Глубоко вздыхаю. Тяжесть моего решения неприятно давит на сердце. Я знаю, что что бы ни случилось дальше, в любом случае это будет нелегко. Но я также знаю, что любовь — мощная сила. Мирон возненавидит меня, но так будет лучше. Со временем он поймёт и когда-нибудь просит меня.
Будто ощущая мое присутствие, а возможно и мою угнетающую ауру, рука Мирона вздрагивает и он распахивает глаза.
Его глаза, такие же темные и бесконечные, как ночное небо. Они смотрят на меня с вопросительным выражением. В его взгляде таится множество вопросов, на которые у меня нет ответов. Мы должны расстаться с ним. Каким бы болезненным расставание не касалось, так будет лучше для всех — эта фраза крутится в голове на повторе.
Неужели он все чувствует? Понимает что сейчас произойдет?
— Как ты? — накрываю его руку своей и смотрю в непроницаемую тьму.
— Ты зря это сделала… нужно было остаться дома.
— Нет, не зря! — возмущаюсь и тут же осекаюсь. — Чтобы я смогла сделать дома? У тебя несколько трещин в ребрах и многочисленные ушибы по всему телу.
— Однажды ты уже спасла мои ребра.
Наверное, это должно было прозвучать как сарказм, но мне не до шуток сейчас.
— Как ты себя чувствуешь?
— Живым! Готов на второй заход.
Он точно поправится. Скорее всего очень скоро. Голова ясная и способная на иронию — это уже хорошо.
— Это Янис с тобой сделал?
— Если не он, тебе станет легче? — Мирон замолкает, оценивая мою реакцию и, убедившись в своих мыслях продолжает: — Нет, не станет легче. Поэтому считай что я спотыкнулся.
Я поднимаюсь со стула и перемещаюсь к Мирону на койку. Аккуратно ложусь рядом с ним и обняв его руку, закрываю глаза слыша, как Мирон медленно выдыхает. Следом ощущаю прикосновение его губ на своем лице.
Янис превратит его жизнь в ад. Он видит в Мироне угрозу, угрозу семейному счастью, которое мы строили в течение года. Не хочу, чтобы из-за меня жизнь Мирона стала как на пороховой бочке. Я не хочу, чтобы он страдал, потому что я стала его слабостью. Я не хочу, чтобы он ощущал постоянный страх и беспокойство. Так что решение принято. Мы должны расстаться.
Но как мне объяснить это Мирону? Как мне сказать ему, что я не могу больше быть с ним, потому что мой муж не дает ему жить? Как мне объяснить Мирону, что мне придется отказаться от него ради его собственной безопасности?
Я открываю глаза и смотрю на парня, пытаясь найти правильные слова, но все слова кажутся такими бессмысленными... Я знаю, ничего не сможет утешить Мирона, когда я скажу ему, что мы должны расстаться. Но я должна это сделать. Для его же блага. И с отвратительным ощущением на сердце я начинаю свое тяжелое признание:
— Я не хочу подвергать твою жизнь опасности.
— Все, молчи! Я сам разберусь! — недовольно отвечает, будто знает что я заведу этот разговор.
— Нет, Мирон. Не разберешься. Это не закончится пока он тебя не убьет.
— Значит завтра мы уедем! — решительно отвечает.
Завтра? Да на его восстановление уйдет не меньше трех недель, какое завтра?
— Мы никуда не уедем. Я во всем виновата и мне с этим жить. И с последствиями мне жить тоже. Но я не смогу жить знаю что Янис тебя убил из-за меня.
— Оля, это бред! Все, замолчи! Давай просто вот так полежим.
— Нет. Мы сейчас все решим, — спокойно отвечаю. Не шевелюсь. Продолжаю лежать на его плече, ощущая как высохшие дорожки от слез снова «оживают».
— Если ты сейчас выйдешь за эту дверь, мы больше никогда не увидимся. — Холодно произносит Мирон. — Ты готова к таким последствиям?
Молчу.
Так будет лучше…
— Да, твою ж мать, Оля! Как можно себя ненавидеть, чтобы вернуться к такому ублюдку? Оля?
Никто не говорит о возвращении. Я говорю лишь о том что пока мы с Мироном вместе, он рискует своей жизнью.
— Прости меня, Мирон… Мы должны все закончить. Так будет лучше… — пытаюсь встать, но Мирон цепляет мое запястье, удерживая.
