— Лучше уж быть верной собачкой, чем блудливой драной кошкой.
— Что, завидно? Тебя-то, поди, никто не дерет.
Вмешиваться в потасовку двух баб мог только отчаянный храбрец или сумасшедший, поэтому и я, и Синицын прикусили языки, а вот поспевший Белов, что подкрался ко мне со спины и бесцеремонно закинул руку на плечо, громко произнес:
— Что за шум, а драки нет? Опять тебя, Синица, бабы не могут поделить?
Может, он и был смельчаком или же сумасшедшим, но атмосфера развеялась. Катька задрала свой подбородок и выпрямила плечи. От нее тотчас же завеяло снобизмом. Фролову она, конечно, если бы могла, сравняла с землей, но ту не проймешь. Это была женская борьба глаза в глаза двух своенравных заносчивых девиц. Только одна была таковой всегда, притворяться было для неё слишком заморочено, а вторая любила лесть в большом количестве и навешивать лапшу на уши.
Ситуацию спас сам виновник сего конфликта. Он не вмешивался, не стал поддерживать ни одну из сторон. Просто безразличным тоном, произнес:
— Мне пора.
Кажется, его самолюбие не нуждались в потешении. Ему вообще-то по большей части было все равно. Алехина спохватилась. Разом забыла про Ульяну и побежала вслед за Синицей.
— Подожди, у меня еще два вопроса…
Точно ручная собачка.
Белов только пожал плечами и подтолкнул нас к выходу.
Дорога была короткая. Белов преимущественно молчал, как и Улька. Он сказал только пару слов, и то Ульке.
— Зря ты тратишь время, Фролова. Синицын не Лебедев. Он твои следы целовать не будет. Оставь бедного пацана в покое.
Та, конечно же, демонстротивно обиделась и отвернулась к окну.
За собой же я заметила странную вещь. Кажется, я стала привыкать к этой машине, а еще отвыкать от автобусов. К хорошему, говорят, быстро привыкают. Вот и я не стала исключением.
Когда мы остановились около нашего дома Улька слиняла, оставив после себя лишь легкий шлейф духов и помаду на моей щеке. Девочки такие девочки… И мне было пора, но я сидела точно прикованная к месту. Чего ждала? Сама не ведала, но чувствовала что нужно остаться.
— Тебе кто-нибудь еще писал? — развеял тишину Белов.
— Нет.
— Не звонил? — уточнил.
— Нет, — так же просто вылетело, а сама подумала: «Бог помиловал меня от излишних домогательств».
— Ты же помнишь, о чем мы договаривались? Ты обещала…
— Я не вру! Никто меня не тревожил.
— Хорошо, — задумчиво пробормотал, постучал пальцами по рулю, затем он обернулся ко мне. — Дунь, — вдруг неожиданно ласково прозвучало мое имя, — Ты ж знаешь, — нелепо усмехнулся. Белов стеснялся… Невообразимо! Он стеснялся! — я не мастер речей, да и вообще не всегда думаю, что чешу, но ты сегодня мне помогла. Спасла дурака, что ведет себя как маленький мальчик, — вспомнил мои же слова, — теперь я обязан отплатить тебе тем же.
— Ты уже…
— Не нужно, — приложил палец к моим губам, осторожно едва ли косясь провел по ним, но тут же одернул руку, словно обжегся. — Я…
Телефон зазвонил не вовремя. Сперва Герман неохотно полез в карман штанов, после все же принял звонок.
Из обрывков короткого разговора нельзя было сделать никаких выводов, но то как поджимались в недовольстве губы и сходились брови на переносице Германа, твердило о нехороших новостях. Несколько отрывистых фраз и он отрезал:
— Сейчас буду.
Белов повернулся, чтобы что-то мне сказать, но я хоть и была наивна, но не глупа. Мне пора было возвращаться домой.
— Мышь, я…
— Все хорошо, — натянуто улыбнулась. — С победой! Пока!— нащупала ручку двери и выскочила из машины.
— Бобр…
Я обернулась.
— Дунь… Черт! — ударил по рулю, а я подпрыгнула. Телефон зазвонил еще раз.
Помахав рукой, я пошла к подъезду, а за мной раздался свист колес.
Глава 14
Герман
— Герыч, да ты че? — вылупился на меня Лебедев, как баран на новые ворота. — Повод такой, а ты не хочешь с нами движнячить!
— Прости, брат, — похлопал того по плечу, — но сегодня я пас. За рулем.
— Пф-ф, — закатил глаза. — Да когда это кому мешало? — не оставлял он надежды последние полчаса напоить меня.
