молоке. Можно, конечно, перевести его на смесь. Об этом я тоже форумы читала, а еще изучила массу исследовательских статей и поняла, что если будет молоко – не откажусь кормить грудью. Во-первых, это сближает с ребенком и запускает материнский инстинкт, который у меня пока что отсутствует, а во-вторых, все статьи, кроме нескольких, говорят о том, что грудное молоко – самое полезное для ребенка.
Захожу в опустевшую комнату: за последние несколько дней из нее вывезли всю мебель и оставили только голые стены. Помещение светлое, с двумя большими окнами. Я примерно представляю, что хочу, но пока еще не могу сложить в голове картинку. Кирилл предлагал нанять дизайнера, но я сомневалась, а теперь же, стоя перед непосильной задачей, сдаюсь. Я училась на экономическом. У меня очень хорошо с цифрами, но плохо с воображением, хотя и с экономикой, по правде, не очень. Я до сих пор не знаю, чем хочу заниматься. Не могу найти себя, хотя мама утверждает, что я тоже натура творческая, просто еще этого не поняла.
Не знаю, как по мнению мамы я должна раскрыть себя. Живопись меня не привлекает, потому что я в ней ничего не понимаю. Слуха и голоса у меня нет. Танцевать я тоже не умею. Есть, конечно, множество других творческих профессий, но меня пока ни на одну из них не тянет.
Словно в ответ на мои мысли об учебе на телефон поступает звонок от Нинки. Я, конечно же, отвечаю, потому что после свадьбы прошло уже две недели, а мы еще не виделись, да и разговаривали лишь пару раз. До очередного звонка подруги я даже не подозревала, как сильно по ней соскучилась.
– Привет, – говорю, поднимая трубку.
– Привет, – весело щебечет Нинка. – Ты там это… собираешься вообще на учебу возвращаться?
– Собираюсь, конечно. С понедельника.
– С какого? – шутит подруга. – Мы соскучились, вообще-то. Понятно, что тебе все прогулы автоматом закроют, но о нас ты подумала? Как мы без тебя тут в кафетерии рядом с университетом? Верка вон… десерт выбрать не может, представляешь?
Я в этот момент ощущаю укол вины. Действительно ведь с девчонками еще на свадьбе виделись, да и то лишь мельком. Да и до этого встречались мало, потому что мне приходилось скрывать от них беременность, и общаться из-за этого было трудно.
– А вы сейчас там? – уточняю. – Я подъеду через полчаса.
– Давай. Так уж и быть, ради встречи с подругой пару пар прогуляем.
– Што? – слышу на заднем фоне жующую что-то Верку и улыбаюсь.
– Ждите! Я сейчас буду!
На сборы у меня уходит минут пять, еще пара на то, чтобы найти Сергея, которого Кирилл приставил ко мне в качестве водителя. Я, конечно, надеялась, что буду ездить сама и на своем автомобиле, но спорить не стала, помня, что ничем хорошим мои истерики не заканчиваются. Если Кириллу спокойнее, когда за рулем находится профессионал – мне не сложно ездить на заднем сиденье в качестве пассажира. Да и машину свою Кирилл забирать запретил. Сказал, что купит мне другую. Когда именно, правда, не уточнил.
Ровно через полчаса я переступаю порог нашего любимого с подругами кафетерия. Здесь подают неплохие десерты и вкусный безкофеиновый капучино. Его я и заказываю первым делом, как только плюхаюсь на диванчик рядом с Веркой. Перед ней остаток морковного торта на блюдечке. Видимо, именно его она так вкусно жевала, когда «штокала» в трубку.
– Вижу, с выбором десерта вы определились.
– С трудом, – говорит Нинка.
– Невкусный, – констатирует Верка.
– Зато макароны у них отличные. Свежие. Сегодня завезли.
– И как ты это определила за минуту нахождения здесь? – удивляется Нина.
– Ассортимент огромный, девочки.
Делаю заказ подошедшему официанту. Прошу дополнить мой капучино еще и тройкой макарон. Обещала себе, конечно, не есть сладкого, но я стойко держалась целую неделю, разрешаю себя сегодня побаловать.
– Рассказывай! – требует Нинка. – Как жизнь семейная?
– Шикарно! – ни капли не кривлю душой.
У нас с Кириллом действительно все замечательно. Он каждый вечер приходит домой, и мы проводим время вместе. Смотрим кино, просто разговариваем или занимаемся сексом. Вчера вот он сидел на кухне, пока я готовила блинчики. И пусть в перерывах ему приходилось отвечать на звонки, я все равно рада, что он пошел на уступки в этом вопросе. Мне нравится проводить вечера с ним, нравится, когда он меня обнимает, когда надевает домашние спортивки и футболку и ест попкорн руками. Есть в этом что-то… интимное.
Уверена, никто и никогда Кирилла таким не видел. Разве что родители в глубоком детстве. Со мной же он позволяет себе не быть строгим диктатором-начальником. Со мной он другой. Страстный, нежный, трепетный. Иногда, конечно, проскальзывают собственнические нотки, но я не зацикливаюсь на них, осознавая, что Кирилл варится в среде, где ему приходится отдавать приказы. За то, что он не включает властного командира дома, я ему чрезмерно благодарна. Да что там… я его всего зацеловать готова.
Девчонки слушают меня с открытым ртом. Верка рядом только охает от распирающих ее романтических чувств. По блаженной улыбке на лице вижу, что она шокирована, но за меня, как и подобает настоящей подруге, рада.
Мы с подругами сидим в кафе несколько часов. Официанты посматривают на нас странно, потому что в кафе приходят обычно студенты, и никто из них не позволяет себе сидеть дольше, чем длится перерыв в университете. Говорим мы все одинаково. Я, конечно, рассказываю чуть больше, но и подруг слушать очень интересно. Оказывается, Верка снова встречается с Марком. Я лишь удивлённо распахиваю глаза. Все дело в том, что несколько месяцев назад он слил ее интимные фотографии в сеть, и их с удовольствием обсасывала большая часть университета. Теперь же Верка отказывается рассказывать подробности того, как и почему они помирились, но Нинка убеждает, что проблема со сливом фоток решена, и теперь каждый, кто посмеет вспомнить тот случай, огребает от Марка по первое число.
– Вот только не надо на меня так смотреть, – улыбается Нинка. – Мне и самой хорошо.
Она единственная из нашей компании, у кого нет парня. Но это отчасти из-за того, что ей приходится много работать. Верка в этом плане более свободная, так как
