речи, то хотя бы направить его мысли в нужном русле.
— Садись-садись, — подтолкнул он её к столу, не догадываясь, что сорвал коварный план обольщения. — Ты как будто стала ещё бледнее, — проговорил Влад озабоченно, приглядываясь к заштукатуренному носу.
— Просто такое неудачное освещение, — нашлась с ответом Ксюша и как бы случайно спустила с одного плечика край пледа вместе с халатом, призывно хлопая подкрашенными ресницами.
— Так, здесь у нас жидкая овсянка, — продолжал хозяйничать Влад, пододвигая к подопечной тарелку с не очень аппетитной кашей и напрочь игнорируя исходящие от девушки флюиды. — Здесь яйца-пашот. Обязательно чай с медом.
— Как скажете, доктор, — насуплено пробормотала Ксюша и взялась за ложку.
В этот момент снова зазвонил телефон Влада, и он вышел в прихожую, чтобы обсудить возникшие рабочие вопросы. Девушка решила не терять времени: она, обжигая язык, в пару приемов проглотила кашу, повозилась для видимости с замысловатой яичницей, пригубила чай и помчалась в свою комнату. Там находчивая соблазнительница быстро задернула шторы, создавая располагающую к интиму обстановку, и улеглась на свою кровать, приняв призывную позу.
Через пару минут зашел Влад и, заметив царивший в комнате полумрак, первым делом спросил:
— Голова разболелась, да? — он расположился на краю кровати. — Сейчас я дам тебе таблетку.
Было что-то дико сексуальное в том, что Влад сидел перед девушкой в официальной белой рубашке с аккуратно подвернутыми рукавами, со строгим галстуком, в то время как она была практически обнажена: тонкая ткань пеньюара не оставляла места для полета фантазии, выгодно подчеркивая красивые изгибы молодого тела.
— Нет, я в порядке, — кокетливо улыбнулась Ксюша, водя пальчиком по вырезу халата.
— И голос мне что-то твой не нравится, — протянул задумчиво мужчина, поднялся и направился к флакончикам с лекарствами, — как-то хрипловато звучит.
Когда через пару мгновений он развернулся с очередным чудодейственным средством в руке, Ксения уже лежала перед ним в одном полупрозрачном кружевном комплекте, покусывая губы и призывно глядя на мужчину чуть потемневшими изумрудными глазами. Шелковый халат словно сданный неприятелю стяг, поникши, висел на стоящем в дальнем углу торшере.
— У тебя жар? — спросил Влад, снова присел рядом и приложил ладонь ко лбу больной.
— Не дай бог дети такими тугодумами будут, — проговорила тихо Ксюша и, перехватив мужскую руку, пристроила её на своей груди, под которой грохотало взволнованное его близостью сердце. — Послушайте, доктор, как стучит…
— Да, действительно, — сглотнул Влад и попытался убрать руку: казалось, что та лежит на раскаленных углях…
Но Ксюша перехватила галстук своей жертвы и, притянув мужчину ближе к себе, проговорила в его приоткрытые губы:
— Куда же вы, Владислав Алексеевич? Вы должны послушать меня как следует! — девушка чуть выпятила аппетитную грудь, и Влад застонал, перехватывая полоску галстука и чуть ослабляя его узел.
— Ты, наверное, смерти моей хочешь… — прошептал он, жадно шаря глазами по соблазнительному телу, завернутому в черное кружево словно вожделенный подарок. — Я тут из последних сил пытаюсь быть джентльменом… Но, знаешь, и моя выдержка не безгранична…
Мужчина буквально набросился на Ксюшу, подмяв её под себя, осыпая нетерпеливыми, страстными поцелуями, которые стали медленно спускаться по хрупкой шее, тонким ключицам к мягкой округлости груди, призывно подпрыгнувшей над приспущенными чашечками шелкового бюстгальтера.
Его прикосновения то ласкали, унося девушку на волнах нежности и трепетного обожания, то жалили, пронзая иглой желания, заставляя подаваться навстречу мужским губам за новой порцией острого наслаждения. Через мгновение в ход пошли умелые руки, которыми Влад принялся сжимать такую манящую грудь, поглаживать её, перекатывая возбужденные соски между своими пальцами.
— Какая же ты сладкая, — шептал захмелевший от страсти мужчина между поцелуями.
Ксюша не сдерживала стонов, буквально растворяясь в любимом и тех ощущениях, что он так щедро дарил ей. Она не заметила, как ухватилась за его волосы, небрежными прядями спадающими на лоб, не зная куда деть беспокойные руки, теснее прижимая к себе, как затем принялась срывать с него рубашку, не желая возиться с мелкими пуговицами. Хотелось поскорее добраться до его гладкой горячей кожи, под которой перекатывались крепкие натренированные мускулы, хотелось вдохнуть его будоражащий мускусный запах, попробовать на вкус…
— Сейчас, сейчас, — Влад старался помочь, стаскивая с себя мешающую одежду, чтобы поскорее прикоснуться собственной кожей к нежному податливому телу любимой. Не разрывая поцелуя, он принялся бороться с неподдающимися манжетами. Черт бы побрал того, кто их придумал! Тяжелое дыхание, нервные смешки и страстные стоны смешались со звуком рвущейся ткани, не устоявшей перед напором влюбленных. Затем настала очередь брюк и черных боксеров, которые пролетев через половину комнаты заняли достойное место рядом с шелковым пеньюаром на торшере.
И вот через пару мгновений из одежды на мужчине остался только узкий черный галстук. На его груди красовалась та самая черная орхидея — символ любви, которую он пронес через все эти годы, не изменив своему выбору.
Ухватившись за ткань, Ксюша нетерпеливо дернула Влада на себя, чтобы поскорее заключить его в объятия, потереться возбужденными сосками о его кожу, почувствовать на себе приятную тяжесть мужского тела…
— Погоди, секс с удушением я ещё не практиковал, — вдруг чуть глухо, с улыбкой в голосе выдохнул мужчина, и Ксюша снова нервно хихикнула.
Он быстро освободился от надоедливого галстука и присел на колени возле разведенных бедер любимой. Его возбужденный член почти упирался в насквозь промокшую ткань женских трусиков.
Ксюша чуть приподнялась на согнутых локтях и замерла, затаив дыхание, глядя как Влад проводит налившейся головкой по её клитору и лепесткам, скрытыми под черными кружевами. Это было так сладко, так пронзительно остро, так необходимо ей сейчас, что, не сдержавшись, девушка громко застонала и откинулась на спину, рассыпая по подушкам пряди медовых волос. Ухватившись за край простыни, Ксюша сжала её в ладонях, в попытках выплеснуть затопившие её эмоции, и неосознанно стала приподнимать бедра навстречу этой чувственной ласке. Казалось, что по её венам струится настоящий огонь, в котором она плавится, сгорает и снова возрождается к жизни. Каждая клеточка её тела словно оголенный нерв отзывалась на прикосновения ласкающего её мужчины яркими вспышками острого желания.
Через мгновение она ощутила как разгоряченной плоти коснулся прохладный воздух, а затем почувствовала тепло тяжелого дыхания и настойчивый язык, бессовестно скользящий по её промежности. В первую секунду Ксюша хотела отстраниться, смущенная чрезмерной откровенностью такой ласки, но Влад, ухватив её бедра, не позволил шелохнуться.
— Даже не думай, — прорычал он и с ещё большей настойчивостью принялся изводить любимую. Девушка ощущала, как от нахлынувших эмоций, дрожат её колени, как внизу живота в тугую спираль закручивается терпкое желание,
