— Эй, красавчик, мы тут! — позвала его Тиффани своим громким, разбивающим стекла голосом. Внизу стояли Ванесса, Тиффани и Чак Басе. Хорек Тиффани и обезьянка Чака сидели на плечах своих хозяев, копошась в шерсти друг друга.
— Господи, — прошипел Дэн. Может, Чак тоже поселится с ними, и все они будут одной большой, счастливой семьей? Или, может, он прямо сейчас скажет Ванессе, что поживет дома какое-то время? Его сестра нуждалась в нем.
— Тебя проводить? — выступила вперед Ванесса, когда Дэн, с лица которого не сходило угрюмое выражение, спустился по ступеням к ним. Она быстро чмокнула его в щеку. — Эй, солнышко, не будь вечно таким нервным. — Дэн выглядел подавленным и раздраженным с тех пор, как они съехались и появилась Тиффани. Это довольно утомительно — играть в паре роль оптимиста.
Солнышко? Всего за несколько дней Ванесса переняла чрезмерно жизнерадостную манеру общения Тиффани, что раздражало Дэна еще больше.
— Я не нервный, — буркнул он в ответ, глядя на Чака и Тиффани, сюсюкающих со своими животными. — Я просто…
Тиффани сложила пальцы в виде пистолета и направила на Дэна.
— Знаешь, Дэнни, — сказала она, — я думаю, то, что сделала твоя сестра, — это просто бомбово. Оголить грудь — самое крутое феминистическое заявление, которое только может сделать девчонка!
Тиффани пригладила волосы спереди, оставив заднюю часть своей прически похожей на какое-то немыслимое фиолетово-черное крысиное гнездо, что, видимо, по ее мнению, тоже являлось каким-то феминистическим заявлением.
Ванесса старалась не смотреть, когда минуту назад Чак показывал Тиффани фотографию Дженнифер, но ничего не могла с собой поделать. И что самое смеш¬ное, она на самом деле была согласна с Тиффани. Пусть Дженни не выглядела как модель, но она точно выглядела жестко.
— Я тоже так думаю, — поддержала она Тиффани, прежде чем увидела выражение лица Дэна.
— Ничего она не оголяла, — зло ответил Дэн. — Господи, ей всего четырнадцать!
— Слушайте, я тут вспомнила, — сказала Ванесса, пытаясь сменить тему неприятного разговора. — Если вы забыли, у меня день рождения на этих выходных. Мне будет восемнадцать!
Дэн нахмурился. Они с Ванессой никогда не делали из своих дней рождения большого события.
— И я подумала, что теперь, когда мы живем вместе, мы можем устроить вечеринку! — закончила Ванесса.
Дэн заметил фиолетовый оттенок в цвете волос Ванессы, которого раньше не было. «Вечеринку?» — подумал он. Ванесса всегда ненавидела вечеринки лютой ненавистью. Это однозначно было идеей Тиффани.
— Это будет бомбово! — закричала Тиффани. Она схватила лапку Пьяни и ткнула ею в обезьяну Чака. — Ты ведь придешь? — спросила она своим дурацким голосом.
— Несомненно, — ответил Чак за Пупсичка.
Добро пожаловать в ад.
— Идем, — Ванесса подтолкнула Дэна в сторону Бродвея. Стоял очередной солнечный день, и ровный поток парней прокладывал свою дорогу в сторону парка. — Для начала я хочу взять еще несколько интервью. А потом можем пойти домой и отправить приглашения.
— Но…
— Не волнуйся за сестру, — перебила Ванесса, читая его мысли. — С ней все гораздо лучше, чем ты можешь себе представить. — Она поцеловала его, пытаясь передать улыбку его поджатым губам. — Наша первая настоящая вечеринка!
Дэн позволил увести себя, но ноги его были словно налиты свинцом. Он терпеть не мог вечеринки, и у них не было других друзей. В общем, список гостей будут составлять Чак, Тиффани, обезьянка Чака, Пьянь и изгой общества в лице Дженни. Вечеринка удастся на славу.
Ванесса толкнула его под ребра:
— Ну давай же, улыбнись. Ты знаешь, ты хочешь.
— Если ты не улыбнешься, я покажу тебе свою грудь, — попыталась испугать его Тиффани, шедшая рядом с ними в своих фиолетово-черных стеганых ботинках от Джона Флювога. Она расстегнула армейский жакет цвета хаки, который одолжила в гардеробе Руби, и засунула Пьянь под черную майку.
— А можно и я свою покажу? — поддержал идею Чак. Пупсичек дважды обернул свой длинный белоснежный хвост вокруг его шеи. В армейском берете из Уэст-Пойнт он был достойной парой для Тиффани.
Дэн слабо улыбнулся, только бы заткнуть их.
— Он улыбнулся! — радостно закричали Ванесса и Тиффани и дали друг другу пять.
Дэн продолжал улыбаться, но думал он не о предстоящей вечеринке, а о колледже «Эвергрин» по другую сторону континента, на Северо-Западном побережье. Там все время лил дождь, и там жили подверженные депрессии люди. Дэн никогда всерьез не задумывался об идее поступить в «Эвергрин», но сейчас это место казалось ему раем.
В солнечный день Центральный парк был традиционным местом сбора роллеров, скейтеров, любителей фрисби и девочек в топах от купальников, которые, очевидно, думали, что они находятся не в Нью-Йорке, а где-нибудь на пляже в Сен-Тропе.
Ванесса установила камеру на привычном месте у фонтана Вифезды. Тиффани вытащила Пьянь из-под майки и стала купать его в воде. Дэн покинул их, чтобы купить у торговца на аллее некое огромное подобие мороженого. Затем он сел на скамейку, ожидая Ванессу и надеясь, что Тиффани оставит их в покое.
— Ну, я думаю, мне может понравиться в Уэст-Пойнте, — изливал душу Чак камере Ванессы, — По крайней мере, если поблизости будет кто-то, кто сможет присматривать за Пупсичком. Чтобы я мог его проведывать. И пока они не заставят меня побрить голову — без обид. И у меня будет кровать больше, чем те жалкие койки, на которых заставляют спать несчастных лузеров.
Кажется, он не возражает против подъемов по тревоге.
— Мама пообещала открыть мне счет в «Бальдуччи», чтобы они присылали мне каждую неделю посылку с сыром бри, икрой, шоколадом и сигарами, — продолжал он. — Мне будет не хватать моей квартиры, но это лучше, чем ничего… — Чак замолчал и спрятал лицо в белый мех на шее Пупсичка. — Уэст-Пойнт, — сказал он приглушенно. — Уэст, твою мать, Пойнт! В этот момент рядом появился Нейт Арчибальд. Чак, который за мгновение до этого едва не разрыдался, посмотрел на него и растянул губы в наглой ухмылке.
— Я закончил, если хочешь — ты следующий, — сказал он, явно не желая раскрывать душу перед другим парнем. Он встал и понес обезьянку к тому месту, где Тиффани купала Пьянь. — Помочь? — пропищал он от имени обезьянки.
Нейт постоял немного, засунув руки в карманы и переминаясь с ноги на ногу, а затем сел на место Чака.
— Кажется, я реально облажался, — признался он камере. — Ну, типа, жизнь моей девушки похожа на железнодорожную аварию, а я даже позвонить ей не могу. — Его зеленые глаза грустно наблюдали за Тиффани, купавшей Пьянь в потоке бьющей из фонтана воды.
