—Ты хорошо готовишь, — сказал он. — Очень хорошо.
Ей вдруг показалось естественным, что они вместе на кухне — на плите готовится еда, сквозь сетку проникает легкий ветерок. Оказывается, простые радости иногда бывают такими желанными! Лиз отложила полотенце; оказалось, что она не знает, куда девать руки.
Некоторые мужчины считают, что женщина лучше всего смотрится у плиты.
Не знаю. Не знаю, где ты смотришься лучше — здесь или на капитанском мостике, за штурвалом. Долго еще?
Не больше получаса.
Отлично! — Джонас встал и подошел к рабочему столу, где оставил две бутылки. — Успеем выпить вина.
Лиз накрыла чили крышкой. В голове у нее запищал едва слышный сигнал тревоги.
У меня нет винных бокалов.
Не волнуйся, я обо всем позаботился. — Он извлек из пакета, стоящего рядом с бутылками, два бокала на тонких ножках.
Да уж, ничего не забыл, — буркнула она.
Ты же не пожелала, чтобы на рынке я ходил за тобой по пятам. А мне не хотелось бездельничать. — Он заранее откупорил бутылку, чтобы вино «подышало».
Это не мои свечи.
Обернувшись, Джонас увидел, что Лиз перебирает бахрому плетеного коврика, который он положил на стол. Посередине стояли две синих свечи, подобранные в тон к ее посуде.
—Они наши, — ответил он.
Лиз накрутила бахрому на палец, отпустила, снова накрутила. В последний раз она зажигала свечи, когда отключилось электричество. Синие свечи на столе казались не прочными, а какими-то хрупкими и несерьезными.
Зачем было так хлопотать? Мне не...
Ты не в своей тарелке из-за свечей и вина?
Отпустив бахрому, Лиз безвольно опустила руки.
—Нет... разумеется, нет!
—Вот и хорошо. — Он разлил по бокалам темно-красное вино и подошел к ней. — Просто мне показалось, что они расслабляют. Мы ведь с тобой решили сегодня отдохнуть.
Она отпила глоток и, хотя ей хотелось отступить, устояла.
Боюсь, ты хочешь от меня больше того, что я могу дать.
Нет. — Он чокнулся с ней. — Мне нужно в точности то, что ты можешь дать.
Растерявшись, Лиз повернулась к холодильнику.
—Давай начнем с салата.
Джонас зажег свечи и выключил верхний свет. Лиз внушала себе: это не считается. Интимная атмосфера — всего лишь приятное дополнение к ужину.
—Очень красиво, — заметил Джонас, когда она положила соус и разложила сверху ломтики авокадо. — Как это называется?
—Салат майя. — Лиз попробовала первой, чтобы убедиться, что все в порядке. — Я узнала рецепт, когда работала в отеле. Если честно, почти все мои блюда оттуда.
Как вкусно! — воскликнул Джонас, проглотив первый кусочек. — Жалко, я раньше не уговорил тебя готовить.
Хорошенького понемножку! — Лиз настолько размякла, что позволила себе улыбнуться. — Питание...
...в плату не входит, — закончил за нее Джонас. — Но ведь всегда можно договориться!
Искренне рассмеявшись, Лиз надкусила дольку грейпфрута.
Мне так не кажется. Как ты обходишься в Филадельфии?
У меня есть экономка; по средам она готовит запеканку, — Джонас положил себе добавки, наслаждаясь контрастом хрустящей зелени и острой заправки. — И потом, я часто ем не дома.
Рестораны, ночные клубы, гости? Наверное, только и делаешь, что ходишь по вечеринкам...
Иногда по делу, иногда ради удовольствия. — Джонас уже почти забыл, что значит сидеть на кухне и наслаждаться простой домашней едой. — Честно говоря, от постоянного мелькания перед глазами довольно сильно устаешь.
От мелькания?
В юности мы с Джерри, бывало, вечером в пятницу садились в машину и катили куда глаза глядят. Главным образом мы охотились за девчонками, которым, как и нам, скучно было сидеть дома. Вечеринки для взрослых — то же самое, что катание в машине для подростков.
Лиз нахмурилась. Если ему верить, он живет вовсе не такой роскошной жизнью, как она себе представляла.
Кажется, довольно бессмысленное времяпровождение.
Не кажется, а так и есть.
Ты, по-моему, не похож на человека, который чем-то занимается без определенной цели.
На мой век бессмысленных поступков хватило, — проворчал Джонас. — В один прекрасный день до тебя вдруг доходит, что больше не хочется. — Да, именно так, понял он. Дело не в работе, не в долгих часах, которые он просидел в библиотеке над сводами законов или провел в зале суда. Бессмысленные, пустые вечера иссушали душу и наполняли ее несбыточными желаниями. Не сводя взгляда с Лиз, он подлил ей вина. — И к такому выводу я пришел совсем недавно.
Почувствовав, что плавится под его взглядом, Лиз медленно отставила бокал, встала и подошла к плите.
В определенные моменты жизни мы все принимаем те или иные решения, меняем, так сказать, ориентиры.
У меня сложилось впечатление, что свои ориентиры ты поменяла очень давно.
Да. И ни разу не пожалела.
Уж это наверняка правда, подумал он. Она не из тех, кто жалеет о принятых решениях
—И ты бы ничего в своей жизни не изменила?
Раскладывая чили по тарелкам, Лиз пожала плечами.
—Если бы ты могла вернуться на одиннадцать лет назад и пойти другой дорогой, ты бы ничего не изменила?
Она замерла, а потом медленно повернулась к нему. Ее глаза излучали силу, заметную даже в полумраке.
—Это значило бы, что мне пришлось бы отказаться от Веры. Нет. Я бы ничего не изменила.
Она расставила тарелки на столе. Джонас взял ее за руку.
Я восхищаюсь тобой! Вспыхнув, Лиз опустила голову.
За что?
За то, что ты такая, какая есть.
Ни комплименты, ни признания не подействовали бы на нее так сильно. Лиз не привыкла к лести, но была убеждена: она знает себе цену, и лестью ее не возьмешь. И совсем другое дело — искренние и простые слова одобрения. Возможно, все дело в свечах, вине и тесной кухоньке в пустом доме, но она почувствовала близость к нему. С ним было уютно. Сама того не сознавая, Лиз понемногу забывала об осторожности.
Другой я быть и не могла.
Нет, могла. И я рад, что ты именно такая, а не другая.
А ты какой? — поинтересовалась она, садясь на стул рядом с ним.
Тридцатипятилетний юрист, который только что понял, что зря растратил довольно много времени. — Джонас поднял бокал и снова чокнулся с ней. — За то, чтобы извлекать из любого положения самое лучшее!
Хотя Лиз не была уверена, что поняла его, она выпила и жестом пригласила его попробовать чили.
Этим можно моторы заправлять, — заявил Джонас, когда острый соус обжег ему язык. — Замечательно!
Не слишком остро для твоего слабого северного желудка?
Мой слабый северный желудок как-нибудь справится. Знаешь, странно, что ты не открыла ресторан — ведь ты так классно готовишь!
