class="p1">Притормозить. Но как?.. Это не входило в его планы.
Он вообще не мыслил, как можно обольщать и в то же время находиться на расстоянии. У него в голове не укладывалось, и все планы летели к черту рядом с Лерочкой, что так отличалась от других девушек, которых он когда-либо знал.
Она замещала ему все. С ней он находил некий баланс, чтобы не сорваться, не натворить непоправимого.
С ней он не думал о детях. То есть думал, но не так остро и ярко, не так болезненно. Не так маниакально хотел прогнуть под себя мир и взять от него все, что ему нужно.
Так бы он действовал раньше. Напролом, руководствуясь правом сильного. Сейчас… он двигался в несколько ином направлении, но все же видел ту цель, ради которой вернулся на родину. Он от нее не отказывался, а выжидал, когда вырисуются какие-то другие решения, что помогут ему уравновесить весы между прошлым, настоящим и будущим.
Этим вечером он не стал распалять себя и Лерочку долгими поцелуями. Лишь коснулся привычно губами местечка между виском и щекой.
— До завтра, — шепнул в розовое ушко и легко отправился в путь по ступеням вниз.
Он знал: Лерочка смотрит ему вслед. Он знал: она не заходит внутрь квартиры, пока не хлопнет за ним дверь подъезда. И это приятно грело его, заставляя сердце биться быстрее.
На следующий день он не стал заезжать за ней утром, а вечером — подниматься в офис. Терпеливо ждал, когда она наконец-то закончит свои дела и спустится вниз.
Он не звонил ей и не надоедал. Оказалось, это трудно — жить в полнейшей тишине, не слыша ее голос и смех.
Не помогала работа, в которую он окунулся с какой-то ожесточенностью и мрачным упорством. Не помогал бешеный ритм, в котором он жил последние годы. Рука мимо воли тянулась к телефону. Машинально выбирала ее контакт. И только каким-то чудом Олег не нажимал на вызов.
Вечером он ждал ее в машине, жадно следил за входными дверями, чтобы не пропустить.
А когда она вышла и, не оглядываясь по сторонам, прошла к своей смешной машинке, растерялся.
Она его не ждала. Он для нее словно пустое место. Господин Никто. Есть он, нет его — ей все равно. И это полоснуло Олега так сильно, что он задохнулся и задержал дыхание, чтобы справиться с болью.
Этих нескольких мгновений хватило, чтобы она села за руль и медленной черепашкой отправилась в путь.
Олег снова не стал звонить. Как она говорила? Слишком давит? Он не хотел давить, но и обходиться без нее тоже не желал, а поэтому отправился вслед.
Ехал медленно, проклиная все на свете. Плюнуть бы, развернуться и отправиться домой. Выспаться. Не думать ни о чем. Но он не мог — преследовал Лерочку чуть в отдалении и успокоился только тогда, когда понял: она едет домой, а не куда-то там на свидание с другим мужчиной.
Змеев сидел в машине с полчаса, наверное. Уже у Леры свет в окнах зажегся. Уже он понимал: все хорошо, она дома, можно оставить свой пост и уезжать. Понимал и не мог.
Сегодня он тоже купил цветы. А еще — торт. Не выбрасывать же?
Пробрался в подъезд, шагнул в лифт, поднялся на восьмой этаж.
Сегодня не розы, а нежно-белые тюльпаны с пушистыми краями. Было жалко класть их на холодный бездушный пол, а поэтому он кое-как пристроил букет на коробке с тортом и позвонил. Дождался Лерочкиных шагов за дверью и, судорожно вздохнув, отправился привычно вниз — пешком.
Щелчок замка — как выстрел. Как разряд тока по натянутым нервам. Но он не остановился.
— Олег! — слишком гулко и громко в пустом подъезде звучал ее голос.
Прикрыть глаза на миг, чтобы перевести дыхание, и дальше — по ступеням вниз.
Как-то совершенно нелогично, даже трусливо, наверное. В его возрасте — и такой раздрай в чувствах. Словно обиженный пацан, которому отказали.
Но Олег не обижался. Злился на себя.
Ему не обязательно было подниматься и устраивать шоу с цветами и тортом. Зачем лгать? Он сделал это, чтобы на миг услышать ее шаги. И уж бонусом — ее голос.
Стало легче дышать, хоть тяжесть в груди никуда не делась.
Он сел в машину и медленно отправился домой. Лучше ни о чем не думать. Иногда это помогает справиться с ситуацией, когда ничего исправить нельзя.
Лерочка
Не знаю, чего я хотела добиться. Но только не того, чтобы Змеев исчез с моих радаров.
Когда он не позвонил и не заехал утром, кажется, я огорчилась. Не до слез, но сердце в груди сжалось и заметалось туда-сюда, горестно подвывая.
Я как-то не привыкла, что меня бросают. Обычно это я всех отшивала. Может, он не так меня понял?.. Да нет, все правильно он понял, когда я сказала, что он на меня давит.
Наигрался. Потерял интерес. Ну, что ж…
И вроде бы я тоже все поняла и приняла, однако весь день пошел как-то наперекосяк.
Нет, все у меня ладилось и из рук не валилось. Но я то и дело ловила себя на том, что во всех отражательных поверхностях я вижу грустненькую мордочку. И эта мордочка — моя.
— Что-то случилось? — не выдержал Валера. Он всегда внимательный и наблюдательный.
— Все хорошо, — покачала я отрицательно головой.
Ну, не рассказывать же ему, что за мной «жених» не заехал, и я теперь убиваюсь из-за этого.
— Лера… Андреевна, — пробормотал Валера и сделал шаг. Миг — и его руки легли на плечи. А еще бы пару секунд — и я бы, наверное, расплакалась на его груди.
Так и было бы, случись это вчера. Сегодня же я ловко вывернулась из его рук, делая вид, что ничего не заметила.
— Две минуты первого, — кивнула я на часы. — Обед начался. Ты опаздываешь.
Я видела, что он никуда не пойдет. Челюсти стиснул. По лицу — тень досады проскользнула.
Что там Змеев говорил про влюблен?.. Я что, совсем слепая, оказывается?
Валера топтался и никуда не спешил.
— У вас… правда все хорошо? — спросил он, пытливо заглядывая мне в глаза.
— У меня все замечательно. Устала немного. Пятница, конец недели. Иди, иди, Валера.
И он наконец-то вышел.
Я судорожно выдохнула. Мне только не хватало еще с этой любовью разбираться. Достаточно Вени с его драгоценным папашей в кармане.
Я поминутно проверяла телефон. Молчит. Звонить первой — не в моих правилах. Я
