– Гена, что же это? – с недоуменной мольбой шептала Надежда Клавдиевна. – Как же это?
– Страшна, конечно, оказалась правда, – постным голосом произнесла Ирина Власьевна.
– Вооружена? – опять подняла глаза на мужа Надежда Клавдиевна. – Чем вооружена?
– Надежда, прекрати, – взволнованно, но не теряя присутствия духа, сказал Геннадий Павлович. – Максимум, что у Любушки могло быть, – это пилка для ногтей да открывалка для консервов.
– Гена, но как же Люба на такое решилась?!
– За грехи отцов расплачивается, – встряла гостья. – Уплатите цену – и мы в расчете.
– Ой, действительно, – встрепенулась Надежда Клавдиевна. – Простите, я и забыла совсем с расстройства. Сколько мы вам должны?
– Другой раз и задаром людям помогаю. – Ирина Власьевна всхлипнула. – А другой раз чаем напоят – на том спасибо добрым людям. Поклонюсь да и пойду с богом.
– Так, может, чайку? – язвительно бросил Геннадий Павлович.
– Гена, я с тобой поссорюсь! – предупредила Надежда Клавдиевна. – Ирина Власьевна, двести рублей хватит?
– Хватит-то хватит, но чуток бы прибавить. Известия-то, уж тут ничего не попишешь, я вам знатные сообщила. Цены у меня дешевые: пятьсот рублей.
– Сколько? – возмутился Геннадий Павлович.
– Пожалуйста, возьмите, – протягивая деньги, попросила Надежда Клавдиевна. – Спасибо вам, что Любу нашли. Гена, проводи Ирину Власьевну.
– Боюсь, я ее далеко заведу, – мстительно предупредил Геннадий Павлович. – Надя, давай-ка другой канал послушаем, что мы сразу телевизор выключили?
Геннадий Павлович щелкнул пультом.
«Противоречивая информация поступает сегодня по российским и зарубежным информационным каналам», – сообщил ведущий в студии «Вестей».
Зефировы замерли.
«По последней, уточненной информации, сегодня в Кремле действительно имела место попытка покушения на Владимира Путина. Один из посетителей Кремля, нигде не работающий, состоящий на учете в психиатрическом учреждении Игорь Викентьевич Курочкин произвел два выстрела из пистолета, тип которого сейчас уточняется. К счастью, о преступном замысле Курочкина стало известно находившейся поблизости инвалиду-колясочнице Любови Зефировой, которая загородила Владимира Владимировича своим телом».
Надежда Клавдиевна обмякла и сползла на пол, обняв ножку стола.
– Любушка, доченька, да на кого же ты нас покинула-а!..
«Как нам только что сообщили, в настоящее время Любовь Геннадьевна Зефирова находится в одной из столичных клиник, ее состояние оценивается как стабильное. Это пока вся информация на этот час. Более подробно об этом и других событиях – в нашем утреннем новостийном блоке. До свидания!»
– Жива, жива наша Люба! – затряс Геннадий Павлович Надежду Клавдиевну. – Состояние стабильное!
– Гена, нам ехать в Москву, поди, надо? За Любушкой ухаживать?
– Само собой, – согласился Геннадий Павлович. – Ребенок там в таком положении! Давай собираться. Чемодан у нас где?
– В сарайке. Побегу!
– Надежда, ты не суетись. Куда мы среди ночи поедем? На чем?
– Гена, а может, пешком сейчас на трассу пойдем? Попутку поймаем? Лесовозы круглую ночь ходят, лес наш в Москву везут.
– Надежда, не сходи с ума. Куда ты там сядешь, в лесовозе? На фан-кряж верхом? Дождемся утра – и на автобусе. На перекладных придется.
– А там куда? В Кремль, наверное? Поди, люди добрые подскажут, как в Кремль пройти? Поди, не убьют? Гена, может, телеграмму в Кремль отправить? Всяко Любушке передадут, а нас известят, где наш ребенок находится? А что: по телефону можно телеграмму прямо сейчас отправить: Москва, Кремль, Зефировой.
– Надежда, не смеши! – с досадой произнес Геннадий Павлович. – Вот все там, в Кремле, сидят и ждут, когда Зефировы прибудут!
– А как же? Ребенок мой кровь за власть нашу пролил! По больницам сами будем искать, – решила Надежда Клавдиевна.
– В Москве больниц, полагаю, великое множество. Может быть, через земляков попробовать?
– А кто у нас в Москву перебрался? – задумались Надежда Клавдиевна и Геннадий Павлович. – Товарищ Каллипигов! Только как его отыскать?
Громкий стук в окно заставил супругов вздрогнуть.
– Еще не легче, – сказала Надежда Клавдиевна. – Власьевна, видать, заплутала да назад вернулась.
Надежда Клавдиевна распахнула окно:
– Кто здесь?
– С телевидения, корреспондент местной студии Лариса Северная. Можно к вам?
– Заходите, у нас открыто, – оторопело пригласила Надежда Клавдиевна. – Геннадий, встречай корреспондентов. Чудеса!
– Это Алексей Архангельский, наш оператор. Леша, квартиры общий план дай. Надежда Клавдиевна, подготовьте, пожалуйста, детские фотографии вашей дочери, – попросила Лариса. И повернулась к камере: – Мы в гостях у родителей Любови Зефировой, отважной россиянки, закрывшей своим телом Владимира Путина. Сейчас, когда наша отважная землячка находится в палате номер шестьдесят шесть столичного госпиталя имени Бур…
– В какой палате? – вскрикнули Геннадий Павлович и Надежда Клавдиевна.
Лариса остановилась и повернулась в Зефировым.
– Неверно сказала? Извиняюсь, если напутала, но мне из Москвы сообщили: Люба находится в столичном госпитале имени Бурденко, в шестьдесят шестой палате, под личным патронажем Путина.
– Самого? – ошалело произнесла Надежда Клавдиевна. – Ну слава тебе господи… А то я волновалась, кто там за Любушкой моей присмотрит? Наверное, не сам, а жену пошлет? Она вроде женщина добрая, сама двух дочерей вырастила, меня поймет. Неужто и кровь свою отдаст? Геннадий, как ты думаешь, у Путина какая группа?
– Ты бы еще про резус-фактор на всю страну спросила, – посетовал Геннадий Павлович. – Это же государственная тайна.
– Я чего-то не подумала. – Надежда Клавдиевна прикрыла рот руками и зашмыгала носом. – Гена, нет, лучше вы, Алексей, запишите про палату и госпиталь. А то я Геннадия однажды попросила адрес теткин записать, так полгода письмо гуляло и назад к нам вернулось.
– При чем здесь твоя тетка? – с досадой сказал Геннадий Павлович.
– Надежда Клавдиевна, – громко сказала Лариса Северная, – расскажите, пожалуйста, о детских годах Любови Зефировой.
– Что сказать? Я и не знаю. Девочка она хорошая, добрая, к родителям уважительная, по дому всегда помогала, в свободное от работы – она у нас в школе музыкальной до отъезда в Москву трудилась – и домашних обязанностей время любила играть на гармошке, на балалайке.
И Надежда Клавдиевна утерла слезу.
Глава 12
СПЛОШНОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ
– Зинаида? Ик!.. Ты спишь? Ик!..
– Каллипигов, ты где? Почему ты икаешь?
– Почему икаю! – возмутился Каллипигов. – Милый вспоминает!
