Я попыталась изобразить девчачье «пожалуйста».
Эдди наклонился и стер это выражение поцелуем. Когда он закончил, я ни о чем не думала, особенно о том, чтобы сбросить его с себя. Мне он нравился именно там, где был.
Его губы скользнули по моей щеке к уху, он прикусил мочку, его руки переместились по моей ночнушке, он поднял голову, а затем, вжух! и ночнушка исчезла.
Ого. Он не валял дурака и не терял времени даром. Полагаю, познакомившись со Взбесившейся Джет, Эдди не собирался рисковать.
— Это действительно несправедливо. Я не могу сбросить тебя полуголой, — пробормотала я.
— Ты не смогла бы сделать этого и в одежде, но так твои попытки будут веселее, — сказал он мне в губы, его ладонь накрыла мою грудь, большой палец потирал сосок.
Я закрыла глаза и повторила вчерашнее выступление. Когда я снова их открыла, игривый взгляд исчез, его сменил голод, и я поняла, что дала ему именно то, что он хотел.
— Не думаю, что ты мне нравишься, — заявила я ему, даже когда мои руки обвились вокруг него (клянусь, по собственной воле).
Он улыбнулся мне в губы.
— Я тебе нравлюсь, — сказал он и снова поцеловал меня.
Когда он отстранился, я покачала головой.
— Нет, не нравишься. Вообще-то, ты мне очень не нравишься.
Внезапно его рука скользнула вниз по моему животу и проникла в трусики, и когда он надавил пальцами, мои глаза расширились, а спина выгнулась.
— Я тебе нравлюсь. — Его голос охрип, получив доказательства моих слов.
Так же быстро, как появились, его пальцы исчезли, и он схватил мою руку и потянул ее между нами вниз, вдавливая в боксеры и накрывая моими пальцами его член, что же, теперь у меня тоже были свои доказательства.
— И ты мне нравишься, и как раз сейчас я могу сказать, что хотел бы оказаться внутри тебя.
Как раз сейчас я могла бы сказать, что мне бы тоже этого хотелось.
Я прижала к нему ладонь, проведя большим пальцем по головке. Эдди издал гортанный звук, отдавшийся вибрацией в моей киске, и поцеловал с такой силой, какой я никогда не испытывала раньше за весь мой не столь обширный опыт.
Это было гораздо более жарко, гораздо более разрушительно для моего психического здоровья и определенно дико.
Эдди перевернулся на спину, увлекая меня за собой, его рука касалась моей попки, а я все еще ласкала его член.
— Теперь можешь встать, — сказал он мне на ухо, когда я провела губами по его шее, вдыхая запах Эдди и зная, что до конца жизни не забуду его или ощущение его члена в моей руке.
— Я передумала.
— Давно, бл*ть, пора, — пробормотал он, его рука переместилась с моей попки, чтобы обхватить мое запястье, отводя его от себя. Он переместился, чтобы я оседлала его, и откинулся назад, я наклонилась, целуя его, мои руки запутались в его волосах, обе его руки стягивали трусики с моей задницы.
— Есть кто-нибудь дома? — раздался мамин крик.
Мы оба замерли, прильнув губами друг к другу, его руки в моих трусиках, мои — в его волосах.
— Вы, бл*ть, издеваетесь надо мной, — процедил Эдди сквозь стиснутые зубы.
— Не понимаю, Джет никогда не спит так долго, а грузовик Эдди все еще здесь. Лавонн, поставь кофе, я пойду проверю.
Эдди натянул на меня трусики, его руки легли мне на талию, и он наполовину подвинул, наполовину отбросил меня в сторону.
Он встал с кровати и схватил джинсы, когда раздался скрипучий голос Лавонн:
— Конечно, Нэнси.
Я перекатилась, спрыгнула с кровати, схватила ночнушку и натянула ее, когда раздался стук в дверь.
— Джет, куколка? Ты там?
— Да, мам. Сейчас! — крикнула я.
Я стояла с одной стороны кровати, Эдди, одетый в джинсы; три из пяти пуговиц были застегнуты, — с другой. Его лицо было мрачным.
— Эдди там? — спросила мама.
Эдди повернулся ко мне, выглядя готовым совершить убийство.
Я подавила смешок и расплылась в улыбке.
Серьезно. Это уже слишком. Мы походили на школьников, которых застукали обжимающихся на диване.
— Да. Мы оба выходим.
