— Похоже, сейчас он озабочен чем-то другим, — заметил Сен-Жюст, глядя на Стерлинга, который казался еще более растерянным, чем обычно. — Стерлинг, что-то случилось?
— Я не знаю, — Стерлинг не поднимал глаз. — Что такое имплантированный пенис?
Мари-Луиза закашлялась, давясь смехом.
— Прошу прощения, Стерлинг?
— Имплантированный пенис, — повторил тот с очаровательной наивностью. — Джанкарло собирался побить — совершенно точно, Сен-Жюст, — этого Дамьена. Дамьен сказал, что Джанкарло делал пластическую операцию. Я не совсем понял, о чем речь, но потом Джанкарло сказал, что Дамьену имплантировали пенис, и Дамьен, похоже, воспринял это как ужасное оскорбление. Лизе Лэнг пришлось их разнимать.
Мари-Луиза буквально повисла на руке Сен-Жюста. Она хохотала, фыркала и почему-то сжимала ноги, пока наконец не смогла выдавить:
— Мне… в туалет… ой, не могу… Блин, Стерлинг, я тебя обожаю!
— Э… спасибо, — Стерлинг посмотрел на Сен-Жюста. — Мэгги тоже меня любит. Как сестра. Думаешь, Мари-Луиза тоже любит меня как сестра?
— Понятия не имею, Стерлинг, — ответил Сен-Жюст, повторяя про себя выражение «имплантированный пенис», пока не догадался, что это значит. Все-таки он смотрел «Учебный канал».
Он поразмыслил над словами Стерлинга. Каким-то образом его друг, благослови его бог, умудрялся оказываться в нужное время в нужном месте. Ему удалось выяснить, что Джанкарло, который так долго был на пьедестале, по слухам, вот-вот уступит свою корону Дамьену. Ничего удивительного, что эти двое в открытую были на ножах.
— Да, я думаю, что понял правильно. Как сестра, — Стерлинг, очевидно, все еще обдумывал этот вопрос.
— Великолепно. Ты наверняка рад, что у тебя теперь столько сестер. Представляю, как они дарят тебе на Рождество тапочки с вышивкой. Но ты сказал, что Лиза Лэнг разняла этих джентльменов? Лиза Лэнг из интернет-журнала «Все о романе знает Роза»?
— Да. Она схватила Джанкарло и оттащила его. А что?
— Ничего. Я просто сопоставляю разных людей.
— Зачем?
— Опять же, не знаю. А вот Носокс и Джейн. Джентльмены, у вас не возникло сложностей на входе в зал?
— Нет, — ответил Носокс. — А вот две дамы в коридоре все еще роются в сумочках, не знают, куда подевались билеты. Джейн у нас чертовски талантлива, правда, радость моя?
Стерлинг уставился на улыбающегося Джея-Джейн.
— Вы залезли к ним в сумочки? Вот это да! Будь я проклят, если вы не прихватили еще и карточки!
В ответ Джей-Джейн сделал реверанс и протянул Стерлингу руку в черной митенке для поцелуя.
— Вот это да! — мужественно повторил Стерлинг и энергично встряхнул руку Джея-Джейн.
Сен-Жюст, стоя у него за спиной, пытался скрыть улыбку.
Джей-Джейн с щелчком раскрыл веер и принялся им обмахиваться.
— Я вам не нравлюсь, Стерлинг? — спросила она кокетливо.
— Да, то есть нет! То есть да… Я хочу сказать… — он повернулся к Сен-Жюсту, который поднял бровь. — Что мне делать, Сен-Жюст? Было бы так здорово, если бы он… если бы она… ох, ну что за чудачество.
— Поосторожней, дружище, — произнес Носокс.
— Я сказал что-то не то? — Стерлинг, нахмурившись, повернулся к нему: — Я не хотел никого обидеть!
— Ты никого не обидел, Стерлинг, — Носокс похлопал его по плечу, после того как Сен-Жюст слегка качнул головой, словно говоря, что Стерлинг не имел в виду ничего плохого. — Теперь пойдемте все вместе, сейчас начнется конкурс. Ты костюме?
