Глава 24.2
— Правда?
Выдаю самое глупое, что только можно придумать, и зажмуриваюсь. Кажется, даже воздух глотать забываю. Секунды растягиваются в какую-то непереносимую вечность.
Страх перемешивается с волнением. К ним добавляется нетерпеливое предвкушение и расцветающая буйным цветом надежда.
В этом затерянном в снегах шале мне до предательской дрожи хочется чувствовать себя любимой, ценной, единственной. Как будто у Ларина до меня не было женщин и никого не будет после.
— Правда, конечно.
Выдержав небольшую паузу, хрипло смеется Демьян. А у меня от этих вибрирующих ноток такое ликование затапливает каждую клеточку, что тело становится невесомым. Сердце разбухает до громадных размеров и с трудом умещается в груди.
Светло так. Тепло. Радостно. Словно весь мир нам улыбается.
Осторожно разлепив веки, я скольжу подушечками пальцев по ребрам Демьяна. Врастаю в него намертво, втрескиваюсь по самые уши — хотя больше куда? А потом вспоминаю, что не подарила ему вчера подарок.
Бережно обернутые в крафтовую бумагу свитер и шарф так и остались лежать в гостиной.
— Я балда! Сейчас.
Шлепаю себя по лбу и резко поднимаюсь в постели. Немного кружится голова — наверное, сказываются устроенные Лариным перегрузки.
Делаю глубокий вдох, нахожу на ковре рядом с кроватью рубашку Демьяна и ныряю в нее, как в лучшее дизайнерское платье. Пуговицы застегиваю на ходу, убегаю ненадолго, чтобы вернуться и замереть, пока любимый мужчина будет вскрывать упаковку.
— Ты купила мне джемпер с оленями? Серьезно?
— Ага. Чтобы ты не мерз и не болел.
Киваю, проглатывая рвущийся наружу смешок. Сцепляю руки в замок, пряча невольный трепет. Облизываю вдруг пересохшие губы.
Вот так выражаю заботу. Ларин часто ходит в расстегнутом пальто и совсем не бережет горло.
— Спасибо.
Откладывая свитер на смятую простыню, встает на ноги Демьян и в который раз за утро стискивает меня в объятьях. Целует в макушку, оглаживает предплечья, рисует какие-то то ли буквы, то ли узоры на моих запястьях.
Его изумрудные глаза со светло-коричневыми крапинками лучатся светом и нерастраченной нежностью. И я радуюсь, что приняла предложение стать его фиктивной невестой одним пасмурным декабрьским вечером.
Отлепляемся друг от друга неохотно. С поистине титаническим трудом разрываем контакт. Не можем же мы целый день провести в кровати.
Второпях заправляем постель. Затем я занимаю в душ, а Ларин отправляется будить Алису.
— Доброе утро.
Смыв с себя следы нашей близости, вплываю в кухню в приподнятом настроении. Потуже запахиваю полы белого пушистого халата, норовящего разъехаться в разные стороны. Прочесываю пальцами влажные волосы и тяну ноздрями расползающийся по комнате аромат.
Демьян жарит яичницу с беконом, а у меня текут слюни и желудок громко урчит.
Не мудрено. Проголодалась после многочасового марафона.
— Тебе помочь?
— Я справлюсь. Садись за стол.
Слушаюсь. Устраиваюсь в кресле рядом с довольной Алисой. Глажу ее по ровной спине и думаю, что попала в самый настоящий рай на земле.
С только что сваренным кофе в больших черных кружках. С сытными бутербродами с маслом и сыром. С мужчиной, которому доставляет удовольствие ухаживать за своей женщиной и за дочкой.
Жесты Ларина размеренные и уверенные. Движения четкие, отлаженные. И улыбка… Боже, какая у него улыбка! Ради того, чтобы увидеть его таким счастливым я готова махнуть не то что на курорт в горы — хоть на Северный полюс или в соседнюю галактику.
— Приятного аппетита.
Закончив с готовкой, Демьян усаживается рядом с нами и первым приступает к завтраку, бросая бодрое «налетай». Со зверским аппетитом поглощает пищу, как будто не ел уже целый месяц, и вряд ли замечает, что я не могу оторвать от него глаз.
Глава 24.3
Любуюсь каждой черточкой. Подбородком квадратным. Упрямыми скулами. Сильными руками с выступающими венами. С каждой секундой все больше в него влюбляюсь и боюсь, что нашей идиллии может что-то помешать.
