что у меня нет купальника.
— А нижнее белье? — выгнул я бровь. — Тот же лифчик, те же плавки. Только другого цвета.
Ника еще больше покраснела.
— Нет, — отрезала решительно.
Блин, да я ее грудь обнаженной видел. Что за заморочки?
— Да, — протянул я лукаво.
Очень хочется подхватить ее на руки и с разбега в воду.
Ника отстранилась, ускользая из моих объятий, и взялась за широкий пояс на платье. Пара ловкий движений и черный блестящий лоскуток со скользящим звуком высвободил тонкую талию. Сглотнул от этого зрелища, а внутри все онемело. Глаза жадно следили за этим маленьким стриптизом, и требовали продолжения.
— В таком случае, будем купаться на равных, — медленно растягивая слова, Ника ставила свои условия.
— Как? — Мой мозг отказывался работать.
Она шагнула ко мне вплотную, подняла руки и накрыла мои глаза поясом.
— Ника! — сорвалось расстроено. Я чувствовал, как ее пальчики орудуют за моим затылком. — Ты серьезно?
— А может у меня сегодня очень откровенное белье? Купальники прозрачными не бывают.
О-о-о, держись, Астров, ты же мужик!
— Бывают!
— Не у меня! — отрезала маленькая вредина, стягивая пояс на моих глазах вторым узлом.
— А если в костер угодим? Мы же оба ничего не видим, — привел, как мне казалось самый весомый аргумент оставаться зрячим.
— Как? Ты что жара не чувствуешь?
Я даже не заморачивался. Но Ника права. Как только у меня отрезало способность видеть, я ощутил тепло сбоку гораздо отчетливее.
Ладно, пусть так. Я стянул футболку через голову и щелкнул ремнем на джинсах. В воздухе слышались наши движения, легким едва уловимым свистом. Минута и наступила тишина.
— Я готова, — тихо обронила Ника. — До реки от костра семь шагов. Она сейчас справа.
Я на ощупь искал ее руку. По звучанию голоса. Пальцами ткнулся в бедро с ажурной полоской трусиков. Ника вздрогнула и сама накрыла мою ладонь своей. Наши пальцы переплелись, а в голове громыхнуло. Черт! Ажурные! Не соврала. Может подглядеть незаметно? Пояс намотан в два слоя и довольно туго. Блин!
— А назад как?
— На звук музыки. Колонку же мы отключать не будем.
Я рассерженно втянул носом воздух. Да так, что ноздри разлетелись крыльями. На все найдет аргументы, маленькая вредина!
— Идем, — скомандовала она, и первая шагнула по мягкому прохладному песку.
Удивительно, если всегда в нашей парочке наводящим был я, то сейчас, оказавшись в привычных для Ники условиях, вела она. Причем довольно уверенно. Я выдохнул, когда ступней коснулась прохладная вода реки. Шаг, еще один. Здесь мелководие, но тем и лучше. Подхватив Нику на руки, под ее удивленный возглас, я быстро прошел дальше, окуная нас в воду по плечи.
— Ай! Холодно! — она вцепилась в мою спину и громко рассмеялась, брызнув на меня водой. — Отпусти, я хочу сама.
— Потеряемся, — возразил незамедлительно, не выпуская невесомое в воде стройное тело.
Я чувствовал Нику каждой клеточкой. Жар, исходивший от нее, пробирал до костей и согревал изнутри.
— Мы ведь слышим друг друга… — легкий шепот в плечо.
— А я хочу чувствовать… — ответил так же тихо.
Она все-таки опустилась на ноги, но продолжала обвивать мою шею. Наши тела так близко, сердца бились неистово и синхронно. Моя девочка. Мне с ней безумно хорошо. Настолько, что хотелось никогда не расставаться. Внезапно легкое дрожащее дыхание пронеслось по моим губам — лицо Вероники совсем рядом.
— Поцелуй меня… — с дрожью в голосе.
Я быстро нашел ее губы. Впился жадно, обвивая руками покрывшуюся мурашками спину. Воспользовался моментом и, углубив поцелуй, заскользил ладонями по каждому изгибу. Ника выгнулась, царапнув ажурной тканью лифа мою обнаженную грудь. Не прерывая поцелуя, я переместил руку на круглый холмик и низко простонал, нащупав сквозь ткань кружева затвердевший сосок. Второй ладонью опустился на упругую попку и приподнял Нику к себе. Она откликнулась моментально, обхватывая мои берда ногами. Откинула голову, вжимаясь в мой твердый стояк, и всхлипнула, потираясь промежностью. Предохранители рвало, в голове перегруз до искр из глаз. Я всеми силами старался побороть желание сдвинуть ткань ее трусиков и войти. Резко, на всю длину.
— Стоп, Ника, сбавляй обороты, — голос прорвался хриплым басом.
— Не хочу, — заявила она, прижимаясь еще крепче.
Блять, я не железный. По моим венам со скоростью звука несется горячая кровь, а мозг кипит и требует взять. Сейчас же. Ника снова прильнула к моим губам. Наши движения стали резкими, подконтрольные не разуму, а желаниям.
— Я хочу тебя, — выдохнула она, дрожа всем телом.
В голове стрельнуло — минус один предохранитель. Осталась парочка, но и та стремительно перегорала, отравляя последние остатки мозга.
— И я тебя, — признался хрипло.
— Вернемся в домик?
— Идем…
Сам не поверил, что сказал, но уже уверенно шел к берегу, подгоняемый почти болезненным желанием. Мы дошли до костра на звук музыки. Ника что-то говорила, что домик справа, объясняла, сколько до него шагов, но я ни черта не слышал. Шел тупо по памяти, безуспешно пытаясь сдвинуть повязку, и чуть не кувыркнулся, споткнувшись о ступеньку крыльца.
— Осторожнее.
Ника поднималась следом, крепко держа меня за руку. Я уперся ладонью в деревянное полотно двери и заскользил в поисках ручки. Зацепил круглый колпачок пальцами и замер.
— Ты уверена? — спросил, прежде чем открыть дверь.
— Я — да, — последовал твердый уверенный ответ. — А ты нет?
Я выдохнул и толкнул бедром дверь. Наши ноги были в песке, тела мокрые, а нижнее белье липло к телу.
— Давай в душ, — скомандовал быстро и раздраженно чертыхнулся, пытаясь развязать лишний хомут на глазах, мешающий ориентироваться.
— Не снимай, — попросила Ника, обхватывая ладонями мои руки.
— Мы так долго провозимся!
— А ты куда-то торопишься?
Тороплюсь, еще, как тороплюсь оказаться в тебе. Мне и кровать не нужна, могу и к стенке прижать, но боюсь спугнуть напором. Я с тобой все попробую, но не сейчас, позже.
— Ладно, — не стал спорить и заскользил руками по стене в поисках ванной комнаты.
Когда сильно надо, ко всему приспособишься. Ника ведь может ориентироваться в кромешной темноте, почему я не могу? Я поборол кран, на ощупь настроив воду, шагнул за бортик и потянул за собой Нику. Пока теплые капли смывали с нас речную воду и песок, я расстегнул ее лифчик, затем неспешно стянул трусики.
— Черт, — простонал я, возвышаясь над ней и вжимая в себя. — Мне невыносимо так… Я хочу видеть тебя…
— Я тоже, — откликнулась Ника, целуя мою грудь. — Но ведь я не могу.
Эти слова пронеслись болью в моей груди. Я прильнул губами к мягким губам, и меня захлестнуло удушающей
