кота", но мне показалось, что эта тебе понравится больше.
– У тебя просто белая, – констатирую я.
– Она единственная, – дёргает уголком губ Дьявол и отпивает кипяток из кружки. Даже не морщится!
Я постукиваю ноготками по керамической поверхности и тоже решаюсь сделать глоток. Ох, мамочки, мой язык.
– Сладко? Прости, по инерции сделал, как Полине.
– Горячо, – шепелявлю я.
– Я бы подул, но…
И как ему удается шутить с таким непроницаемым лицом? Я непроизвольно хрюкаю и прикрываю рот ладонью.
– У тебя красивая… кухня. Спальня тоже? – не удерживаюсь от лёгкого флирта. Подношу кружку к губам и долго дую на рубиновую жидкость, исподлобья наблюдая за Чертовским.
Он откидывается на стуле, словно снова пытается увеличить между нами дистанцию, и проводит ладонью по лбу. Предчувствую новую лекцию о морали.
– Я шучу, шучу, расслабься.
– Я никогда не знаю, что от тебя ожидать, – поднимает взгляд на меня и пронзает своими черными дьявольскими глазами.
– Ну, нападение на мужчин в моем послужном списке не значится.
– Не сказал бы, – усмехается он.
– Я просто замёрзла тогда, понятно? Сколько можно объяснять. Это было гадание, на улице никого, я в осенней обуви… Это даже не было моей инициативой! На меня насели три очень настырных женщины в лице мамы, сестры и тети. И если сестра все это по приколу поддержала, то маман с тетей реально обезумели от идеи выдать меня в этом году замуж.
– И чем этот блин на голове мог помочь?
– Да ничем, кроме глупого поверия, что первый встречный назовет имя моего суженого. А как только мама прознала про "Артура", тут же начала проводить активную политику среди друзей семьи, выискивая кандидата.
– То есть у тебя вся семья слегка… – всё-таки улыбается Чертовский.
– Нет, что ты! Я – нормальная!
Свой смешок Дьявол безуспешно пытается замаскировать покашливанием.
– А танцы на четвереньках вокруг стола?
– Снова Кристина, тетя моя. Она слегка помешалась на всяких там мантрах, заговорах и ритуалах… Искренне верит, что удачу и любовь можно привлечь! И на какую-то долю секунды, даже миллисекундочку, я поддалась ее зомбированию, и именно в этот момент ты меня и застал!
– И что, помогло?
– Ну, ты все же меня не уволил, так что да. Работают дубовые листики! Кстати, это как, временное благословение с твоей стороны или я могу рассчитывать на стабильный доход?
Как бы ненароком выведываю интересующий меня вопрос.
– Место твое. Как бы дальше не сложилось.
– Чудненько, – кисло улыбаюсь в ответ.
Нет уж, если не сложится, я точно на него работать не смогу. А если сложится… в такой ситуации я никогда не оказывалась и спрогнозировать ничего не могу. Короче и так, и так впереди зияющая черная дыра, а не перспективы.
– А что ты делал в родном мне Одинцово, если живёшь здесь? – перескакиваю на другую тему.
– Навещал родственников.
– Твои родители живут в одном доме с моими? Забавно. И как моя мама ещё не прознала про холостого перспективного красавца сына соседей, – усмехаюсь собственной шутке с малой долей самой шутки.
– Не своих родителей, – аккуратно поправляет меня Артур.
И смотрит, смотрит и смотрит.
– А. Значит…
– Да, с той стороны так и не смирились с мыслью, что стали бабушкой и дедушкой, но пару раз в год в них просыпается потребность увидеть Полину. Я не препятствую.
– Боже, ужасно неловкая тема. И ты, наверное, не хочешь об этом говорить, но все же: как так вышло, что ты стал отцом-одиночкой?
Я доверительно подаюсь вперёд и обхватываю ладонями стоящую передо мной кружку. Пить я не собираюсь, это своего рода заземление перед громоподобной темой. Всматриваюсь в острые черты темного рыцаря напротив, он и скулой не ведёт, отвечает спокойно и размерено, не сводя с меня взгляда.
– Даша была веселой беззаботной студенткой иняза, я столь же беззаботным молодым стартапером. Жизнь била ключом, первый заработок опьянял, я ни в чем себе не отказывал. Встретились в каком-то баре, весело провели время, потом было ещё пару встреч, провели вместе несколько ночей, ничего серьезного. Легко встретились – легко расстались. У меня появилась другая девушка на горизонте, Даша продолжила беззаботно порхать в другом направлении. Не навязывалась, мы оба не искали чего-то серьезного. А через несколько месяцев звонок. И все изменилось.
– Но как, почему она решилась… – не самый тактичный вопрос, но боже, залететь от почти незнакомца и рожать… чересчур беззаботно.
– Сказала, что слишком поздно поняла, – пожимает плечами, все ещё не отпуская мой взгляд. – Я сказал, что буду помогать, раз уж так все случилось, а она, что становиться матерью в восемнадцать не собирается. И либо я заберу ребенка себе, либо она оставит его в роддоме. Вот такой выбор без выбора, – Артур поджимает губы, сдерживая эмоции.
– У тебя был выбор, и ты сделал правильный. Не уверена, что знаю хоть одного мужчину, который поступил бы так же.
К горлу почему-то подступает комок, а к глазам слезы. Это так глупо. Опускаю глаза на все ещё дымящуюся чашку и прикусываю щеку изнутри. Почему-то такие простые вещи, как ответственность и отсутствие эгоизма, всегда вызывают во мне прилив чувств. А когда перед глазами возникает лицо смеющейся курносой девчонки с карими глазами, я и вовсе смаргиваю непрошеные слезы. Страшно представить этого светлого жизнерадостного ребенка в детдоме. Любого ребенка страшно там представить, но того, кого знаешь лично – почти болезненно.
Теплая капля все-таки скользит по щеке и приземлятся на запястье. Руку тут же опаляет горячая ладонь. Большим пальцем Артур стирает маленькое мокрое пятнышко и отбирает у меня чашку, в которую я вцепилась мертвой хваткой.
– Даже моя мать так не реагировала, когда услышала эту историю, – насмешливо говорит Чертовский, поглаживая мои руки в своих.
– И что же она сказала?
– Что так мне и надо. Бессовестный мальчишка, мозгов с два карата и все в этом роде…
– Тряпкой не отходила? – смеюсь я, почему-то представляя тучную женщину в фартуке и бигудях. Хотя этот образ никак не вяжется с таким красивым и сдержанным Дьяволом.
– Пыталась. Она от меня такого не ожидала, я умело скрывал свою разгульную жизнь.
– Ты и разгульная жизнь в моей голове не стыкуются.
Очередной смешок звучит приглушенно, я все ещё не поднимаю взгляд, завороженно наблюдая, как мужские пальцы поглаживают внутреннюю сторону ладоней. По телу пробегают искры, мне щекотно и ужасно волнительно. Даже пальцы на ногах поджимаются от скапливающегося напряжения в нервных окончаниях.
– У всех было разгульное прошлое. Просто мое окончилось резко и с последствиями.
– У меня нет.
– Значит, Яна Скворцова – хорошая девочка, и
