– Знаешь, ты не человек, а головоломка, – заявила Мэллори. – То есть мне тебя трогать нельзя, а ты можешь тянуть ко мне руки всегда, когда захочется.
– И рот тоже, – подсказал он ей. – Люблю, когда мой рот касается твоего тела.
Мэллори почувствовала, как ее кожа покрылась мурашками.
– А что еще тебе во мне нравится?
– Ну, для начала сексуальное нижнее белье.
– Ты его видел-то всего один раз.
– Два раза. Я заглянул к тебе в вырез, когда мы сидели на пирсе.
– Не может быть!
– Бюстгальтер розовый и белый горох.
– Боже мой.
– Я тоже так подумал. – Тай вылез из-под капота. – И еще, раз уж мы заговорили об этом, мне нравится, какие звуки ты издаешь, когда…
Мэллори закрыла ему рот руками. Он тихонько укусил ее за ладонь, и когда Мэллори убрала ее, чувствуя, как слабеют колени, Тай продолжил:
– Мне нравятся твои глаза.
– Что?
– Да, и как их блеск смягчается, когда ты смотришь на меня.
Мэллори уставилась на него, думая, что он просто дурачил ее. Но Тай выдержал ее взгляд без тени иронии.
– Продолжай, – медленно проговорила она.
– Мне нравится, что ты бросаешься в снежный буран, чтобы помочь незнакомцу. Мне нравится, что ты относишься с уважением к каждому человеку, даже к бездомному алкоголику. Что ты проживаешь каждую минуту своей жизни на все сто процентов. Ты никогда не сдаешься, Мэллори. И это делает тебе честь.
– Тебе… тебе правда все это нравится?
– Да. А еще то, что я тебе нравлюсь. – Тай улыбнулся. – Вот это твоя самая хорошая черта.
– Смелое заявление! А как насчет того, что ты слишком самоуверен? Это тоже тебе нравится?
– М-м… Ну, мне точно нравится, когда ты отзываешься обо мне положительно.
Мэллори шутливо толкнула его, и Тай рассмеялся. Тогда она повторила это движение еще раз, и, конечно, не смогла сдвинуть мужчину даже на сантиметр. Он шагнул к ней, Мэллори отступила и уперлась в машину.
– А тебе что во мне нравится? – спросил он. – Я иногда теряюсь в догадках…
– Ничего.
– Это неправда. – Тай ухмыльнулся. – Тебе нравится, когда я…
– Даже не смей говорить.
– Ну ладно. Мне проще показать, чем рассказать. – И Тай впился в ее рот поцелуем. Его руки зарылись ей в волосы, и Мэллори услышала низкий чувственный стон.
Это был ее стон.
Очень скоро поцелуй из сладкого, почти дружественного превратился в глубокий, требовательный, даже голодный. Тай держал ее голову в своих больших ладонях, не давая никуда отклониться, а сам целовал ее так, будто от этого зависела его жизнь.
Когда он наконец оторвался от нее, они оба еле дышали.
– Боже мой, – выговорила Мэллори и встряхнула головой, стараясь прийти в себя. – Тебе надо быть осторожнее с такими штучками. Девушка может сойти с ума от твоих поцелуев.
Это прозвучало как вызов, и Тай опять потянулся к ее губам, но Мэллори благоразумно отпрыгнула в сторону.
– О нет, – со смехом сказала она, – с недавних пор я общаюсь только с плохими парнями.
– А кто я такой, по-твоему?
– Ну, давай посмотрим. С одной стороны, ты постоянно пристаешь ко мне, хотя точно знаешь, что скоро уедешь и бросишь меня одну. Значит, вроде бы ведешь себя как настоящий плохой парень. – Мэллори прищурила глаза и внимательно посмотрела на Тая. – Но вдруг ты появляешься на собрании города – хотя до этого месяцами избегал контактов с местными аборигенами – и начинаешь меня защищать. А еще помогаешь Эми и Грейс, держишь за руку бродягу Райана и жертвуешь деньги на ветеранскую программу. Плохие парни так не поступают. Так кто же ты, Тай Гаррисон?
Но ответа она так и не дождалась, потому что Тай молча полез под капот.
– Когда в последний раз кто-то осматривал эту бедняжку? – донеслось оттуда до Мэллори.
– Не помню, – честно ответила она.
Тай покачал головой и стал ковыряться дальше, бормоча себе под нос что-то про отсутствие уважения к машине, пусть даже и к такой плохонькой, как эта.
– А где ты научился уважать машины? – осторожно спросила Мэллори, не теряя надежды узнать о Тае больше.
– От своего отца. Он был механиком на флоте.
– Понятно. У вас там целая династия, я полагаю.
– Ну да. Моя мама служила в военно-воздушных силах.
Мэллори улыбнулась.
– Так ты, получается, сын полка?
– Да, с детства только такую жизнь и видел, – согласился Тай, прикручивая покрепче какую-то деталь.
– Значит, вот почему ты заинтересовался программой для ветеранов, – догадалась Мэллори, – ты по личному опыту знаешь, как тяжело парням, вернувшись домой, встраиваться в обычную жизнь. Скажи, а чем сейчас занимаются твои родители?
– Мой папа погиб во время войны в Ираке. А мама умерла через два года после него, от воспаления легких.
Эти слова будто обухом ударили ее по голове. Мэллори смотрела, как он что-то проверял в ее машине, и чувствовала, что у нее пропало любое желание заниматься пустой болтовней и хитростью выуживать у Тая сведения о его жизни.
– Мне очень жаль, – наконец тихо сказала Мэллори, понимая, что никакими словами невозможно смягчить боль от потери родителей.
– Все остальное пока выглядит более-менее сносно. – Тай выпрямился. – Но на всякий случай я поеду за тобой до дома.
– Ну вот ты опять, – мягко сказала Мэллори, все еще потрясенная тем, что ему пришлось пережить в прошлом, – хочешь находиться в списке плохих парней, а ведешь себя как… как идеальный мужчина.
– Смотри, не ошибись, – спокойно заметил Тай. – Я действительно плохой парень и совсем тебе не подхожу. Абсолютно.
Что ж, в этом Мэллори не сомневалась.
Правда не в том, что шоколад может заменить любовь, а в том, что любовь не может заменить шоколад. Ведь на него в отличие от мужчин всегда можно положиться.
Наступило воскресенье, и Мэллори с радостью смотрела на толпу местных жителей, собравшихся на парковке перед клиникой. Они приехали на своих машинах и ждали, когда их авто будут мыть самые известные люди города. Удовольствие стоило недешево – двадцать пять долларов, – но все готовы были платить за возможность наблюдать больших шишек вне их шикарных кабинетов с громкими табличками на дверях, работающих обычными мойщиками и одетых в простую одежду. Расписание было составлено заранее, и, как Билл Лоусон и обещал горожанам, каждый член попечительского совета выделил на это два часа своего времени.
Смена Мэллори приходилась на двенадцать, и вместе с ней в этот промежуток времени также работали Мэтт, Джош и Джейн. На Мэтте не было его обычной егерской формы, на Джоше – медицинского халата и стетоскопа. В шортах они оба выглядели очень непривычно. Мэтт обслуживал свою очередь, слушая музыку в плейере, который лежал у него в кармане. Он слегка качал головой в такт и весело улыбался.
