— Я не думала, что ты поверишь мне… ведь ты смеялся!
— Когда я увидел, что ты заплакала после того, как я попытался поцеловать тебя, мне стало вовсе не до смеха… и ты это знаешь!
— Тогда я этого не знала.
— С того момента я боялся к тебе притронуться! Ты совершенно ясно дала мне понять, что больше не хочешь меня, — упрекнул он. — И все эти чертовы десять дней ты делала вид, что совершенно не обращаешь внимания на все мои попытки доставить тебе удовольствие.
Это было чистой правдой. Как надувшийся маленький ребенок, она постоянно подкалывала его, лелея свои обиды и раздувая мелочи до небес.
— С тобой у меня все получается не так, как надо, — раздраженно сказал он.
Предательские слезы уже были готовы хлынуть из ее глаз.
— Я всегда желала тебя, — прошептала Марша. — Я, кажется, никогда не узнаю, как можно воспрепятствовать этому…
Он ничего не ответил. Чувствуя себя виноватой, она прикусила губу и ощутила во рту вкус крови.
— Повтори, что ты сказала, — неуверенным тоном потребовал Винченцо. Она всхлипнула.
— Ты все слышал.
Он присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с ней и потянул к себе ее руки. Она по-прежнему не открывала глаз, надеясь, что так ей удастся удержать слезы. Ощущение тепла его рук придавало ей сил. Марша так долго была совсем одна! За эти четыре года она отгородилась от мира столькими барьерами! А ведь когда-то она была другой.
Она никогда бы не решилась снова сказать ему о своей любви, если бы не потеряла тогда в его объятиях рассудок от страсти. Но грубость Винченцо нанесла ей тогда глубокую рану.
— Ты же не веришь ни одному моему слову, — напомнила она ему.
— Я стараюсь. — Он затих, крепко держа ее за руку, как будто опасаясь того, что она вырвется.
— Марко простил тебя?
— Я буду должен подарить ему новый костюм от Армани. Вообще-то он славный парень.
— Он просто… просто дурачился.
— Да… я знаю, но последние несколько дней… — Винченцо глубоко вздохнул, — я просто сорвался.
— Давай я расскажу тебе о себе, — предложила она, желая раз и навсегда покончить с призраками прошлого.
— Нет, я не хочу говорить о прошлом, — торопливо отказался Винченцо.
— Но…
Он прижимал палец к ее губам.
— Нет, — повторил он, уже более жестким голосом.
Открыв глаза. Марша сразу же погрузилась в бесконечное тепло его взора. Она забыла обо всем, потянувшись всем своим существом к Винченцо.
— Останься со мной этой ночью, — прошептал он, нежно проведя кончиками пальцев по ее мокрой от слез щеке.
— Но еще только четыре часа дня…
— Ну и что?
— Я бы предпочла немножко подождать, — рискнула заметить Марша.
— Это наша первая встреча наедине, когда мы так долго находимся в вертикальном положении, — язвительно заметил Винченцо.
— Но мы должны еще позвонить Сэмми…
— Завтра мы уже будем вместе с ним, — напомнил он, наклоняясь и привлекая ее к себе.
Марша сразу же обмякла. Он очень медленно прикоснулся губами к ее полуоткрытому рту, и у нее перехватило дыхание. Сердце застучало как отбойный молоток. Она ласково провела рукой по его волевому подбородку. Винченцо запрокинул ее назад, прямо на громко зашуршавшую под ее тяжестью газету. Он вытащил газетный лист из-под ее тела и уже хотел откинуть его в сторону, как вдруг замер. Каждая мышца его сильного тела напряглась.
— В чем дело?
Но Винченцо уже вскочил и уставился в газету.
— Матерь Божья… — выдохнул он. Марша встревожилась.
— Что случилось?
Он внимательно изучал английскую газету, которую она сегодня утром читала за завтраком. Когда Винченцо вновь поднял голову, сквозь золотистую смуглоту его лица просвечивала смертельная бледность, а рот нервно подергивался.
— Ты видела это? — жестко спросил он.
— Видела что?
Он повернул газету так, чтобы она могла видеть фотографию возле одной из статей.
— Это Хоуард.
— Кто это? — прошептала она.
— Брокер, которого ты использовала четыре года тому назад, арестован за крупное мошенничество! — объявил Винченцо.
— Хоуард-это брокер, который… — Марша тщетно пыталась собраться с мыслями.
На лице Винченцо появилось нетерпеливое и одновременно недоверчивое выражение.
— Что с тобой творится? Неужели ты не понимаешь, что все это значит? Хоуард под следствием! Полиция наложит арест на все его бумаги и начнет искать в них доказательства, чтобы обнаружить всех соучастников в его уголовных делишках!
— Но… но я же не… — лепетала Марша.
— Марша. — Винченцо больно сжал ее руку. — Время от времени нужно смотреть жестокой правде в глаза. Предлагаю тебе сделать это сейчас… хотя в первый раз в своей жизни я не уверен в том, что честность — лучшая политика, — неуверенно закончил он.
— Надеюсь, что нам не придется пожалеть об этом, — угрюмо заявил Винченцо, когда самолет покатился по посадочной полосе. — Боюсь, что мы приехали в Лондон совсем не вовремя.
Марша ничего не ответила. Прошлой ночью она не сомкнула глаз из-за непроходящего дикого страха. Весь вечер Винченцо в самом мрачном расположении духа обсуждал вслух все варианты развития событий. По его мнению, самым лучшим для нее выходом было затаиться и вообще забыть, что на свете существует Англия. Он по-прежнему ни на мгновение не сомневался в ее виновности!
Правда, он готов был сделать все что угодно, лишь бы спасти ее от тюрьмы. Сначала он требовал от нее чистосердечного признания суду, потом внезапно решил, что теперь, когда она стала его женой-женой очень богатого человека, — это может только повредить ей. Ему удалось так ее запугать, что она уже почти согласилась на то, чтобы он ехал за Сэмми один, но в последнюю минуту все же решила тоже лететь в Англию.
К тому времени как они добрались до лимузина, у нее так разболелась голова, что терпеть было просто невозможно. Она закрыла глаза и сжала виски руками, надеясь, что так ей хоть немного станет легче.
Винченцо обнял ее рукой за плечи.
— Я не позволю, чтобы ты прошла через все это, — неожиданно сказал он.
— Что ты задумал?..
— Мы не можем постоянно жить под этим дамокловым мечом, — заявил он, подчеркивая каждое слово. — Я решил, что лучше опередить беду, чем безвольно ждать, пока она придет сама. Надо сказать полиции, что это мошенничество организовал сам я, а ты только действовала по моим указаниям.
От удивления Марша даже забыла о своей головной боли.
— Ни… никто не поверить в эту чепуху!
— Почему? Если человек богат, то это еще не значит, что он кристально честен, — резко возразил Винченцо. — Подчиненная, влюбленная в своего шефа… вполне естественно, что я мог уговорить тебя пойти на преступление ради меня. Собственно говоря, если ты прикинешься дурочкой, то сможешь убедить полицию, что даже не подозревала о незаконном характере своих действий. Тогда они не будут заставлять тебя давать против меня показания.
