– Очешуеть, – единственное, что слетает с моих губ, – я за вас рада.
– Рада за пьяный секс? – удивленно уточняет мой Роман, глядя на Марту и Альберта со скепсисом.
Марта тоже весь лоск растеряла. Она привыкла класть мужиков к ногам, и именно таким способом, а на Альберта зубок не хватит.
– Ром, это к слову, у меня сейчас каша в голове. Давайте вы не будете брать у меня интервью на эту тему, окей?
Мне неловко, лучше позже с подругой поговорю на эту тему. Не при мужчинах же набрасываться с расспросами.
– Ладно. Пей кофе и собирай вещи, не будем мешать, – начал Рома, но Альберт его перебил.
– Не торопитесь, я поеду, у меня все равно дела и день распланирован. Клиенты не ждут, а с похмелья я лучший работник, чем на трезвую голову, – хохотнул мужчина, поднимаясь, – такие проекты мучу, что в жизни не способен повторить. Марта, – поворачивается он к моей совсем уж поникшей подружке и по отцовски целует её в лоб, – спасибо за гостеприимство.
– Выйду покурить и проводить Альберта, – целует меня Рома и поднимается на ноги. Уверена, Мартина апатия не увернулась от его взгляда, и он специально решил дать нам возможность поговорить.
– Я сейчас сдохну, – взвыла моя подружка, уронив голову на стол, как только за мужчинами закрылась входная дверь. – Ты его видела? Лучший секс в моей жизни! Ну, какого черта он гей?!
Я едва не заплакала, услышав ее стоны. Помню себя в таком состоянии.
– Зачем ты это сделала? И что ты себе доказала? Ты же видела, что он не наигранный гей, у тебя же опыта в этом больше.
– Потому что я хочу его, – снова опускает голову на стол.
– И что он тебе сказал по этому поводу?
– Мы не разговаривали. Но ты же слышала. С мужчинами ему спать нравится больше, – в её голосе звучит рык отчаяния.
– Значит такова его сущность, я тебе не советчик в этом деле, – сжимаю ее ладонь и тяжело вздыхаю, – я тебя понимаю, сама скулила из–за Ромки. Но Альберт действительно из этих самых, даже не представляю, что может его перетянуть на нашу женскую сторону
Марта резко подняла голову.
– Пойду, посплю ещё. Мы болтали до утра, потом занимались сексом, сна этой ночью не было. Вы с Ромой делайте что хотите, вы мне не мешаете, – она быстро сливается, и я понимаю, что хочет побыть одна.
Пью кофе и жду мою любовь. Рома возвращается, я соскакиваю со туда и обнимаю его, жадно целую лицо, шею, ладошками сжимаю его бедра.
– Я так рада, что ты не гей. Люблю тебя.
Вжимаюсь в него там сильно, как могу.
– Что Альберт говорит по этому поводу?
– По поводу того, что я не гей? – хмыкает, но быстро видит, что я серьезна, и качает головой, – это был одноразовый секс, малышка. И то только потому, что твоя подруга очень настаивала. Мне жаль.
– Марта не отступит, я видела это по ее упертому взгляду.
– Ее ждет разочарование.
– Я это понимаю, но поддержать хочу ее в любом случае. Ромочка, давай останемся здесь, а потом возьмем ее с нами в парк?
– Думаешь, сейчас стоит тащить её куда–то? Судя по тому, что рассказал Альберт, бедняга совсем не поспала, да и быть в окружении любящей пары, когда у нее внутри раздрай... Мне на её месте не хотелось бы.
Опускаю глаза в пол и согласно киваю головой. Ромка прав, я не подумала. Буду лащиться к мужу, а Марта будет выть.
– Я за вещами, а ты пей кофе. И ты прав, прости, это все эмоции.
Я сбегаю, стараюсь как можно тише передвигаться по квартире. Когда все собрала, зашла в спальню Марты. Спит моя подруженька. Склоняюсь и целую ее в щеку.
– Я готова, теперь куда? К дяде?
– Можем к дяде наведаться, он вчера горел желанием тебя увидеть.
Мы вошли в дом дяди. С порога нас принялась обнимать тетя Даная.
– Какая красивая стала, – прикасается к моей шее, загримированной тоналкой, – взрослая, глазки блестят, и чертовски счастливая.
Смущаюсь, вжимаясь в тетю. Все замечает.
– О, Ромка, рад видеть! Как сестрёнка, характер не показывает?
К нам навстречу выходит Булат и протягивает руку мужу.
