Когда я заезжаю на свою парковку, то резко паркую машину на стоянке и выскакиваю.
— Возьми все, что ты хочешь сохранить, а остальное оставь, — бормочет Чейз, выбираясь из машины. — Я возьму Себастьяна.
— Что? Зачем? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему.
Он быстро подходит ко мне, берет мое лицо в ладони и целует.
— Потому что ты переезжаешь ко мне. Какие-то проблемы?
Я удивленно моргаю, пытаясь осознать сказанное им, и медленно качаю головой. У меня нет с этим проблем. Все, что я чувствую, — это облегчение.
— Хорошо, — самодовольно улыбается он и отпускает мое лицо, только чтобы шлепнуть меня по заднице. — Тогда за дело. Я готов ехать домой.
Как только я открываю дверь в свою квартиру, Себастьян начинает мяукать. Чейз кормит его, пока я собираю вещи.
К счастью, у меня их не так уж много. У меня две сумки одежды и все принадлежности из ванной. Даже несмотря на то, что Чейз травмирован, он настаивает на том, чтобы взять одну из моих сумок, когда мы идем к его машине. Я даю ему самую легкую, лишь бы не задеть его самолюбие.
Чейз так молчалив, пока мы едем к нему, так спокоен, что я думаю, что он уснул. Как только я останавливаюсь у гаража, он вдруг протягивает руку и хватает меня за бедро. Я подскакиваю на месте и давлю на газ немного сильнее.
— Черт, — взвизгиваю я, а он хихикает.
— Черт, я так соскучился по тебе, — рычит он и сжимает меня.
Я уворачиваюсь, но мне не удается свести колени вместе, жаль. Простое его прикосновение к моему бедру распаляет меня.
— Потише, большой мальчик, — ухмыляюсь я ему и заезжаю в гараж. — Док велел тебе не перенапрягаться.
— Хорошо, — улыбается он, и его рука поднимается вверх по моему бедру, пока я припарковываю машину. — Предоставлю тебе сделать всю работу.
Качая головой, я ему говорю:
— Поверить не могу, что после всего, что сегодня случилось, ты вообще об этом думаешь.
Чейз хватает мою руку, прежде чем я успеваю выскочить из машины, и подносит ее к своим губам, нежно проводит по суставам пальцев, и я вздрагиваю, все нервные окончания в моей руке взрываются крошечными вспышками.
От того, как он смотрит на меня, как я таю от его взгляда, я нервничаю. Он травмирован, ему нужен отдых. Мне не следует потакать ему, однако, прошло столько времени, как мне перед ним устоять?
— Я почти уверен, что даже если бы умирал, я думал бы о тебе, Эйвери.
Я делаю короткий вдох и вырываю руку. Прежде, чем он может сделать что-то еще, я открываю дверь со своей стороны и выпрыгиваю из машины. Если я не создам между нами расстояние, я полностью добью его, запрыгнув к нему в постель.
Чейз хихикает, следуя за мной минутой позже с Себастьяном на руках. Схватив сумки, я пропускаю Чейза вперед и следую за ним в дом. Перейдя через порог, я закрываю за собой дверь в гараж и бросаю сумки на пол, позволяя всем вещам упасть.
— Дом, милый дом, — говорит Чейз. Простонав от боли, он наклоняется и аккуратно выпускает Себастьяна на пол, затем выпрямляется.
Себастьян мяукает и сразу же прокрадывается в кухню.
«Это дом», — думаю я, но все-таки, несмотря на то, что я хочу этого, все кажется таким нереальным. Я сплю? Щипаю себя за руку. Нет, это правда. Это на самом деле происходит.
Должно быть, Чейз видит сомнение в моих глазах. Прежде чем я успеваю что-нибудь сделать или сказать, он протягивает ко мне руку и хватает меня за руку.
— Я кое-что изменил, — он тянет меня за руку, увлекая за собой в гостиную. — Пойдем, скажешь, что об этом думаешь.
— Ты купил цветок, — говорю я в замешательстве, оглядывая гостиную и единственное изменение, которое, как я вижу, он сделал, это горшечное зеленое растение на столе.
— Ага, — улыбается Чейз. — Тебе нравится?
— Конечно, — говорю я, не совсем понимая, к чему он клонит. — Здорово. Действительно немного украшает комнату.
— Я так и думал, что тебе понравится, — говорит Чейз, его голос немного понижается, когда он притягивает меня к себе. — Я подумал о тебе, когда покупал его. Я не мог перестать о тебе думать. Я думал о тебе все время, с тех самых пор, как ты ушла.
Чем ближе Чейз притягивает меня к себе, тем больше мне приходится наклонять голову назад, чтобы посмотреть на него.
— Я хочу сделать дом уютнее для тебя. Но если тебе не нравится, мы можем его продать.
— Продать цветок? — спрашиваю я. Кто захочет купить растение с рук?
