кровати Малинки лопнули как мыльный пузырь. И судя по тому, что он вообще завел этот разговор, он со своим хакером накопал всю информацию на меня, и все его вопросы просто из вежливости.
— Вижу, ты догадался. Тогда прямо скажу. Ринат ничего не делает наполовину, уж извини. Он нарыл на тебя, наверное, даже то, что ты сам не помнишь.
Марк немного помолчал, видимо, ожидая от меня реакции, но, не дождавшись, продолжил:
— Для Сумарокова, его друзей и Леры этот этап закончен. Но не для тебя… и не для меня. Поэтому у нас с Ринатом предложение к тебе. Поработай еще немного неофициально. А твою сестру с племяшкой я возьму на это время под свою опеку.
По дороге в клинику я еще думал о предложении Марка, взвешивал шансы брата Резвого найти Ксюху и Еву, ведь до сих пор не было промашек и никто не знал, что она живет у меня, а не со своим мужем-тираном, но последние события заставили сомневаться в себе. Вдруг доберутся до них?
Решение созрело сразу, как увидел Санечку у окна в холле клиники. Она сидела, обхватив руками голову, настолько подавлена, что издалека видно ее дрожащие пальчики, массирующие виски. В груди неприятно дернуло от мысли, что она отчасти права. В том, что ей пришлось пережить в лесу, есть и моя вина, и мне не следует подвергать ее большей опасности. Не для нее такая жизнь, она хрупкий цветок. Характера Леры у нее нет, да и жизненного опыта Кида тоже, слава богу.
В палате мы были недолго, по настоянию Джексона. Только Лера и Кирилл поговорили с Ильёй немного, Марк слушал их болтовню, а я смотрел в окно на парковку клиники и понимал, что в любой из стоящих машин может быть брат Резвого Зафар или его друзья.
Пацана отделали хорошо, но он молоток, старается показать всем, что он в порядке. Рассматривал его травмы, и мне становилось только хуже.
— Я согласен, — сообщил я подошедшему ко мне Марку. — Ксюха с Евой в Калуге, забери сам. Я предупрежу их. Вещи только как…
— Не надо ничего. У меня там есть все необходимое, — остановил меня Марк.
Поймав пристальный взгляд Кирилла, решил, что тут не место продолжать наш разговор. Не хочу вмешивать их в свои проблемы и подвергать опасности еще кого-то. Хватит и этих двух Илюх, один — на больничной койке, другой и вовсе исчез.
Джексон, заглянув в палату, сказал, что пациент от нас устал, и едва мы вышли из палаты, прицепился ко мне.
— Марк сказал, у тебя дырка в боку! Показывай!
— Что, прям тут? — хмыкнул я, наблюдая, как Лера, Кир и Марк идут к Воропаевым и Александре Борисовне поздороваться.
— В процедурной. Через минут двадцать приду. У девчонок спроси, тебя проводят. И только рискни удрать! — кивнул на ресепшен мне друг и постарался сделать грозный вид, что в его случае выглядит не страшнее сердитого лемура.
— Клизму мне поставишь? — спросил я, прикидывая, на какие наказания способен Док.
— Твоя волосатая задница меня не интересует, — сочувствующе глядя на меня, ответил Джексон. — А вот зная, как ты ненавидишь уколы…
— Что там за сборище? — Внезапно появился Макс, закидывая руки нам на плечи, как лучшим друзьям. Вот же без тормозов мажор!
— Воропаевы знакомятся с Леркиным окружением, — пояснил я, стряхивая его руку с себя.
— Да? Я тоже хочу! Мне тоже от Леры досталось! — обрадовался Макс и утащил за собой безотказного Дока.
Я рисковал заработать косоглазие, пытаясь, не поворачивая головы, рассмотреть Сашку в этой толпе. Больше всего меня настораживало то, что я хочу прибиться к этой толпе, почувствовать себя в стае.
Это было странно, мне никогда не мешало одиночество. Я так привык, и мне так комфортно. Дистанция со всеми — не меньше той, что я позволю. Единственный человек, кроме Леры, сумевший стать мне ближе других, это Джексон. Как медведь проломился через все барьеры, даже не заметив их. Но и у него, и у Лерки тоже есть дистанция, просто чуть меньше, чем у других.
Пришлось переместиться за стойку ресепшн с зеркальными ромбами в полотне двери. Выбрав ракурс, разглядывал Сашку в отражении, она нервничала, кусая малиновые губы. Я тоже хочу их кусать и снова хочу видеть, как они скользят по члену, сжимая его, как язычок скользит по…
— Мужчина, у нас есть специальная комната, для сдачи биоматериала, вас проводить? — отвлекла меня девушка, указывая мне взглядом на мою ширинку.
Черт, неловко вышло. И я всерьез задумался пойти в эту комнату вместе с Малинкой, чтобы отдать ей биоматериал, который по ее вине собрался сдаваться.
Не знаю, что в моем взгляде увидела медсестра, но вдруг покраснела и, хлопая ресницами, улыбалась мне, выпятила буфера, размера четвертого.
— В процедурную проводи, — буркнул я, вспомнив, что милый лемурчик может разозлиться и нахмурить на меня брови в качестве наказания.
— А вы чей пациент?
— Джексона.
— У нас нет такого доктора?
— Не всем везет. У меня есть. Веди.
— А! Это новый! Американец? — осенило девушку.
Махнув рукой мне на правое крыло, медсестричка поспешила показать мне, куда идти. Не удержавшись, бросил взгляд через плечо в сторону, где знакомились две части Леркиной семьи, но Санечку не увидел за ними.
Впервые мне не хотелось разговаривать с Джексоном, и я даже не чувствовал, что он там делает с ранением. На душе было гадко, будто я потерял самое важное в своей жизни.
— Он жив. Я не верю, что Илья, прошедший все круги ада в… ну ты понял. Не может он погибнуть от каких-то бандюг…
— Жек, я некоторое время буду занят. Кидай мне новости, независимо ответил я или нет, ок?
— Конечно. Я все думал, куда ты теперь? В отделе тебя не оставят ведь?
— Скорее всего, нет. Разберусь.
Джексон, даже не зная наших структур, сообразил, что меня, конечно, перекинут на очередное задание. Никому не захочется готовить нового агента, когда под рукой есть уже проверенный, обученный и на легенду уже больше похожа моя настоящая жизнь, а не та, которой я живу последние годы. Наемный убийца с дерьмовым характером Борзый известен каждому первому.
Когда я покидал клинику, все уже разъехались. На душе скребли кошки, что я так и не нашел возможности подойти к Сашке. Уж очень
