— Я знаю, — кивнула я, — но то, что происходит, то точно не то, что вы подумали, — снова нервный кивок, — он не хочет для меня зла.
— Он твой свидетель, Долли, — рыкнул Эксаль, — против меня. И у меня очень плохие мысли начинают появляться. Это он надоумил тебя сказать, что я изменщик?
Я покачала головой.
— Ты снова меня не слушаешь, — поджала губы я, — и он только подтвердил, что ты это делал, а не… ему незачем настраивать меня против тебя.
— То есть ты не отрицаешь, что лезла к нему… ах ты тварь! — дернулась ко мне Карина, — я тебе сейчас глотку вырву, дрянь!
Эксаль держал её крепко, пусть сам тоже был задумчивым и злым.
— У судьи есть распечатка переписки! — остановила её я, — там написано, что мы не обсуждали ничего плохого!
— Ага, удалила все сообщения и думаешь самая умная?! — сестра Эксаля.
— Здесь есть печать оператора, — махнула листками в руке судья, — никакого подлога. На самом деле я удивлена, что ваш муж, который по рассказам крайне… тёмная личность, так добродушно и весьма по-дружески ведёт переписку с той, кого он пытался… целовать.
— Он не плохой человек, — я смотрела на неё убеждающе, — и очень сильно извинялся тогда. И именно поэтому решил помочь сейчас.
Женщина кивнула.
— Я могу рассказать, как всё было, — посмотрела на Эксаля я.
— Лучше я возьму эти бумаги, — он направился к судье, — переписка, говоришь, — он вернулся на своё место, — зачем ты вообще ему отвечала?
Я нахмурилась.
— Так он тоже член семьи, — не понимала его гнева, — было бы неправильно его игнорировать.
— Да что ты говоришь, — прерывисто дышал Эксаль, — рассказывай свои оправдания, Долли. Сейчас я прочту всё, что ты писала, послушаю и очень сильно подумаю над тем, что делать дальше.
Я нахмурилась. Мне вмиг стало так страшно и неприятно, что… я же сама хотела с ним развестись! А теперь? Боюсь того, что он со мной разведётся? Что за странное чувство? Разве я сделала что-то предосудительное?
— Х-хорошо, — снова опустила голову, — это было за два месяца до моего совершеннолетия. Карина и Хьюго приехали в гости.
«Франко заболел. Сперва он вяло играл в детской, зевая и хныча, а после совсем уснул, поэтому я сидела с радионяней внизу за столом, но ходила каждые пятнадцать минут проверять малыша. Мы только что сбили ему температуру. Не хотелось проворонить её подъём.
— Я вспоминаю как было легко с папой, — протянула Карина, — он хоть и был иногда капец каким злющим, но точно не жадничал как Эксаль.
Мужчина хмыкнул.
— Да-да, особенно мне было весело читать его завещание, где он не оставил тебе и евро, — ухмыльнулся он, отпив вина из своего бокала, — а всё потому, что ты вышла замуж не за его протеже. Замечательное было время. Единственное, когда его гнев был направлен исключительно на тебя.
Девушка закатила глаза.
— Я и так знала, что он любил только тебя, — смешок от неё, — ты же любимый сынок. Наследник. Папина гордость. Первенец.
Мы с Триси в этот момент листали энциклопедию, подаренную её дядей ей сегодня. Я бы тоже от такой не отказалась, картинки здесь были очень красивые.
— Не ссорьтесь, дети, — улыбалась Альба, — наш папа и в самом деле был очень хорошим человеком. Вы оба получили от него первый капитал, и оба выросли хорошими людьми из-за его воспитания.
Сегодня был его день рождения. Поэтому Альба всех собрала.
— Будто мне это как-то помогло! — закатила глаза Карина.
— Только если немного, — пробурчал Хьюго, — остальное всё сами.
Он гордился этим.
— Что например? — ухмыльнулся откровенно нетрезвый Эксаль, — ныли и тратили?
Роб хмыкнул, печатая что-то в телефоне. Он и махнул мне рукой, говоря о том, что уезжает.
— Пока, — улыбнулась я, — привет Нине и малышке.
Он потрепал меня по макушке и сбежал в гараж, пока его не успели остановить.
— Тебе лишь бы придраться к словам! — почти визжала на Эксаля Карина, — ты нажрался и сидишь тут… бессовестный! Я тебе и слова плохого не сказала!
Мужчина выпил всё до дна, поставил бокал на стол и ответил:
— Мне бы твои проблемы, — он усмехнулся, — я бы, вероятно, был счастливее всех на свете. Да, Долли? — он даже не повернулся ко мне.
