меня давно проблемы в сексе. Не стоит, и все тут. Ни на кого. Можно еще виски?
- Сколько угодно.
Алекс сделал несколько больших глотков прямо из горла и закашлялся.
- Но как?! Ты же жил с китаянкой, встречался с Ольгой!
- Когда с Мэй все только начиналось, я еще мог, а потом мы жили как брат и сестра, пока она не встретила мужчину, в которого влюбилась. С Ольгой я не спал. Я не довожу дело до постели. Всегда ухожу раньше.
- А сейчас почему решился?
- Думал, что все получится. Ты мне очень нравишься. Я понимаю: с моими особенностями это звучит странно, но тем не менее. Мне нравится смотреть на тебя, слушать тебя. Я вижу, какое впечатление ты производишь на мужчин. И это мне тоже очень нравится. Например, в «Рице» Андрей не сводил с тебя глаз, и я был горд собой.
Тогда у меня и появилась уверенность, что именно с тобой я вновь стану полноценным.
Я застегнула на нем рубашку и спросила:
- Что ты хочешь от меня?
- Will you marry me?
- Yes.
- Thank you.
А что бы вы ответили человеку, состояние которого оценивается в пятьдесят восемь миллиардов долларов США?
Мы сидели на кровати, держась за руки, и поочередно отхлебывали из бутылки.
- Я буду тебя баловать, - улыбнулся Алекс. - Скажи, чего ты хочешь?
- Свадьбу века в Архангельском, наши wedding photos на первой полосе «Коммерсанта» и белый «Porsche Cayenne».
Ровно через две недели, обедая в «Аисте», я просматривала составленные ассистентами Алекса списки приглашенных. Andrey Zabelin. Есть!
На моем безымянном пальце сверкал очень наглый многокаратник за два с половиной миллиона долларов. У входа в ресторан был припаркован не менее наглый «Cayenne».
«Охуеть, - думала я, отхлебывая кофе. - Просто охуеть!»
Глава 16
За две недели до wedding day я вдруг поняла, что мне не нравится мое свадебное платье. «Vera Wang» - это, безусловно, престижно, но не оригинально. А поскольку в свадьбе с Алексом Мейтоном отпечаток оригинальности лежал на всем (жених - тридцатилетний американский миллиардер-импотент, невеста - влюбленная в русского пятидесятилетнего магната стерва), то и платье должно было быть соответствующим.
- Honey, I want to go to Milan, - сообщила я будущему мужу перед тем, как пойти в свою спальню.
Именно в свою, потому что, несмотря на то что мы уже жили вместе в трехуровневой квартире на Поварской, у нас были раздельные спальни. И это нас обоих устраивало: он не мог, а я не хотела.
- No problem, babe. I’ll refill the balance tomorrow, - ответил Алекс, имея в виду мою кредитку, и включил «Blumberg», вырубив меня тем самым из окружающей действительности.
Не подумайте, я далеко не дура. Я просто не воспринимаю некоторые каналы. «Blumberg», CNN, CNBC, «Discovery», «Animal Planet», «Культура». Да, чуть не забыла: «Теннис*» (его, кажется, любит Забелин).
Забелин. После той эсэмэски, что я получила от него на Канарах, он молчал. Наша переписка прервалась так же быстро и неожиданно, как и ебля. Ну, или, выражаясь более цивилизованно, секс.
- О чем ты думаешь? - повернулся ко мне американец.
- О том, что тебе идет эта пижама, - ляпнула я первое, что пришло в голову, хотя пижама была абсолютно мудацкая: фисташкового цвета с бордовым воротником и манжетами. (Ну зачем на пижаме манжеты? Еще бы прорези под запонки сделали.)
- Дорогая, пожалуй, я пойду к себе. Мне завтра рано вставать. В десять утра встречаюсь с Забелиным.
- Да? - оживилась я. - А где?
- Мы договорились позавтракать в «The Most».
- Я с тобой!
- Зачем? Для тебя это слишком рано и слишком скучно.
- Затем, что я работала в «Рудчермете». Забыл? Мне интересен металлургический бизнес. Возможно, я буду тебе помогать.
- Ты серьезно?
- Вполне.
- Ты не перестаешь меня удивлять, honey. Я сделал правильный выбор.
«Don’t jump to conclusions, darling», - подумала я и пожелала ему спокойной ночи.
Войдя к себе, я сделала несколько радостных па. Завтра я увижу Забелина! Интересно, он уже читал о помолвке? Он обо мне думал? Скучал?
Ладно, сейчас не об этом. В чем пойти? Бля, откуда у меня в гардеробе костюм офисного паучка? Наверное, спьяну прикупила. Может, это? Не, не пойдет. Я в нем цыганка Аза какая-то. Осталось только пропеть: «Ай-нанэ-нанэ-нанэ, оп-па!» А это что? Я примерила черное трикотажное платье стрейч. То, что нужно! Именно летом черный цвет смотрится особенно роскошно. Не то что белый - униформа медсестры.
К платью я подобрала черные босоножки на шпильке и фривольный браслет из бакелита с бриллиантами - подарок моего жениха.
То, что я грамотно выбрала свой outfit, подтвердил восхищенный, хоть и дебильноватый взгляд Алекса утром. Почему дебильноватый? Ну представьте: вы спускаетесь по лестнице, а ваш спутник, как в рекламе зубной пасты, стоит внизу и, задрав голову, пялится на вас, не моргая. Добавьте к этому улыбку, демонстрирующую новейшие достижения в области эстетической стоматологии, и вы поймете, что меня так рассмешило. Не хватает только красной ковровой дорожки, бабочки и полбанки геля в волосах кавалера. Ну а мне - нитку жемчуга на шею. Мило, епть!
- Поедем на «кайенне». Я поведу, - предложила я.
- Ok, darling.
На выезде из двора нам перегородили дорогу мамашки с колясками. Они что-то оживленно обсуждали (детский кал, трещины на сосках, кесарево), высокомерно не замечая никого вокруг. Я вдруг подумала: почему на лицах абсолютно всех недавно отстрелявшихся женщин застыло одинаковое выражение: бестолковая обеспокоенность (ну лежит себе твое чадо в коляске: хули на него все время пялиться и что-то там подтыкать, поправлять, проверять?) в сочетании с тупым самодовольством а-ля «Я - мать!».
Да никто ж не спорит: только что вам при этом мешает регулярно мыть голову? Все эти жуткие хвостики, резиночки, ободки! Фу! Я нажала на клаксон. Заебали! Одна из клуш прокричала мне вслед:
- Ненормальная! Дети же спят!
В ответ на это я просигналила еще раз пять.
- Ты не любишь детей? - Алекс уставился на меня с таким видом, как будто я только что у него на глазах убила и съела младенца.
- Дети как дети. Мне все равно. Я дур не люблю.
- А ты хочешь ребенка?
- Это слишком абстрактный вопрос.
- Почему? Вполне конкретный.
Я пожала плечами. Он ни разу меня не трахнул, а уже спрашивает о потомстве. Где логика?
- В данный момент я конкретно хочу завтракать.
- О’кей. Мы еще вернемся к этому разговору. Не думай, что со мной ты будешь лишена возможности стать матерью.
В крайнем случае они возьмут у меня сперму и оплодотворят твою яйцеклетку.
Я поежилась. Возьмут сперму и оплодотворят яйцеклетку. Как на племенной ферме, бля!
- Чтобы взять сперму,
