Если честно, я себя таковой и ощущала, на какую-то маленькую часть изложенной бывшим правды. Но это было даже приятно. Приятно после долгого тягостного существования, всех мыслей о том, как и на что нам с Вовкой прожить, заботами о финансовом и бытовом комфорте двух взрослых людей, выйти из такси в красивом платье у ресторана, и почувствовать себя женщиной. Свободной не от обязательств, а от проблем, которые тяжёлым грузом довольно долго лежали на плечах. Я ощущала невероятную лёгкость, но при этом и пустоту внутри. Как будто что-то вырвали из моей души. И мне стало легче дышать, но при этом страшно от того, что я не знаю, чем эту пустоту заполнить. И в образовавшуюся брешь заползало волнение, беспокойство, что я совершу неверный шаг в какой-то момент, сделаю неправильный выбор.
Ведь зачем-то я иду на встречу с Андреем? Хотя, мы вполне могли без неё обойтись.
- Как твоё настроение? – спросил Андрей. Он встретил меня в зале, и мне показалось, что он приехал задолго до меня. Сидел за столиком у окна, на мягком, удобном диванчике, перед ним стояла чашка с допитым кофе и бокал с коньяком. Он поднялся при моём появлении, и когда мы встретились с ним взглядом, я в первый момент почувствовала серьёзную растерянность. И снова задалась вопросом: что я здесь делаю? Андрей смотрел на меня с чрезмерной пристальностью, будто что-то разглядеть во мне пытался, что-то уловить, что-то, лишь ему ведомое.
Я осторожно пожала плечами.
- Не знаю, - честно призналась я. И тут же сделала попытку над собой посмеяться. – Кажется, у меня шок.
- Это нормально.
Нам принесли меню, я осторожно выглядывала из-за папки, смотрела на Андрея, пытаясь понять, в каком он настроении. Судя по тому, что он пил ещё до моего прихода, чем-то он недоволен.
- Ты уезжаешь завтра? – спросила я.
Он поднял на меня глаза. И взгляд его показался мне слишком долгим и пытливым. Затем кивнул.
- Да.
- Не на машине, надеюсь?
Андрей уловил намёк, невольно глянул на пустой бокал из-под коньяка, улыбнулся.
- Нет.
- Хорошо.
- Что хорошо? Что уезжаю?
- Что не на машине.
- А ты бы переживала?
Я решила удивиться, хотя, и отлично поняла, к чему он меня подводит.
- Конечно. Всё-таки ехать двести километров…
- Вика, ты за многих переживаешь?
Я медленно перевернула тяжёлую страницу меню. А ему ответила:
- Как нормальный, отзывчивый человек – да.
- Занятно. Но почему-то мне кажется, что ты мне врёшь.
- В каком смысле?
- Что переживаешь за всех вокруг. Такого не бывает.
- Андрей, ты придираешься к словам.
- Ничего подобного. Просто мне интересно, почему ты за меня переживаешь.
- Ты мой начальник. И платишь мне хорошую зарплату.
Он засмеялся. Громко так, весело и никого не стесняясь. Я в первый момент кинула взгляд на соседний столик, но затем тоже заулыбалась.
- Это, конечно, причина, - согласился Андрей.
- А зачем ты меня приглашаешь на ужин? – поинтересовалась я у него. – Решил меня пожалеть?
- Пожалеть? – удивился он. – С чего тебя жалеть? Тебя поздравлять надо, а не жалеть. Я думал, ты захочешь отпраздновать.
От его слов мне стало немного не по себе.
- Такое, обычно, не празднуют, - проговорила я негромко. – Только если в плохих анекдотах.
- Брось. Такое и надо праздновать, с размахом. А не упиваться сомнениями и тонуть в расстройстве. Твой бывший… кто он, жених? Так вот, твой бывший настоящий балласт на твоей шее. Неужели ты этого не понимаешь?
- Ты его совсем не знаешь, - автоматически принялась оправдываться я.
- Как показала жизнь, ты тоже.
Стало обидно, по-настоящему. Настроение стремительно пошло на убыль, и я сосредоточилась на этом, до того самого момента, пока не поняла, что Андрей Романович, сидя напротив меня, пристально за моей реакцией наблюдает. Словно врач-психотерапевт. Я встретила его взгляд, разозлилась и в возмущении поинтересовалась:
- Что?