— Хорошо, милая.
Потом я услышала, как мама зашаркала прочь.
Эдди повернулся ко мне, его глаза сверкали.
— Надеюсь, ты того стоишь, — прорычал он, и я поняла, что он сказал это в шутку, но его слова стерли улыбку с моего лица, сделав его совершенно серьезным.
— Нет, не стою, — честно призналась я.
Я наблюдала, как его лицо изменилось: недоверчивый блеск исчез из глаз, и что-то другое заняло его место. То, что я не могла прочесть, да и не хотела.
Прежде чем он успел ответить, я откинула волосы с лица и вышла из комнаты.
* * * * *
Я приняла самый быстрый душ в истории женщин, натянула джинсы, черную рубашку на пуговицах, слишком облегающую и демонстрирующую декольте (еще один подарок от Лотти), и черные ботинки на высоком каблуке (потому что Эдди все еще был у нас, и мне пришлось приложить некоторые усилия). Я собрала волосы в конский хвост, побрызгалась своими самыми модными духами, не стала утруждать себя макияжем, потому что не было времени, и вышла из своей комнаты.
Эдди сидел на кухне одетый, пил кофе и болтал с мамой и Лавонн, будто это нормальное, повседневное явление. Не то чтобы его только что прервала моя мама, когда его язык был у меня во рту, и он наполовину спустил трусики с моей задницы.
У меня не оставалось времени ни на любезности, ни на волнение из-за того, что Эдди зависал на моей кухне с мамой и Лавонн, у меня вообще не было времени на волнение из-за того, что это была моя жизнь.
— Привет, Джет. Хорошо выглядишь, — крикнула Лавонн.
— Привет, Лавонн. — Я приветственно улыбнулась Лавонн и повернулась к Эдди. — У меня есть десять минут, чтобы добраться до банка. Ты меня подбросишь? — спросила я его, не желая этого, но у меня не было выбора.
Мне действительно нужно выяснить, что происходит с моей машиной.
В качестве ответа Эдди встал, что, как я догадалась, означало «да».
— Ты не выпила кофе, — сказала мама.
Я налила в дорожную кружку кофе с молоком и повернулась к Эдди.
— Поехали.
Эдди двигался широкими шагами к грузовику, а я еле поспевала за ним в ботинках на высоких каблуках. Не говоря ни слова, мы забрались внутрь. Он завел грузовик, и мы поехали.
Мы были на полпути, а до закрытия оставалось всего несколько минут, поэтому я почти проорала:
— Можешь ехать быстрее?
— Расслабься, Chiquita, я уже превысил скорость на десять миль.
Я бросила на его профиль взгляд, который говорил: «И что?»
К счастью, он этого не заметил.
— Разве у тебя нет такой яркой светящейся штуки, как у Коджака? — спросила я (прим.: Тео Коджак — герой американского телесериала 70-х годов «Коджак» о харизматичном, неравнодушном к леденцам нью-йоркском детективе в исполнении Телли Саваласа).
— Да, но мне не разрешается использовать ее для поездок в «Кредит Юнион», только чтобы съездить за пивом в обеденный перерыв.
Видите? У меня хреновая удача.
Он едва успел припарковаться на стоянке «Кредит Юнион», как я открыла дверцу и выпрыгнула из грузовика.
Когда я подбежала к двери, Эми ее уже запирала. Я проработала с Эми много лет, мы дружили и обычно тусовались вместе, ходили в кино, проводили время за «маргаритой», промывая косточки (многих) бывших парней Эми. Она была милой, забавной, и я скучала по ней. Сейчас я виделась с ней, только когда вносила деньги на счет.
Приблизившись к дверям, я сложила руки в молитвенном жесте, произнося одними губами «пожалуйста».
Она отперла дверь.
— Джет! Я не видела тебя целую неделю.
— Проблемы с машиной, — объяснила я, садясь рядом с ней. — У меня есть чаевые за неделю, которые нужно внести на счет.
— Без проблем, я еще не пересчитала кассу.
— Спасибо, ты просто сокровище.
Я оглядела помещение, улыбнулась и кивнула Джоди. У Джоди были коротко подстриженные соломенного цвета волосы и очки. Джоди работала в «Кредит Юнион Арапахо» с незапамятных времен. Насколько я знала, Джоди за всю свою жизнь улыбнулась один раз, и это случилось, когда у давнего нелюбимого клиента своровали машину.
