сон.
— Дедуль… — робко подает голос Маша. — Пожалуйста…
Стиснув зубы, я выдираю телефон из ее рук. Пульс частит, но голова соображает на удивление четко. Спасибо жирным чебурекам.
— Игорь Вячеславович, это Тимур. — Чтобы не лопнуть от напряжения, приходится расхаживать из стороны в сторону. — Прошу прощения за эту неуместную шутку. Дело в том, что совсем недавно Маша разыграла меня вашим звонком, и я решил, что она собирается сделать это повторно. Понимаю, что это слабое оправдание, но уж какое есть.
— Ишь, какой вежливый сразу стал! — грохочет трубка. — А ну-ка слушай сюда, Карлсон. Во-первых, я тебе не дедуля…
— Так и я вам не Карлсон, — перебиваю я.
— У него еще и память, как у морской свинки. Помнится, ты за контракт разрешил тебя хоть педиком называть. Разве не так было, педик?
Я сжимаю Машин телефон так сильно, что у нее есть все шансы остаться без связи.
— Мы договаривались только на Карлсона. На педика точно нет.
— А вот ты уже и своему прозвищу рад. Это был ускоренный курс «искусство переговоров» от Игоря Жданова. С тебя миллион рублей. Извинения приняты, но по шайбе все равно схлопочешь. Юмор — это явно не твое. Напились они с Машей и трахались. Фантазер, е-мае. Все, хватит гундосить. Трубку внучке моей верни.
Не веря тому, что так легко отскочил, я отдаю телефон Маше. Она вроде тоже пришла в себя, даже порозовела. Зато теперь я знаю, что не единственный, кого ввела в заблуждение ее ангельская внешность и оторванные от суровой реальности рассуждения. Хотел бы я посмотреть на лицо ее деда, если бы он узнал, что его внучка имеет в своем распоряжении целый чемодан вибраторов и делает охуительный минет вагиной. Вернее, не хотел бы.
— Да, дедуль. — Закусив губу, Маша с особой пристальностью смотрит на меня. — Конечно, Тимур пошутил. Давай я тебе позже перезвоню, ладно? Мы собираемся в кафе зайти. Любе передавай большой привет.
— Прости. — Виновато поморщившись, я смотрю, как она убирает телефон в сумку. — Я действительно думал, что…
На этом приходится оборваться, потому что Маша вдруг прижимается ко мне всем телом и жарко шепчет:
— Тимур, нам срочно нужно зайти в кафе. Ты так твердо и уверенно отвечал деду… Особенно, когда потребовал не называть тебя Карлсоном… Чертова свадхистана… Не могу терпеть до отеля. Мы должны заняться этим прямо сейчас… Туалеты в Эмиратах очень чистые… Я читала на форумах. И там есть антисептики.
Еще пару минут назад я полагал, что стал импотентом минимум на сутки, но нет. Схватив Машу за руку, я молча волоку ее в ближайшее кафе. Тащить до отеля такой кирпич в штанах точно не вариант.
Glava 43
— Нам кофе и чего-нибудь еще! — выкрикиваю я на чистейшем английском, стоит нам с Машей ворваться в заведение, по виду напоминающее итальянское бистро.
Мужик-администратор недоуменно крутит глазами. Мол, окей, а вы-то куда?
Второй день я хожу по лезвию бритвы. Любой благочестивый мусульманин настучит за распутство в публичных местах и — все, кранты многомиллионной сделке. Завтра же нас отсюда депортируют.
Но сейчас, конечно, не до этого.
Захлопнув дверь туалета, я прижимаю Машу к стене и впиваюсь в ее сочный рот. Жираф как следует подкрепился и готов к новым завоеваниям.
— Повтори, как ты там сказал деду? — жарко шепчет она, извиваясь подо мной ужом.
— Не помню уже. — Удерживая ее затылок, свободной рукой я пытаюсь расстегнуть молнию на джинсах.
— Ты попросил не называть тебя Карлсоном… — не сдается Маша.
— Ага…
— Повтори, пожалуйста. Меня это очень распаляет…
Диалог с ее дедом — последнее, о чем хочется вспоминать, когда член стоит колом, но раз уж Машу это так заводит...
— Я сказал: «Так и я вам не Карлсон». Вроде так.
— Да… Именно…— мурлычет Маша, начиная расстегивать подарок от слепой бабки ее бывшего. — Только у тебя была другая интонация. Такая твердая и мужественная… Сможешь воспроизвести?
Все же мужчины и женщины очень по-разному устроены. У нас все попроще как-то. Если возбуждены,незамедлительно приступаем к делу, тогда как женщинам непременно требуется усложнить задачу.
— Так и я вам не Карлсон! — раздраженно рявкаю я, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Ох… — Машины глаза распахиваются, а зрачки заполоняют собой радужку. — Это так сексуально, Тимур… Я так тебя хочу…
Ладно, готов признать, что в этой болтовне что-то есть, раз уж она действует на женщин, как виагра.
Расправившись со своими джинсами, я переключаюсь на брюки Маши. Как только они падают на вылизанный до блеска туалетный пол, стискиваю ее круглые ягодицы, примеряясь, как лучше организовать соитие. Для начала лучше развернуть ее к себе спиной, а потом уж как пойдет.
— Придется заткнуть тебе рот, чтобы сюда не сбежались посетители, пока я буду тебя трахать, — предупредительно рычу я ей в ухо, полагая, что эта фраза произведет гораздо больше впечатления, чем жалкое «Я вам не Карлсон».
Однако что-то идет не так.
Вместо того, чтобы испытать прилив возбуждения, Маша упирается ладонями мне в грудь и морщится.
— Что случилось? — Я растерянно перевожу взгляд с нее на шлагбаум, оттягивающий мне трусы.
— Не знаю… — кряхтит она. — В животе почему-то так сильно свело. Кажется, это из-за чебурека.
Накрытый разочарованием размером с Бурдж-Халиф, я беззвучно стону. Выложил свой месячный заработок за чебурек, который впоследствии обломал мне секс. Жирафа всего-то пару раз надо было по голове потрепать и все — начал бы харкаться.
— Слишком жирный, наверное, — бормочу я, рывком натягивая на себя брюки. — Хорошо, что пломбир купить не успели.
Только ее несчастное лицо останавливает меня от того, чтобы не упомянуть еще и соленые огурцы, которыми Маша, по ее же собственным словам, могла весь это набор безнаказанно полирнуть. Для человека, во второй раз за сутки испытывающего проблемы с пищеварением, она слишком самонадеянна.
Присев на корточки, я одну за другой вдеваю ее ступни в брючины, приглаживаю волосы как ребенку и принимаюсь застегивать рубашку. Маша все это время безучастно грустит, сидя на крышке унитаза. Лишь когда я берусь за последнюю пуговицу, поднимает на меня свои полные страдания глаза и умоляюще произносит:
— Тимур, выйди, пожалуйста. Скорее.
Поняв, что медлить не стоит, я задергиваю молнию на ширинке и выскакиваю за
