Мистер Кенсингтон открывает мне дверь.
— Джейд, заходи, пожалуйста.
— Где Гаррет? — Я захожу в холл.
— Он в своей комнате.
Я хочу пойти к лестнице, но Пирс удерживает меня за руку.
— Пусть поспит. Его организм должен избавиться от алкоголя. Давай поговорим в моем кабинете.
— Привет, Джейд. — Мимо проходит Кэтрин — с самодовольной улыбкой, как будто она победила. Как будто получила желаемое — избавилась от меня навсегда.
Что ж, она может стереть эту улыбочку со своего лица, потому что победа ей даже близко не светит.
Я следую за Пирсом в кабинет. Он усаживается за рабочий стол в свое черное кожаное кресло и, откинувшись на спинку, скрещивает руки на груди.
Я сажусь в кресло напротив, в котором сидела уже много раз. Когда наступает кризис, я всегда оказываюсь в этом чертовом кресле.
— Насколько я понимаю, вы получили мое сообщение? — спрашиваю я.
— Полагаю, ты поговорила со своим дедушкой.
— Здесь мне бы никто ничего не рассказал. Вы бы не пропустили меня. Мне нужно было что-то предпринять.
— Я не говорю, что ты сделала что-то плохое. Арлин — твоя семья. Я не могу запретить тебе с ним общаться. Но ему не следует обсуждать семейные дела Кенсингтонов. Итак, что именно он тебе сообщил?
— Ничего. Я догадалась сама, а он не стал отрицать.
— Ясно. Так почему ты здесь, Джейд?
— Я хочу найти выход. Гаррет не хочет быть частью ни этого плана, ни этой организации. Я в этом уверена. И я знаю, что вы тоже не хотите этого для своего сына. Так что давайте придумаем, как все исправить.
— Все не так просто. Джейд. Я был частью этого в течение тридцати лет, и, поверь мне, выхода нет.
— Откуда вы знаете? Мы даже еще не пытались.
Вздохнув, Пирс опускает взгляд в стол.
— Много лет назад я сделал такую попытку. Я узнал об этой организации в восемнадцать и сказал отцу, что не хочу иметь с ней ничего общего. Но я был молод, а отец настаивал, поэтому я согласился и стал делать то, что мне говорили. Я следовал их правилам. Поступил в тот колледж, в который мне велели. Возглавил семейный бизнес. Даже женился на девушке по их выбору. Когда брак распался, я решил, что с меня хватит. Я больше не хотел, чтобы они контролировали мою жизнь. Вскоре после развода я встретил девушку, которую действительно полюбил, и женился на ней. Она выросла на ферме в Индиане. Мы познакомились, когда она училась здесь в аспирантуре.
— Это была мама Гаррета?
Он кивает.
— Я знал, что не должен даже встречаться с ней — не говоря уж о том, чтобы жениться, — но все равно сделал по-своему. Я нарушил правила. А если ты нарушаешь правила, то тебя наказывают, и ты никогда не узнаешь, когда именно это случится. Тебе остается лишь ждать и гадать, и ты хочешь лишь одного: чтобы все скорее закончилось. В течение многих лет я не знал, каково мое наказание за то, что я женился на матери Гаррета. Всякий раз, когда случалось что-то плохое, я задавался вопросом, не это ли было возмездием, но поскольку тебе ничего не сообщают, ты остаешься в неведении. В глубине души у меня мелькало предположение о том, в чем могло состоять мое наказание, но я не позволял себе в это поверить. До тех пор, пока вчера на встрече, на которой мы были с Гарретом, не получил подтверждение.
Ко мне по столу скользит конверт. Взяв его, я достаю лист бумаги, на котором написано следующее:
Жалоба на члена 1479K.
Приказ: устранить препятствие, созданное членом 1479K.
Препятствие: тридцатипятилетняя женщина, мать члена 1525K.
Предыдущие попытки исправить положение: несколько попыток, включая личные встречи и письма с предупреждением; все они встретили сопротивление и закончились отказом сотрудничать.
Мера: рейс из Вашингтона в Хартфорд.