— Я? Нет, я не участвую. Я так оделся, потому что мне нравится, правда, Сен-Жюст?
— О да, ты чрезвычайно привязан к этому жилету, к моему великому сожалению, — виконт смягчил ядовитые слова улыбкой.
— Мэгги он тоже нравится, — запротестовал Стерлинг. — Но я, знаете ли, не слишком гожусь для того, чтобы участвовать в конкурсах, быть королевой бала…
— Это уже второй раз, Алекс, — Носокс поднял два пальца. — Ты уверен, что он не понимает, о чем говорит?
— Что? Что? — спрашивал Стерлинг, переводя взгляд с Носокса на Сен-Жюста, а потом на Джея-Джейн, который хихикал, прикрываясь веером.
— Не беспокойся, Стерлинг, все нормально. Смотрите, Роза уже на сцене. Похоже, наш маленький конкурс вот-вот начнется. Не самое достойное занятие, но приходится, когда карман пуст и нужда заставляет. Носокс, мадам? Выходим?
— Мы решили выходить последними, — отозвался Носокс. — Последних лучше запоминают.
Сен-Жюст пошел один, отметив, что, хотя к конкурсу приготовились многие, примерно столько же участников конференции, как и Мэгги, были без костюмов.
Он вышел в коридор, где собрались конкурсанты, и с удивлением обнаружил, что Бернис Толанд-Джеймс в их число не входит.
— Берни? — Сен-Жюст поднес к глазу монокль и жестом попросил ее повернуться, чтобы полюбоваться со всех сторон. — Боже, ты великолепна!
— А как же иначе, — Берни явно кокетничала. — Тебе нравится? — она вытянула руки в стороны и снова покрутилась, теперь в другую сторону.
— Безмерно, — Сен-Жюст поцеловал ей руку. — А кто ты?
— Ты что, не видишь? — Берни подняла брови. — Ева, конечно.
— Конечно же, дорогая, — мужественно сдержав улыбку, ответил он. — После грехопадения. Ведь это фиговые листья?
— Да, и фиговые листья «от кутюр». Они также в волосах. И надкушенное яблоко, видишь?
— А в другой руке — стакан скотча. Еще один грешок?
— Точно. Похоть, обжорство, пьянство и тому подобная чепуха, — Берни поправила короткое платье из фиговых листьев — без рукавов, с бретелькой через одно плечо, — которое почти целиком открывало ее бедра и красивые длинные ноги со стройными лодыжками. Дополняли наряд ярко-красные туфли на шпильках. — Я не удержалась. Мэгги наверняка будет дуться. Как в прошлом году, когда я в таком виде пришла в издательство на вечеринку в честь Хэллоуина.
— Мэгги будет нечего сказать на это.
— Да, но это не значит, что она промолчит. Она такая скромница. Я все время говорю ей, что жизнь коротка и надо брать от нее все, — Берни тряхнула головой, длинные, до талии, рыжие волосы разметались. Она поманила Сен-Жюста поближе к себе. — Не говори Мэгги, что Табби исчезла.
— Исчезла?
— Отчалила. Свалила. Уехала домой.
— Но почему? Только не говори, что из-за этих розыгрышей.
— Нет, хуже. Она позволила этому хрену вернуться домой.
— Дэвиду? Они помирились?
— Можешь называть это так. Я бы не назвала. Она дала слабину, вот что. Струсила, черт побери. Она никогда не разведется с этим козлом.
Сен-Жюст кашлянул в кулак.
— Что? Ладно. Прости. Но у меня самой двое бывших, и оба уроды, если помнишь, и я давала им прикурить, пока они не померли, тот и другой. Но зато я от них отделалась. А Дэвид висит у Табби на шее, словно камень, и тянет ее на дно каждый раз, когда она начинает верить в себя. Он спит со всем, что движется, пьет, как сапожник, и тратит денег больше, чем Табби зарабатывает. Просто в голове не укладывается!