— М? — подняла голову я.
— Ты давно смотрела Франко? — спросил он, пока Альба скалилась, пряча лицо за бокалом.
— Минуту назад, — отчиталась я, — всё хорошо, он посапывает.
Мужчина кивнул и хмыкнул.
— И в чём же проблемы, сын? — пропела Альба, — Хьюго, налей ему ещё вина.
Мне это не нравилось. Помимо того, что Эксаль громко храпит, когда пьяный, причём это было слышно с того гамака на террасе, в котором он спал пока было тепло, так ещё и… разговаривает иногда ну совсем прямо. У нас так в прошлый раз дошло до обсуждения контрацепции и секса как такового. Что-то там про первый раз, как, где и зачем. Спасибо, что не «с кем», иначе я бы брякнула что-то вроде: «С тобой». У нас и так всё было до ужаса странно — он и трезвый может меня как-нибудь обнять, взяться за что-нибудь, от чего краснеть стыдно, а ещё… позавчера потянулся за пультом через меня и положил руку почти на край юбки на бедро. Я ему в этот момент так в плечо дышала, что он выпрямился и забыл, что ему нужен пульт.
— Хватит с меня алкоголя, — отмахнулся Эксаль, — иначе я… храплю. Да, Долли?
Я хмыкнула и пожала плечами.
— Боишься, что будешь храпеть ей на ухо? — ехидно спросила Карина.
Эксаль подался ближе к ней.
— Лучше скажи мне, почему ты такая сука? — в самое лицо.
— Сын! — возмутилась Альба, — ну всё! Точно хватит! Ты вообще можешь стоять на ногах? Какой кошмар! Долли, отведи его в комнату.
Я представила как буду тащить весящего в два раза больше меня мужчину по лестнице и не обрадовалась.
— Сам дойду, — подвинул стол, пока вставал, Эксаль.
— Долли! — поторопила меня Альба.
Знал бы Эксаль, что она мне до приезда Карины сказала. Точно бы не стал пить. У меня в кармане лежал первый с интересом прощупанный презерватив. И проблема в том, что я не знала куда его выбросить, чтобы никто не узнал.
— Спокойной ночи, Триси, — я вставала, — давай руку, — схватила за неё сама я, — закрою сегодня дверь на террасу, чтобы ты не разбудил Франко, — хихикнула.
А он вполне себе спокойно качнулся на месте, встал нормально и потащил меня в сторону лестницы сам.
— Я тебе закрою! — пробурчала нам вслед Альба, — сколько уже можно?
— Ей же нет восемнадцати ещё, — поднял глаза на женщину Хьюго.
— А ты молчи! — заткнула его она, — какая разница? Месяц раньше — месяц позже. Она же не рожать собралась в семнадцать. Что страшного то?
Я закатила глаза. Но мы уже поднялись по лестнице, потому было слышно только бормотание.
— М-да, — хихикнул Эксаль, — так открыто она об этом ещё не говорила при нас двоих. Прогрессируем.
Он всё ещё сжимал мою руку.
— Ты так хитро решил сбежать раньше и спасти меня? — улыбнулась, разглядывая длинный коридор с дверями.
Он хмыкнул, остановился и задрал голову к потолку, явно о чём-то думая. Его пальцы сжали мои сильнее.
— Я тоже уже не могу, Долли, — пробормотал он, — это становится невыносимо.
Я пожала плечами.
— Твоя мама давно перегибает палку, но она и до этого говорила всякое… стрёмное, — я пожала плечами, — но чтобы прям совсем невыносимо… может это потому, что ты сейчас пьяный? Тебе кажется и…
Он перебил меня смехом. А после… вернул голове нормальное положение, развернулся рывком и начал быстро приближаться. Глаза расширились, сердце прыгало из груди, а я пятилась до того момента, пока спина не наткнулась на прохладную стену. Он наклонился ко мне вплотную, его горячие руки скользили по талии вниз, к снова короткой юбке — сперва по топику, а после по обнаженной коже пока не добрались до юбки и не замерли пальцами на крае подола.
Его нос уткнулся в мою шею, шумно вдыхая и вызывая мурашки по всему моему телу. Моя макушка прижалась к стене, открывая для него шею, но оправдываясь тем, что я сделала это от усталости. Так же как он, да? Только от усталости я облизывала губы, тяжело дышала и пыталась не думать о ноющем животе, по которому ещё секунду назад нежно вели его пальцы.
