с надрывом. - Ну... не могу я.
Мои губы дергаются в растерянной улыбке, пытаясь сгладить эмоционально и вернуть нас в шутливое настроение.
Опустив взгляд, сбегает, оставив меня с развороченной грудной клеткой.
И это ощущение оно никуда не уходит. Ни через час, ни через два. Это как язва души... Я начинаю злиться на неё. Разве я повод давал? Это она даёт мне повод!
Приехала бы и всё! Свекровь там у нее. Свекровь... Хоть бы "бывшая свекровь" сказала. Ключ не взяла! С Крынским там нянчится...
Пиздец!..
И уже за полночь:
Ю.ю.: Люблю тебя...
Успокаиваюсь, засыпаю.
Глава 29 - Грустная сказка (часть первая)
Глава 29 - Грустная сказка (часть первая)
Обессиленная и расслабленная от его низкого тембра, слепо смотрю в пустоту, уже не пытаясь вырваться.
Удерживая за запястья и обнимая, он рассказывает мне какие-то эпизоды про нас, про себя...
Я загипнотизированно слушаю это как сказку, которую хорошо знаю. Но словно сменилось повествующее лицо.
Мне хочется закрыть глаза и спать в его руках под эту грустную сказку.
Я глажу пальцами его кисти. Они пахнут сигаретами и жасминовым мылом.
- Я не хочу тебе ничего рассказывать, что было у меня без тебя, Юль. Я это забыть хочу... Я понять хочу, где я так сильно ошибся, что ты так меня обесценила. Мы же любили...
- Я тебя не обесценивала... - шевелю пересохшим губами.
- Ну, поговори со мной, пожалуйста.
- Обстоятельства тогда оказались сильнее, чем я... Вот и всё... И вместо того, чтобы дать мне сил справиться с ними, ты встал на сторону обстоятельств. Тоже стал ещё одним обстоятельством... Давка усилилась и... И я справилась так, как смогла. Не надо меня осуждать. Ведь, если бы я не справилась, Стёпы бы не было.
С отчаянным рычанием до боли сжимает меня.
- Мне просто удавить тебя хочется! - его рука демонстративно прихватывает моё горло.
Чадов резковат и в гневе легко может пожестить. В сексе иногда срывается на страсть граничащую с агрессией. Но... На удивление, именно в нем это всё меня никогда не пугало. Хотя от любого другого человека даже намек на агрессию ставил для меня однозначную точку в общении.
А неоднократные угрозы Чадова, что я выхвачу - это просто фигура речи. Даже психуя, он скорее сольет агрессию на пространство, чем тронет меня. Вот сломать что-то - запросто. А потом, когда его руки возвращаются ко мне, они всегда бережные.
И даже сейчас он держит мою
