с мыслями. — Там, на последнем заседании суда ты сказал, что больше ничего не испытываешь ко мне.
Под его немигающим взглядом потемневших глаз, я чувствовала себя ужом на сковородке. Хотелось бежать отсюда без оглядки. Но я не собиралась так просто сдаваться.
— Это правда?
— Сколько раз я должен повторить это тебе, чтобы ты поняла?
— Да я и так поняла, не нужно повторять. Я лишь хотела сказать, что раз ты ничего ко мне не испытываешь, и мы разведены, то… мы друг другу теперь чужие люди. У нас не должно возникнуть проблем на работе. Ведь так? Вот если бы ты что-то испытывал, тогда было бы неловко…
Сообразив, что попал в мою ловушку, он хмыкнул.
— Очень забавно.
— Я просто буду работать, — примирительно заключила я. — Просто. Работа.
— Никаких поблажек. Буду гонять как гончую. Не справишься — вылетишь в ту же минуту.
— Марк, я согласна! — Мне даже не удалось скрыть радость.
А вот Марк, похоже, сам не ожидал от себя такого решения, досадливо поморщился, запоздало поняв, во что вляпался.
— Марк Дмитриевич, — ворчливо поправил он.
Раздался стук, и в дверях сразу же показался Виктор. Выпучил на меня глаза.
— Я не вовремя?
— Нет, что ты. Ты как раз, таки, вовремя. — Вольский откинулся на спинку стула и произнес почти весело: — Виктор, ты просил помощницу и намекал на большой объем работы.
— Эээ, да. — Он опять покосился на меня.
— Она здесь. Да-да, здесь больше нет никого, кроме Виталины Павловны. Она теперь мой новый секретарь. Введи ее в курс дела и поделись своей работой. Она полна энтузиазма.
Не обращая внимания на его ехидную реплику, я радовалась, что он позволил остаться.
Когда Виктор оправился от шока, он начал вводить меня в курс дела. Голос его при этом был жутко недовольный, а лицо кислое. Его неприязнь я почувствовала сразу же.
— Это договора по «Вектору». Они наши крупнейшие поставщики. Так, это «СтройВэл», это «Парса». Вот еще стопка. Все изучить, особенно важно помнить даты по неустойкам, чтобы успевать по рабочей схеме. Так, а здесь…
Он тарабанил весь день, без остановки, спихивая на меня тонну работы. Я и не думала, что объем может быть таким.
— К завтрашнему утру все изучите, Виталина Павловна. — Он обращался ко мне настороженно и даже враждебно, как будто я была его неприятным боссом. Хотя это он был тут моим наставником.
— Завтрашнему утру?! — шокировано ахнула я.
Да тут работы на несколько месяцев!
— Да, у нас огромные объемы и темп довольно быстрый.
— Нечеловеческий темп!
— Я всегда могу попросить другого сотрудника, более воодушевленного, — вкрадчиво произнес парень.
Скрестив руки на груди, я раздраженно посмотрела на него.
— Я справлюсь.
— Очень на это надеюсь.
Мне показалось, или в его голосе прозвучала издевка?
Помимо того, что на меня перекинул тонну работы Виктор, мой рабочий телефон разрывался как чумной, а блокнот грозился закончиться в первый же рабочий день. Сумасшествие какое-то!
Что и говорить, обед я пропустила. Очнулась только часов в пять, когда желудок громко подавал сигналы бедствия, испугавшись, что хозяйка села на жесткую диету. Но возможности вырваться на перекус не было, поэтому я сделала себе чашку кофе и снова уселась перед компьютером.
Кипы договоров, бесконечные звонки, беготня к принтеру и копирование документов… Я и не заметила как пролетел мой первый рабочий день у кабинета президента. Потом звонки стихли, и я сосредоточилась на документах, выдохнув от вереницы звонящих. От моего занятия меня отвлекла темная тень над столом. Моргнув, я подняла голову и увидела Марка. Выражение его лица было индифферентным, но сам он выглядел свежо и бодро, словно только пришел на работу.
С досадой я представила, что моя помада на губах уже смазалась, а волосы растрепаны. В глаза словно песка насыпали.
— Время уже восемь, собираешься тут ночевать?
— Эээ, я почти закончила. Мне немного осталось, — соврала я.
На самом деле работы еще было несусветное множество, но я с ледяным спокойствием решила, что смогу.
В этот момент мой желудок снова жалобно заурчал. На губах Вольского появилась жесткая усмешка.
— Ты зря теряешь время. Это просто нелепость.
Я молчала, не разрывая зрительный контакт. Пыталась запомнить детали, которые потом буду мусолить в своей голове по дороге домой, но в итоге все равно возвращалась к его серым глазам.
Мне показалось, что он хотел что-то добавить, но Марк развернулся и ушел, оставив меня тоскливо провожать его в спину. На стопку документов я посмотрела почти с ненавистью.
— Ничего, Вита, ты справишься, — пробубнила я себе под нос, решительно придвигая к себе кипу.
Через два часа ко мне приблизился охранник и намекнул, что пора освободить помещение. Представив, какими снисходительным будут завтра лица Марка и Виктора, если я все так брошу, я собрала оставшуюся кучку и воткнула подмышку. Будем изучать в метро и потом дома…
Изучение продлилось до самого утра. Ложиться спать уже не имело смысла, а потому я, приняв душ и выдув сразу две чашки кофе, отправилась на работу. Жаль, с Машей вчера не удалось провести время, когда я вернулась, она уже спала. С ней находилась няня, которую я вызывала по необходимости на несколько часов. Но утром я проводила ее в садик и пообещала, что мы проведем вместе классную субботу.
— Изучили? — вместо приветствия бросил мне Виктор.
В голубых глазах промелькнул злорадный блеск. Нет, он точно на меня зуб точит!
— Изучила, — медовым голосом пропела я, с наслаждением наблюдая, как злорадная мина на веснушчатом лице стремительно меняется на привычную кислую.
— Давайте пробежимся по нескольким документам.
— Конечно. Как скажете.
Битый час он гонял меня по документам, но предъявить ему было нечего. Неужели Вольский приказал найти способ меня вышвырнуть?
— Неплохо, — наконец, резюмировал Виктор, и в его голосе я услышала удивление.
Часа в три около моего стола появился Вольский. Все утро он не обращал на меня никакого внимания, оставив на растерзание Виктору, а теперь подошел. Демонстративно уставился на часы за спиной.
— Если будут звонить — скажи уехал на встречу.
— Хорошо, Марк Дмитриевич, — кивнула я.
При звуке своего имени, он едва заметно скривился.
— Ты хотела активно участвовать в жизни Маши, а теперь сдала