Внизу страницы стоит красный штамп:
Препятствие успешно устранено. Жалоба закрыта.
Глава 16
Я медленно отодвигаю от себя бумагу и конверт, отправляя все это обратно через стол мистеру Кенсингтону.
— Они убили ее. Авиакатастрофа была не случайной.
Пирс возвращает листок в конверт.
— Это было предупреждением для Гаррета. Он пытался им возражать, пытался уйти со встречи, и тогда ему дали то, что я показал тебе.
Теперь все становится на свои места. Гаррет, прогоняющий меня и заявляющий, что между нами все кончено. Пирс, отправляющий меня домой. Арлин, убеждающий убраться подальше от Гаррета. Все они знали, что эта организация — чем бы она ни являлась — уничтожит меня, если я встану на пути ее планов относительно Гаррета. Угрожая мне смертью, эти люди заставят Гаррета плясать под свою дудку.
— Я никогда не желал для сына такой судьбы, — говорит Пирс. — Я хотел, чтобы у него было то, чего не было у меня: нормальная жизнь, в которой он сам принимает решения. Я не желаю ему повторения моего пути. После гибели его матери у меня не осталось сил противостоять им, поэтому я делал то, что мне велели. Выполнял их приказы. Женился на женщине, на которой мне сказали жениться, делал то, чего не хотел, то, что было неправильно и… — Он прочищает горло. — В любом случае, для меня уже слишком поздно.
Я хочу уточнить, что именно его заставляли делать, но знаю, что он не ответит, поэтому спрашиваю о другом:
— Значит, они заставили вас жениться на Кэтрин?
Пирс кивает.
— Ее отец — член этой группы. Они предпочитают, чтобы мы женились на женщинах, чьи отцы входят в организацию. Если эта схема не срабатывает, то они подбирают вам женщину, которая привыкла к богатой и привилегированной жизни. Подобные женщины, как правило, выходят замуж за деньги и не склонны волноваться или замечать, чем занимаются их мужья. Чаще всего они ничего не знают об организации, а если все-таки узнают, то, чтобы не лишиться привычного образа жизни, продолжают молчать.
— Мама Гаррета знала?
— Нет. Тогда я лелеял надежду, что смогу когда-нибудь освободиться, поэтому ничего не говорил ей.
— Но Кэтрин в курсе?
— Да, ведь ее отец — один из них. Наш брак был устроен организацией, и я на протяжении многих лет пытался вдохнуть в него жизнь. После рождения Лили мы с Кэтрин сблизились, но ненадолго. Наша семейная жизнь всегда была непростой, но мне не разрешают развестись. Теперь подобная жизнь ждет и Гаррета. Ему выберут жену, и этот выбор ему вряд ли понравится.
— Почему вы никогда не говорили об этом Гаррету? Он знал об организации, так почему же вы не сказали ему, что он должен стать ее членом?
— Потому что надеялся, что этого не случится.
— Не понимаю.
— Нашим младшим участникам — и в том числе мне — не нравится правило, согласно которому ты попадаешь в организацию с момента рождения. Мы предпочли бы отбирать участников сами, основываясь на определенных критериях. Находить тех, кто действительно хочет стать частью группы, а не принуждать кого-то насильно. Они наблюдали за Гарретом с самого раннего детства и видели, как трудно его контролировать. Он всегда был независимым и непокорным. Члены организации понимали, что управляться с Гарретом будет непросто, а на такое ни у кого времени нет.
— Так заставьте их изменить это правило. Вытащите Гаррета оттуда.
— Я пытался. И потратил на это годы. Еще недавно я полагал, что убедил их оставить его в покое. На самом деле, как раз перед тем, как я организовывал сбор средств для Ройса, было проведено первое голосование за то, чтобы освободить Гаррета и других молодых людей от этих обязательств. Голосование прошло успешно, и хотя старшие члены могли оспорить его, они не стали этого делать. Я решил, что теперь Гаррет свободен. Вот почему я позволил ему встречаться с тобой. Я знаю, как сильно он тебя любит, и не хотел, чтобы он это потерял. Мне хотелось, чтобы в его жизни была любовь, настоящая любовь, как у нас с его матерью.