Пацаны уже во всю движнячили, и имели на это полное право. Заслужили. Выгрызли «Волки» победу зубами, потом и даже кровью. Выиграли этот чемпионат.
— Лебедев, оставь Белова в покое! — раздался грозный голос тренера, отчего мы вздрогнули. — Устроили тут попойку!
— Так заслужили же! — возмутился Лебедев. — Ик!
— Вот когда чемпионат МХЛ выиграете, тогда и заслужили! Волчки! — уже крикнул тренер во все горло, привлекая внимания юнцов. — Не увлекаемся! Не забываем про режим! Не превращаемся из гордости в позор! Чтобы все чин-чинарем мне! И, не дай бог, вам накуролесить, шею намылю только так, — угрожающе помахал в воздухе кулаком, — и не посмотрю, что лбы здоровые! — народ вяло покачал головами под цепким взглядом мужчины. — Белов, за мной!
— Но… — запнулся, напрягая шестеренки и пытаясь вспомнить, где успел накосячить, — тренер…
— Есть разговор, — он вышел за дверь, не дожидаясь меня. Знал, что мне не отвертеться.
Под сочувствующее улюлюканье нетрезвых товарищей, я поплелся за мужчиной. Он стоял на лоджии.
Ресторан который снял спонсор, где мы отмечали победу, находился на семнадцатом этаже в самом элитном здании нашего города. Отсюда открывался потрясный вид на реку, но едва ли мне было до этого дело, когда лицо тренера не сулило для меня ничего приятного.
— Белов, что происходит в твоей жизни?
— Кхм, — откашлялся в кулак, — ничего, тренер…
— Сопляк! — рявкнул, а я, как провинившийся мальчишка, уставился в пол. — Мальчик мой, я не первый год в хоккее, и знаю как игрок, который соблюдает режим, выглядит на поле. Ты его не соблюдаешь, — не упрек, констатация факта.
— Я ж забиваю! — в свое оправдание ляпнул, за что и был награжден строгим взглядом.
— Дисциплина, мать твою! — ударил кулаком по перилу. — Вот, что действительно важно! Это я с вами панькаюсь! Жопу подтираю, но никто за вами не будет бегать в профессиональном хоккее. Таких как ты там, мерено немерено.
О профессиональном хоккее я мог только мечтать, чего уж там… Да и прав тренер, кому я там нахрен сдался…
— Понимаешь, почему я завел эту беседу с тобой? — уже совершенно спокойно изрек.
Помотал головой, отвечая предельно честно. Я не Морозов, не капитан команды, не звезда в поколении. И даже не Харитонов, которого уже переманивали клубы, каким бы скотом он не был.
— Перед нами открылись новые двери! Спонсоры заинтересованы в том, чтобы мы выиграли. Контракты поднимут, но и нагрузка в разы больше. Не считай меня старым дураком, — по-отечески похлопал по плечу, — я помню тебя мальчишкой. Я ставил тебя на коньки и не хочу смотреть на то, как ты падаешь с них. Не знаю, что стоит между тобой и хоккеем, но ты всегда можешь мне сказать, — от въедливого в самую душу взора не скрыться. Он проникал до самых костей, ломая. Требуя правды. Позволить себе втянуть в болото этого человека я не мог, а потому стойко выдержал.
— Все хорошо.
— Будь по твоему, — принял мой выбор. Развернулся. Его шаги эхом раздались в моей голове. Сглотнул и втянул воздух, сквозь стиснутые зубы.
— А тобой интересовались агенты… Если что, ты всегда можешь мне сказать.
— У меня все хорошо, — пробурчал, не оборачиваясь.
Я обернулся, но тренер уже ушел, оставив мне почву для размышлений.
Рано или поздно мне придется сделать выбор. Придется… Только вот выбор был не всегда. Я еще не все отработал.
В груди сдавило. Я не мог лишиться последней капли воздуха.
Кто-то стукнул меня по плечу, возвращаясь в реальность.
— Герыч, ты че втыкаешь? — подколол меня Лебедев. — Так ты с нами?
— Куда? — не понял.
— Братан, ты реально походу завис, — заржал он. — Давай разгружайся, — ухмыльнулся. — В «Лагуну», едешь?
— Дальше куролесить?
— А как же! Там сейчас такие цыпы. Гляди, — сунул мне под нос телефон с фотками баб. Чисто по-мужски заценил бюст одной из девок, отметил длинные ноги другой, и до тошноты надутые губы уточкой третьей. — Они нас уже ждут, — поиграл бровями.
