себе.
Мы смеемся, а Айлин быстро накрывает на стол. С третьего этажа спускается заспанный Паша. Пока мы умываемся и одеваемся, у нас за столом восседают Яр, Юлька и Айлин.
Здесь нет детей, поэтому я решила, что сейчас самое время озвучить свои планы.
— Яр, ты не слышал, где может быть притон с девочками у Ники?
— Точно не знаю, но совсем недавно Волчин выкупил загородный клуб. Тот загибался, едва сводил концы с концами. Так Волчины заказывали мне сделать эскизы интерьера. И запросы у них были довольно интересные: комнаты, обитые красным и бордовым бархатом, в центральном зале по бокам альковы со шторками для уединения, а в подвале спальни в стиле минимализма. Вот тогда у меня и появилось подозрение, что они хотят публичный дом организовать.
— Фу, ужас какой! — невольно вырывается у меня. — А ремонт уже закончен?
— Давно, уже работников в частный, закрытый клуб набирают.
— Анжелка, не дури, я тебя знаю, — влезает в разговор Юлька. — Ты сейчас полезешь туда и попадешь в передрягу.
— Я туда не полезу, но Волчиной спуску не дам, или я не Анжела Снигирева!
Мы еще долго обсуждаем за столом империю Волчиных, их объекты, дома, коттеджи. Если лезть в осиное гнездо, то надо знать о нем все досконально.
Когда наши гости уходят, я говорю Пашке: Паш, поспрашивай у своих знакомых полицейских, что им известно про Хусаинова Роберта.
— Анжел, может, ты не будешь изображать из себя ангела-мстителя, — Паша сурово сводит брови к переносице.
— Если я им не отобью хотелки, мне тут спокойно жить не дадут, — бью ребром ладони по столу. — Или я — или они. Другого не дано!
А через час у меня не только все данные на Хусаинова, но и на его окружение. И в моей голове, которую Паша прозвал «бедовая», уже складывается план.
— Пашка, мне надо один взрыв пакет, две дымовые шашки…
К вечеру мне подогнали машину. Видавшая лучшую жизнь когда-то «девятка», серенькая, неприметная, со старым потрепанным номером машина не заметна на улицах города. Верх лобового стекла и боковых стекол затонирован. Лица практически не видно. Никто из знакомых и подумать бы не смог, что дочь богатого бизнесмена Снигирева будет ездить на грязной старой «девятке».
Первым в моем списке Аглая. Еду к ней в гости.
Тетушка Аглая сидит дома, у нее тихо, нет гостей, видно без денег давно.
— Привет Аглая Федоровна, — с порога здороваюсь с ней.
— Чё так официально? — она не в духе, видно похмелье еще мучает бедовую головушку.
— Аглая Федоровна, так мы вроде не близкие родственники, — ехидно замечаю я.
— Ну и чо? Я тебя вырастила, выкормила, — начинает перечислять Аглая.
— Ладно, ладно, чего у тебя стряслось?
— Дык, твой отец в больничке, счета, говорят, заморожены, мне никто пенсионные не перечисляет, — скулит Аглая. — На что я жить то буду?
— Есть у меня одна мысль…
И я обговариваю с Аглаей некоторые свои задумки. Той приходится согласиться. А на затравку я ей даю немного денег. На полноценную пьянку не хватит, но побаловать себя баночкой пива с закуской может.
Затем я еду в полицию, зная, что все обвинения с меня сняты. Так уж вышло, что эксперты на месте стрельбы сделали смывы с рук у всех присутствующих, кроме меня. На руках матери обнаружили частички пороха, приперли ее к стенке, на допросе она не выдержала и все рассказала. А может подоспевший к ней адвокат намекнул ей, что лучше признаться и свести все к аффекту. Уж и не знаю, как они там пистолет связали с состоянием аффекта, но то что стреляла она сознательно, только я и понимаю.
И не успела я войти на крыльцо полицейского управления, как меня перехватывает наш адвокат.
— Здравствуйте Анжелика Дмитриевна! — шепчет он мне на ухо, крепко держа за локоть. — Давайте отойдем на минутку.
И пытается оттащить от крыльца, но натыкается на кулак, что бьет его в ребра.
— Анжелика Дмитриевна с вами не пойдет, — раздается бас Паши над ухом.
Адвокат сереет лицом и оседает, но Паша его крепко держит под локоть.
— Эээээ, мне нужно обсудить с Анжеликой Дмитриевной ее показания, — заикаясь, бормочет адвокат. — Ее мать уже дала показания.
— У Анжелики Дмитриевны нет матери, а та сука, что все годы звалась ее матерью, может смело отправляться на нары.
И Паша дергает адвоката на себя с такой силой, что тот отлетает метра на полтора от меня.
— Анжела иди! — приказывает Паша, и я разворачиваюсь и бегом поднимаюсь на высокое крыльцо полицейского управления. Меня уже встречают и провожают к следователю.
Следак — парень лет тридцати, мой ровесник. Холодный оценивающий взгляд, хмуро сведенные брови, мощный костяк тела, он чем-то неуловимо напоминает Пашу.
— Что ж вы, гражданка Снигирева- Могилева, с места преступления сбежали, — укоризненно говорит мне следователь.
— А я не сбегала, меня похитил Хусаинов Роберт Альбертович. Он с двумя неизвестными мне людьми подъехал на машине к нашему дому, в этот момент моя приемная мать уже выстрелила в отца, а я, воспользовавшись заминкой, выскочила во двор. Меня схватили по приказу Роберта, связали, поместили в багажник. За этим наблюдала прислуга, они пришли убирать в доме, но их прогнала мать. До этого они стояли во дворе и наблюдали.
— Вы утверждаете, что вас похитили?
— Да, меня похитил Роберт Хусаинов.
Следователь на миг замолкает, прокручивая новую информацию у себя в голове, ведь в этом случае ему придется открывать еще одно дело. Молча кладет передо мной листы бумаги и говорит: Пишите…
Мы все обговорили с Пашей заранее, с нами сидел адвокат, я всю историю повторила на три раза, поэтому написала без запинки. И я была в курсе тех последствий, что повлечет за собой мое заявление. Я хотела, чтобы Роберта отдали под суд.
А вот чего не ожидала, так это того, что Роберт окажется на пороге кабинета, в котором меня допрашивали.
— Здравствуйте гражданин? — в воздухе повис вопрос, следователь буравил взглядом мужчину, что сейчас стоял на его пороге.
— Анжелика, быстро вышла и пошла со мной, — рявкнул Роберт.
— С каких щей? — я смотрела на него с вызовом.
— Гражданин, вы вообще кто? — поинтересовался следователь.
— Я Роберт Альбертович Хусаинов, сын Альберта Заировича Хасанова, — представился Роберт, оглашая регалии своего отца, видимо думал, что он бессмертный.
— Очень хорошо! Сразу и дадите показания, — не растерялся следователь.
— Пусть моя невеста выйдет. — рявкнул Роберт.
Следователь взял мой паспорт, перелистнул и взглянул на Роберта.
— Могилева Анжелика Дмитриевна замужем, при чем тут