— Для кого будет лучше? Для меня? Нет! Для тебя? Нет! Ты хочешь дождаться пока он тебя бить начнет? Оля! Ты слышишь себя? Если не слышишь, повернись и посмотри на меня.
— Отпусти.
— Я прошу тебя не уходи, — его голос надламывается, а мое сердце пропускает удар. Мое сердце хочет остаться здесь.
Дергаю рукой и вырываюсь из цепкой хватки. Ухожу не оборачиваясь и только в коридоре я даю волю эмоциям, и закрыв руками лицо начинаю горько плакать.
Почему это происходит со мной. Это была ошибка. Вспышка. Тогда почему у меня такая реакция?
Я люблю его?
Выдохнув, я вытираю слезы и иду искать дежурного врача, который нас принял. Небо медленно окрашивает рассвет, а меня затягивает в пучину тьмы…
— Ольга? — дежурный врач перехватывает меня выходя из соседнего кабинета. — Все в порядке? Как Мирон? Пришел в себя?
— Да, пришел.
— Отлично, мне нужно с ним поговорить насчет заявления в полицию.
— Я тоже хотела бы с вами поговорить лично. Я хочу полностью оплатить лечение Мирона и могу это сделать прямо сейчас. Наперед, так сказать.
______________У меня сегодня стартовала долгожданная история о первой любви. Буду очень рада вашей поддержке ️.
https:// /ru/book/pustye-obeshchaniya-b457925
Глава 40
СПУСТЯ ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА…
Ольга
Сегодняшнее утро ощущается особенным. Не могу объяснить что изменилось, ведь последние несколько месяцев, я нахожу в какой-то прострации и механически выполняю все жизненно важные задачи.
Но только не сегодня…
Я открываю глаза раньше обычного, когда весь мир еще крепко спит, но у меня свой ритм. Мой сын, которого я еще не встретила, решает начать свой день рано. Нежные шевеления, намекают о том что Натан проснулся. Моя ранняя пташка…
Я люблю утро за его необыкновенную красоту и магию, особенно теперь, когда я беременна. Это время, когда мир просыпается и лучи солнца мягко освещают комнату. Сегодняшнее утро кажется особенно необычным. Сегодня в первые за долгое время я чувствую себя живой. Надолго ли это?
Оставаясь в кровати, я глажу слегка выпирающий живот и чувствую, как малыш начинает свою утреннюю гимнастику. Это нежное напоминание о жизни, которую я ношу в себе, и о том, как этот новый день важен для нас обоих. Натан очень четко чувствует мое настроение, несмотря на то что сам еще крошечный комочек. Я стараюсь меньше нервничать, больше отвлекаться, чтобы эмоциональные качели так сильно не влияли на него
Вдохнув глубоко, я ощущаю свежесть утреннего воздуха, который проходит через открытое окно. С каждым новым днем, с каждым новым рассветом, я все ближе к встрече со своим малышом. Это волнительно и одновременно пугает.
Я не смогу вечно сидеть у мамы на шее практически безработной. Я должна стать сильной для своего ребенка и обеспечить его всем необходимым.
А что касается его отца? Мысли Яниса касательно моего положения не изменились. Он ждёт тест ДНК который вполне уже можно сделать, а потом Янис готов поговорить. Он «для приличия» звонит мне раз в день. Пусть и дальше звонит. Я не беру трубку. Уж много времени утекло. Невозможно теперь все вернуть вспять. Я больше не доверяю ему и не чувствую себя в безопасности рядом с этим человеком.
Моя беременность привнесла в мою жизнь новые ощущения и перспективы. А еще и новые вкусовые предпочтения. В последний месяц я прям таки обосновалась на кухне и все чаще и чаще стала готовить. Мама совершенно не против такой активности с моей стороны, потому что блюда получаются очень даже ничего.
А еще у меня появился небольшой нестабильный заработок. Я стала дизайнером интерьера и удалено работаю с одной фирмы. Мне всегда нравилось наполнять пустое пространство жизнью и красивой эстетикой.
По крупицам я начинаю вновь собирать себя. Одно останется невыносимым. Не прошло и дня чтобы я не вспоминала о Мироне. Он остался во мне болезненным воспоминанием от которого невозможно отделаться. А мозг… а этот проклятый, предательский мозг постоянно проецирует воспоминания о нем, заставляя чувствовать боль.