Закончив с завтраком, мы перемываем посуду и утепляемся. Облачаемся в дутые куртки, натягиваем шапки, про перчатки тоже не забываем.
Стоит только выйти на улицу, мороз тут же тут же начинает щипать щеки и нос, пытается пробраться за воротник. Поэтому я крепче заматываю шарф и устремляюсь вслед за Лариным. Сегодня нас ждет катание на подъемнике.
— Красота, правда?
Отстояв очередь, Демьян помогает Алисе вскарабкаться в кресло и усаживается рядом. Дышит полной грудью, и я с ним в унисон.
Вокруг простирается огромное белое море. Снежные кристаллики переливаются всеми цветами радуги, яркое солнце слепит глаза, так что очень кстати приходятся солнцезащитные очки.
— Красота.
Соглашаюсь, конечно. От увиденного захватывает дух. После шумных улиц, забитых машинами, серых многоэтажек и вечно переполненного метро бескрайний простор потрясает.
По мере подъема воздух становится суше и разрежённее, немного кружится голова и стучит в висках. Но это все мелочи по сравнению с эйфорией, выпрыскивающейся в кровь.
— Пап, ватрушки! Пойдем!
Заметив надувные сани, Алиса тут же хватает Демьяна за рукав и тащит вперед. Да, он и не сопротивляется. Выбирает пологий и безопасный спуск и бережно прижимает кроху к себе, когда они катятся вниз.
Оба звонко хохочут, переворачиваясь в снег, и терпеливо ждут, пока я мнусь рядом с тюбом и проверяю его на прочность. Решаюсь опробовать транспортное средство не сразу и громко визжу, набирая скорость.
Как будто в детство переношусь. Эмоции такие же бурные и незамутненные.
— Попалась!
С победным воплем Ларин вытаскивает меня из ватрушки и зацеловывает. Нежно так, невесомо. Отчего огненное цунами мгновенно опаляет грудь. Поджигает каждую клеточку и заставляет пульс шкалить.
Отлепляемся друг от друга неохотно. Раз двадцать скатываемся с теперь уже хорошо изученной горки и оккупируем небольшой столик в расположенном неподалеку кафе.
— Нам, пожалуйста, хычины с мясом, жареную картошку и безалкогольный глинтвейн.
Делаем заказ и принимаемся отогреваться. Растираем ладони, дуем на розовеющую кожу и чувствуем, как тепло разливается по венам. Снежинки тают на ресницах у Демьяна и у Алиски, кончики моих волос пропитываются влагой. Хорошо.
В просторном зале уютно, светло и пахнет древесиной. За соседним столиком о чем-то мило воркует влюбленная пара. Поодаль листает меню такая же молодая семья. В дальнем углу громко переговаривается компания студентов.
Все вокруг беспечные и расслабленные, осоловевшие после празднования нового года и шальные. Мы с Лариным такие же.
В этом поистине волшебном месте думается по-другому и охотнее мечтается. Здесь нет ничего невозможного, недостижимого, немыслимого. Даже достать с неба звезду и свернуть горы не кажется такой уж непосильной задачей.
— Как пройдет голосование, полетели со мной в Лондон? Посмотрим на Биг-Бен. Прогуляемся вдоль Темзы. Найдем небольшой ирландский паб и выпьем имбирного эля?
Раскованный, Демьян вместе со мной ловит волну нирваны и застает врасплох внезапным вопросом. Ошарашивает. И одновременно вселяет уверенность, что все у нас с ним всерьез и надолго.
Не на пару месяцев, пока длится его предвыборная кампания. Быть может, на несколько долгих лет или даже целую жизнь…
Глава 25.1
Демьян
Время в горах проносится с такой немыслимой скоростью, что мне хочется схватить его за хвост и привязать к изголовью кровати, чтобы не бежало так быстро. Часы исчезают в невидимой воронке, секунды утекают сквозь пальцы подобно песку, до отъезда остается все меньше и меньше.
— Доброе утро, соня. Пора вставать!
— Ну, еще пять минут, папочка!
Я каждое утро бужу Лиску, пока Юля второпях принимает душ и идет готовить завтрак. Прохожусь костяшками по дверному косяку, приоткрываю дверь и протискиваюсь бочком в спальню.