Он тут же качнул головой, и даже черты его лица в одно мгновение разгладились, стали мягче. Андрей даже повинился, хотя, в искренность его извинений я верить не спешила.
- Прости. Говорят, что нужно проговаривать свои обиды. Я хотел помочь.
- Такими методами я могу обидеться на тебя.
- Об этом я не подумал. Что закажем?
Вернуть себе лёгкий настрой на этот вечер удалось не сразу. И даже несмотря на то, что нам с Андреем весь вечер удавалось поддерживать беседу, мы даже не замолкали ни на минуту, и неловких пауз не повисало, я не могла избавиться от ощущения, что он меня экзаменует по одному ему известному предмету. Что хочет от меня услышать, было неведомо. Я наблюдала за ним украдкой, ловила себя на мысли, что всё же волнуюсь в его присутствии, чувствую странное томление, но постоянно себя останавливаю. Мысленно повторяю, что Андрея Романовича судьба мне, видимо, послала в качестве испытания. Проверить не мою стойкость, а трезвость мышления и рассудительность.
- Твоему отцу я, кажется, не понравился, - в какой-то момент поделился со мной догадками Андрей.
- Ты и не должен ему нравиться, - легко отозвалась я.
Андрей весело хмыкнул.
- Да, наверное, ты права. Главное, чтобы я нравился тебе.
Я решила удивиться.
- Зачем? Ты мой начальник, нравишься ты мне или нет, особой роли не играет.
Он ухмыльнулся, а на меня взглянул с укором.
- Ты опять…
- Но ведь это правда.
Андрей выдал притворный расстроенный вздох.
- А мне бы хотелось, чтобы я тебе нравился.
Я снова повторила искренне-недоумённое:
- Зачем?
А его ответ меня огорошил:
- Потому что ты мне нравишься.
Я от неожиданности даже решила не рисковать и не подносить бокал с вином к губам. Вдруг поперхнусь от счастья? Вернула его на стол, а у Андрея поинтересовалась:
- И как именно я тебе нравлюсь?
- Вика, ну что ты, в конце концов!.. – решил возмутиться Андрей Романович. Сел на диванчике ровнее, расправил плечи.
Я лишь развела руками.
- Извини, - сказала я, - что так сразу не могу поверить в такую радостную весть.
- Почему? В смысле, почему не можешь?
На этот вопрос у меня ответа так сразу не нашлось. Но мне повезло. Андрей решил сам на него ответить.
- Ты красивая, умная, самодостаточная. В какие-то моменты решительная.
- В какие-то моменты?
- Ну да. – И тут же заверил: - В той степени, что нужно для молодой девушки.
Я молчала. Нет, в моей голове, конечно, пронеслось благодарное: «Офигеть, какая я молодец!», но выслушивать подобные признания от Андрея Романовича было странно. По крайней мере, для меня.
- Может, тебе просто у нас скучно? – попыталась я перевести всё в шутку. Всё-таки к роковым признаниям от мужчин в их симпатии мне, я не была привычна. Всегда считала, что мне можно признаться во влечении и любви только после достаточного личного общения. Когда я перестану смущаться, раскроюсь перед человеком, стану самой собой, и поэтому все пламенные речи в исполнении Андрея Романовича вызывали во мне больше подозрений, чем восторга.
- Прозвучало так, будто я заехал в далёкое село покуролесить, - вдруг обиделся Андрей. И с каким-то непонятным вызовом, похожим на всплеск возмущения, поинтересовался: - Что я не так сказал?
Понятия не имею, как нужно было ответить на этот вопрос. Что он сказал не так? Всё так, просто его признания странны и непонятны.
Пока я раздумывала над своим ответом, Андрей вдруг предложил:
- Поедем со мной в Москву.
Я вскинула на него глаза, ошарашено переспросила:
- Что?
- Поедем, - продолжил он. – Я свожу тебя на производство, познакомлю с отцом. Тебе будет интересно.
Я таращила на него глаза, раздумывая над его словами о знакомстве с Романом Веклером, а Андрей продолжал:
- Я приглашаю тебя в деловую поездку. И ничего более. Или ты меня боишься?
Секундная пауза, после чего я качнула головой.
- Нет, не боюсь.
- Тогда в чём дело?