– Сыночка, что ты такое говоришь, наша Ланочка ангел во плоти.
– Ангел, да, – Рома бросает на меня озорной взгляд и кивает, соглашаясь с тетей. Пожимает Булату руку.
– Как дядя? Долго вчера партнеров обхаживал?
Рома рассказывал, что когда он сбежал, сделка уже была завершена и подкреплялась коньяком, и в момент его побега всё только набирало обороты.
– Твой дядя пытается оклематься таблеточкой, – смеётся тетя, а я попадаю в руки брата.
– Ну что, коза мелкая, вся в засосах. Так все круто между вами?
– Булат, ты тактичен, как самый воспитанный джентльмен. Себя вспомни с Виолой. Как она кстати? Когда вам рожать?
– Сейчас ее увидишь, она скоро спустится. Немного разоспалась. Скоро малой на выход попроситься.
– Как хорошо, я так за вас рада!
– Лана, Роман! – слышим гневный голос дяди из гостиной. – Как вы объясните то, что мне только что сообщил Тигран?! Кто вчера пытался приставать к Лане в клубе. Это твой бывший ухажёр? Роман это твой племянник? Что за хрень между вами?
Дядя сидит на диване и гневно сжимает телефон в ладони. Смотри на Рому так, что готов всех испепелить. А я забыла, как дышать. Что он узнал? Откуда?
– Это её бывший ухажер и мой племянник, – отвечает спокойно Рома, глядя на дядю. – И ничего вчера в клубе не было, так что не горячись.
– В клубе ничего не было, но он много лишнего трепал своим собутыльникам. Лана, ты у нас подстилка? Я неприятно удивлен.
Соскочил с дивана дядя, но ту же осел, схватившись за голову.
– Арсен, твоя голова, – вскрикнула тётя и подлетела к мужу.
Я же беспомощно зевала ртом, не зная, что сказать. Кто, откуда и как? Тиграна не было в клубе. Это точно. Но да, там были его хорошие друзья. Значит, представление разыгралось после нашего ухода.
– Каждому мудаку рот не заткнешь, – сказал Рома, но я по одной лишь его позе вижу, что он напряжен и недоволен. – Ты знаешь, что это не так, я знаю.
– Лана, я к тебе обращаюсь! Что было между тобой и его племянником? Как он смеет говорить о тебе, как о падшей женщине. Ты делала что–то такое, что может мне не понравиться?
Я уже не контролирую себя, мне не хочется возвращаться мыслями в тот страшный день. Я долго пыталась похоронить те воспоминания. И что теперь?
– Дядя, – краснею гуще, но глупо молчать, – Рома мой первый мужчина.
– Тогда что за хрень происходит?! Роман?! Как твой племянник посмел подобное говорить о моей девочке? Его в джунглях воспитывали?
– Что за цирк ты устроил, заставляя девчонку оправдываться за чушь, которую несет невоспитанный мудак? – выходит из себя Рома. – И какого чёрта она должна оправдываться за то, сколько мужчин у неё было? Ты сам–то в Средневековье живешь или я что–то не так понимаю? Чем ты сейчас лучше его?
Рома делает шаг ко мне, берёт меня за руку и говорит недовольно:
– Домой надо было ехать.
– Рома, ты не прав! Она девочка. И если каждый будет лезть ей в трусы, тогда это не женщина, а потаскуха.
– Кроме меня никто туда не лез и не полезет, сколько ещё раз эта унизительная хуйня должна прозвучать, чтоб ты успокоился и вел себя как цивилизованный, а не пещерный человек?
Я стою рядом и прямо кожей чувствую Ромино бешенство.
– Впрочем, забудь. Эта девочка теперь моя жена. И я не позволю разговаривать с ней такими фразами и в таком тоне, и появляться ей в местах, где с ней так обращаются. Ты подумай об этом, а мы уходим. Лана, вперед.
– Лана, ты что–то скажешь дяде?
Дядя смотрит на нас уже не так грозно. А я не злюсь на него. Он мне как отец, он моя любовь и защита. Я между двумя любимыми мужчинами.
– Саша просто не смог принять тот факт, что я отдала предпочтение Роме. У нас не было серьезных отношений, мы только узнавали друг друга.
– Так, успокоились, Виоле нельзя волноваться. Давайте лучше обедать, – вовремя предлагает Булат и смотрит на маму.
– Так! Нервы в сторону, все за стол. Лана, ничего же страшного не произошло. Вот и славно.