— Нет, — самодовольно улыбается Чейз. — Продать дом.
— Оу, — говорю я тихо, когда осознаю всю серьезность того, что он говорит мне.
Чейз не мог перестать думать обо мне. Он готов продать свой дом ради меня. И что мне ему сказать? Первое, что слетает с языка:
— Я о тебе не думала.
Чейз напрягается. Черт возьми, я не хотела, чтобы это так прозвучало. Я поспешно говорю:
— Я не хотела думать о тебе. Я, правда, очень старалась этого не делать.
И этими словами я только еще больше все испортила. Молодец, Эйв.
— Я имею в виду, — заикаюсь я и опускаю глаза, чувствуя себя полной идиоткой. — Каждый раз, когда я думала о тебе, мне было больно, потому что я скучала по тебе. Потому что ты был мне нужен. И мне было так плохо, что я просто не могла этого выносить. Поэтому я очень старалась этого не делать. Но даже после всех попыток, я просто не могла перестать о тебе думать.
Я понижаю голос до шепота, чувствуя себя невероятно ранимой, когда говорю:
— Думаю, я люблю тебя, Чейз.
Чейз так долго молчит, что боюсь, что он злится на меня. Боже, надеюсь, я еще не окончательно все испортила. Мы жили в его доме вместе всего пару месяцев назад.
Медленно, с беспокойством, я снова поднимаю глаза, чтобы посмотреть на него. Его взгляд такой напряженный, такой мрачный, просто встретиться с ним взглядом достаточно, чтобы лишить меня дыхания. Я чувствую, что мой рот открывается от удивления, затем внезапно он издает стон и целует меня.
— Прости, — извиняюсь я, между поцелуями. — Мне так жаль, что я прогнала тебя. Ты этого не заслужил. Я не заслуживаю тебя.
— Я люблю тебя, — рычит он и захватывает губами мою нижнюю губу. — Я чертовски люблю тебя, Эйвери, и ты больше никуда не денешься от меня.
— Не отпускай меня, — прошу я и целую его в ответ. Осторожно я поднимаю свои руки к его ладоням и сжимаю их, зная, что это лучше, чем прикасаться к его груди. — Я твоя, — в глубине души я знаю, чувствую, что всегда принадлежала ему. Мое тело было создано, чтобы быть рядом с ним, создано, чтобы прикасаться к его телу.
— Моя, — требовательно произносит он и целует меня так крепко, так быстро, что я даже ответить ему не могу.
В какой-то момент, пока Чейз целует меня, я чувствую себя настолько потрясенной, что, кажется, я начинаю плакать.
— Не плачь, малышка, — нежно говорит Чейз, прерывая поцелуй и вытирая слезы с моих щек.
— Прости, — извиняюсь я и хлюпаю носом, чувствуя себя очень глупо. — Просто я так счастлива.
Кажется, сегодня, спустя недели попыток чувствовать как можно меньше, я испытала все эмоции, как после американских горок.
Чейз улыбается и касается моей нижней губы своим большим пальцем.
— Да, ладно, день был долгий.
И это еще мягко сказано. Я плачу, на его опухшем лице начинают проявляться синяки.
Он ведет меня за руку из гостиной вверх по лестнице.
— Сильно болит? — спрашиваю я, когда он неуклюже ступает по лестнице рядом со мной.
Я почти ничего не знаю о боях, но я знаю из личного опыта, бывает, что сначала раны не обязательно болят так, как должны. Боли свойственно затаиться, иногда вы не чувствуете ее в полной силе до определенного момента.
— Нет ничего такого, что бы не исправили немного любви и нежной заботы, — уверят меня Чейз, когда мы направляемся в его спальню.
Сейчас у меня сильнейшее желание позаботиться о нем, выходить его. Я вижу, что ему больно, хотя он удачно это скрывает. Я видела каждый удар, который приняло его тело, каждый пинок и удар, которые наносил Итан. Все, что я хочу сейчас, — это сделать так, чтобы он чувствовал себя лучше. Я хочу, чтобы ему было хорошо. Он заслуживает этого после того вечера. Он заслуживает этого после всего того, через что ему пришлось пройти из-за меня.
Я слегка дергаю его за руку и подхожу ближе.
— Позволишь мне позаботиться о тебе? — спрашиваю я тихо, когда он смотрит на меня.
Он кивает, и я хватаюсь за край его рубашки. Я тяну ее вверх и поднимаюсь на цыпочки, в то время как он наклоняется, снимая ее через голову.
— Что ты задумала? — выпрямляясь, спрашивает Чейз.
Я бросаю рубашку, и она падает где-то на полу. Затем я начинаю стягивать с него брюки.
— Тебе нужен душ? — я опускаюсь на колени, пока мои глаза не оказываются на уровне его паха.
Чейз кивает и произносит хриплым голосом:
