– Приятный отель, – произнесла наконец Кейт, будучи не в силах выдерживать гнетущее молчание.
– Да, – согласился Блейк. Он открыл один из своих чемоданов и начал беспорядочно рыться в его содержимом. – Пойду поплаваю в лагуне. – Его сухой тон указывал на то, что ее он не зовет разделить с ним компанию.
– Хорошо, – сказала она, не осмеливаясь напрашиваться. – Пожалуй, я приму душ. Я устала и надеюсь, что холодная вода меня оживит.
– Ты слишком бледная, – пробурчал он, впервые за много часов взглянув на нее прямо. – Может, тебе стоит хорошенько выспаться?
В гостиной на миг повисло напряженное молчание, затем Блейк извлек из чемодана плавки и захлопнул крышку с излишней злостью.
– Ну; пока, – произнес он и вышел из комнаты.
Кейт не нашла в себе сил, чтобы распаковывать вещи. Она лишь извлекла несколько платьев и повесила их на плечики в стенной шкаф, сунула в нижний ящик несколько пар туфель и положила в ящик комода стопку кружевного нижнего белья. Не утруждая себя прочими хлопотами, она прошла в ванную и встала под душ, включив его на полную силу. Вода долго лилась на нее бурным потоком, а Кейт медленно поворачивала кран, пока колющие водяные иголки не сделались такими холодными, что она едва могла терпеть. И тогда постепенно ее ноющее от долгого сидения тело стало приходить в норму.
Она не захватила с собой в ванную чистую одежду, и теперь обернула тело полотенцем и вернулась в спальню, надеясь, что обретет после холодной воды способность мыслить более конструктивно.
Кейт услышала скрежет ключа в замке и повернулась как раз в тот момент, когда в комнату вошел Блейк. Вероятно, он побрился и вымылся где-то на пляже, поскольку исчезла его темная щетина, и он переоделся в шорты и чистую рубашку. Сейчас он выглядел совсем как тот Блейк Коулер, в которого она влюбилась. Сердце Кейт сжалось от подступившего внезапно сильного приступа тоски.
Как все нелепо! Они ведут себя будто пара враждующих подростков, состязающихся в упрямстве. Но ведь нельзя же портить свою жизнь из-за нелепого недоразумения.
– Блейк… – от усталости и едва сдерживаемого волнения она произнесла его имя низким грудным голосом.
Он бросил свою мокрую одежду на ближайший стул и повернулся к ней.
– Что тебе нужно? – На миг он взглянул на нее и тут же отвел глаза. – Что? – повторил Блейк, уселся в кресло возле окна и принялся перелистывать страницы сценария.
Она опустилась на колени возле кресла и взяла его за руки, нервно теребившие рукопись.
– Блейк, не отворачивайся от меня. Ты ведь не хочешь, чтобы наш брак продолжался таким вот образом. Что бы ты ни думал обо мне, разве не лучше, если мы будем друзьями? Блейк, пожалуйста, давай начнем все сначала? – Ее слова перешли в едва различимый шепот, когда он повернул к ней лицо и смерил ее взглядом, полным жгучего презрения.
– Подвяжи потуже полотенце, милая, а то оно спадет с тебя в любую минуту. – Он насмешливо наблюдал, пока она непослушными руками поправляла полотенце. – В следующий раз, когда ты соберешься меня соблазнять, вспомни, что я провел десять лет на съемочной площадке и повидал столько голых девиц, сколько большинству мужиков и не снилось. И поверь мне, после первой тысячи вы все начинаете выглядеть одинаково.
Кейт вздрогнула от его слов, как от пощечины, и отошла прочь, сознавая свое полное бессилие.
– Почему ты постоянно пытаешься меня обидеть? – спросила она. – Ведь на ферме тебе хотелось меня любить. Тогда ты мне говорил, что… я тебе не безразлична. Почему теперь все так переменилось?
Его лицо напряглось.
– Какая тебе разница! Ты получила новую чековую книжку, а когда увидишь мой банковский счет, представляю, как заблестят твои глазки. Бегай по здешним лавкам, развлекайся. По-моему, прямо в вестибюле отеля есть дорогой ювелирный магазинчик. И не трать время и силы понапрасну, не пытайся переменить мое мнение о тебе. Все равно не удастся.
– Почему ты уверен, что я останусь здесь, если ты будешь оскорблять меня так, как сейчас?
– В тот день, когда ты уйдешь от меня, милочка, мой банковский счет для тебя закроется. И, думаю, таким образом я смогу держать тебя при себе столько, сколько сочту возможным и необходимым.
– Ты просто чудовищен, Блейк, – сказала она дрожащим от обиды голосом.
Он рассмеялся.
– Детка, что, наши дела идут не совсем так, как ты рассчитывала? А ты вообразила, что сумеешь обвести меня вокруг своего пальчика, если до меня дойдет правда о финансовых неудачах твоего лапочки? Или, быть может, ты надеялась привязать меня к себе своими ласками в постели до такой степени, что я забуду про те хитрости, которыми ты пользовалась, заманивая меня? – Тут он обвел ее фигуру скептическим взглядом и заявил: – Ты красивая куколка, милочка, но у меня были и получше.
Ей было некуда спрятаться от его намеренно жестоких слов. Блейк хотел оскорбить ее. Хотел прогнать ее от себя.
– Мне жаль, Блейк, – прошептала она. – Но я тебя не обманывала, хочешь верь – хочешь не верь.
– Нет, – устало согласился он. – Ты меня не обманывала. Это я сам себя обманул. Извини, а сейчас мне надо работать.
Подвинув к себе сценарий, Блейк принялся читать заложенную страницу. Казалось, он совсем забыл о присутствии Кейт. Его лоб сосредоточенно нахмурился, а губы беззвучно зашевелились, когда он начал повторять слова своей роли, заучивая их.
– Я пойду оденусь, – заявила Кейт. Сказать ей было больше нечего. – На случай, если тебе интересно знать, куда я иду, объясняю, что сейчас я отыщу плавательный бассейн и подремлю там в шезлонге.
– Назад можешь не спешить. Я буду весь день работать, а вечером мы с Джони пойдем вместе обедать. – Блейк не поднял глаз от текста, но, вероятно, услышал, как она тихонько ахнула. – Желаю приятно провести время, – насмешливо добавил он.
– Постараюсь! Можешь не сомневаться!
Обида заставила вспомнить о гордости. Ей вдруг показалось, что Блейк хочет сказать что-то еще. Но миг этот прошел, и Блейк, равнодушно пожав плечами, вернулся к сценарию. Кейт захлопнула дверь люкса с грохотом, разнесшимся по коридору отеля. Но это не облегчило гложущую боль, поселившуюся в ее сердце.
Саша не сдержал своего обещания и не прислал Кейт гида, который бы показал ей остров. Правда, за свою жизнь она достаточно много путешествовала и могла бы все устроить себе и сама. Но ею овладела полная депрессия, и она словно впала в летаргический сон, распознав знакомые симптомы одиночества, ведь здесь, на Фиджи, привычные средства лечения были ей недоступны. В Висконсине она направляла всю свою нерастраченную энергию и жажду любви на больных детей. Здесь же ей делать было абсолютно нечего и оставалось только лежать на солнце, глядя на ослепительный синий океан, и думать о Блейке. Целые дни Кейт проводила предоставленной самой себе – она плавала взад-вперед, от стенки до стенки в гостиничном бассейне или неприкаянно бродила по песчаному берегу тропической лагуны. Одна, всегда одна.
