В Европе, объясняет он мне, меньше хороших джазистов, здесь имеют шанс и музыканты второго сорта. К сожалению, он действительно второсортный. Дважды я слышала его игру, и оба раза он меня разочаровал. Он ничего не зарабатывает, ютится в комнате для прислуги в доме на площади Италии (ужасная местность), ему двадцать два года, и он живет на свои сбережения. Поскольку доллар довольно сильно поднялся, ему хватает.
В начале двенадцатого я в «Сансете», и маленькую жилистую фигурку Бадди с волосами до плеч невозможно не заметить. Он сидит сзади, у стены, занял для меня место и машет мне. На нем узкие линялые джинсы и черный кожаный ремень с латунной пряжкой, на ногах ковбойские сапоги, богато расшитые, на высоких скошенных каблуках. У него довольно большие белые зубы, и весь он напоминает мне хомяка.
– Привет, Бадди!
– Привет тебе!
Я сажусь рядом с ним на жесткую скамейку, и он целует меня в обе щеки, как это принято в Париже. У Бадди есть один неоспоримый плюс – он знает всех музыкантов Парижа. Он всегда в курсе, кто где играет, кто когда приедет в Париж, еще до того, как это появится в программах. Он знаком с владельцами всех клубов и вот разузнал, что Тедди Эдвардс сегодня в Париже, совершенно случайно и неофициально. Конечно, он сообщил мне об этом по телефону, ведь это событие! Клуб полон.
Все поклонники джаза слетелись сюда. Вижу много знакомых лиц, здороваюсь налево и направо, чувствую себя как дома. Тедди Эдвардс вчера еще был в Нью-Йорке, почти не спал в самолете, разница во времени сказывается на нем, но играет он потрясающе. Из своего саксофона он извлекает такие мягкие, ласкающие звуки, что у меня выступают слезы. Его композицией «Нежность» все очарованы.
Я сижу в полумраке, прислонившись к стене, закрываю глаза от блаженства и отдаюсь во власть музыки. Но в полночь, после первого выступления, я встаю и, к большому разочарованию Бадди, еду домой. Денег на такси у меня как раз хватает.
– Приедешь завтра в «Труа Майе»? – кричит он мне вслед. – Будут петь мои друзья из Калифорнии. Церковный джаз. Впервые в Париже. Ты должна это услышать.
– Может, приду. Сколько они пробудут?
– Только три дня.
– Хорошо, приду. Не завтра, так послезавтра. Адье, Бадди! Я позвоню тебе!
В действительности все мои помысли устремлены не к церковному джазу, а к Ривере. Поэтому я еду домой. Я хочу выспаться, завтра мне предстоит многое сделать. Правда, моя интуиция говорит, что маэстро мне не подходит. Но почему бы иногда не рискнуть. Я хочу новых ощущений. Итак, в «Риц» я пойду во что бы то ни стало!
Конечно, я твердо знаю, что Ривера хочет со мной не только поесть. А чего хочу я? Чтобы он в меня влюбился, конечно! Значит, завтра буду разыгрывать спектакль. Буду играть идеальную спутницу знаменитых мужчин по принципу: будь красивой и помалкивай. К сожалению, это все еще срабатывает. (Не забывать восхищенные взгляды!) Буду таинственно молчать и посылать эротические сигналы. Если это не вскружит ему голову, то я не Офелия.
Но человек предполагает, а бог располагает. Так уж испокон веку. И меня ожидает приключение, такое причудливое и сумасбродное, что я не забуду его до конца моей жизни.
Прежде чем я отважусь явиться к Реджинальдо Ривере в фешенебельный отель «Риц», мне надо решить одну проблему практического свойства. Мне нечего надеть в буквальном смысле слова. Платье с пуговками висит на мне, в нем уже не поразишь ничье воображение. Брюки и блузки не слишком изысканны. Никогда я больше не предстану в них перед его избалованными очами.
Я знаю высший свет. В Голливуде у меня было достаточно времени изучить его. Эти люди не только встречают по одежке! Знания, шарм и мастерство тоже ценятся, но одежда важнее. Сначала то, что лежит на поверхности! Все остальное вторично. Если платье не в порядке, значит, и под ним не может быть ничего хорошего. А благосклонно принимаются в этих кругах лишь платья от Ив Сен-Лорана, Шакока, Диора, Монтана, Кастельбажака, словом, «от кутюр», которые, как любому известно, стоят кучу денег.
Что мне делать? Выложить несколько тысяч франков за одно платье? Я же не сумасшедшая! Но позориться я тоже не хочу. Не имею права.
После недолгих размышлений меня осеняет блестящая идея. Я поеду в Шестнадцатый район, самый фешенебельный в Париже, и обойду там магазины уцененной одежды. Если мне повезет, я выйду сухой из воды!
Тут нужно знать следующее: есть парижанки, которые носят исключительно «высокую моду», и при этом только самые последние модели. Как только проходит сезон, они продают весь свой гардероб, даже если некоторые вещи они надевали только один раз или вообще ни разу. Эта одежда оседает в подобных магазинах вместе с моделями, которые один-два раза мелькнули на помосте во время показа мод. Но поскольку на них нет пуговицы или оторвалась подпушка, они стоят вместо пяти тысяч франков только пятьсот! Как смекалистая женщина, приехав в Париж, я сразу купила книгу «Париж совсем дешево» и теперь знаю, где найти такие магазины. У меня есть адреса и телефоны, так что вперед!
Я в благодушном настроении, да и мой страх перед парижанками исчез. Я чувствую себя не слонихой, а легкой, элегантной, такой же, как француженки. Я сбросила одиннадцать килограммов и нахожу самые красивые модели своего размера, и вскоре я обладательница двух шелковых платьев от Живанши, очаровательного ансамбля из трех предметов от Шакока, прелестной серебряной сумочки в форме сердечка на цепочке – и все это не дороже, чем две пары новых туфель! Мир прекрасен!
Ровно в два (день солнечный, небо ярко-голубое) я в отеле «Риц». Свежа, волосы вымыты с хной, элегантна, как кинозвезда, в соблазнительном шелковом платье цвета морской волны с вырезом на спине почти до талии!
Вхожу в легендарный отель, в котором не одно десятилетие жила Коко Шанель, со стороны Вандомской площади, чтобы не быть сверхпунктуальной и немного успокоиться в длинном коридоре, ведущем в бар. Я очень волнуюсь, если быть честной, сердце трепыхается в груди, щеки чересчур раскраснелись, и наверняка я начну заикаться, стоит мне открыть рот.
У портье глаза почти вываливаются из орбит, посыльные таращатся на меня. Неудивительно! Я вижу свое отражение в зеркалах и могу сказать без ложной скромности: такой красивой я еще никогда не была! Что скажет на это Ривера?
Знаменитый маэстро не говорит вообще ничего. Он ждет меня в элегантном баре Эспадон, очень уютном, со вкусом обставленном кожаными креслами, бархатными банкетками и украшенном мраморным камином, – и когда видит меня в моем новом платье, полный бокал падает у него из рук. Он так поражен моим видом, что даже не замечает этого и чуть не налетает на официанта, услужливо опустившегося на колени, чтобы подобрать с ковра рассыпавшиеся кубики льда.
