— Было бы неплохо узнать ее адресочек.
— Если вы нарываетесь на грубость, то, должен заметить, вы почти добились своего. Мне нужна ваша визитка, немедленно.
Веселый бонвиван Ричард Аддисон мигом исчез, уступив место жесткому бизнесмену, о котором Саманта читала в газетах. Она нисколько не удивилась тому, что журналист покорно опустил фотоаппарат и достал из кармана визитку.
— Спасибо, мистер… Мадейро, — продолжил Аддисон. — Надеюсь, «Пост» напечатает на своих страницах достоверную информацию. Желаю приятного вечера.
— И в-вам того же.
Как только журналист повернулся к ним спиной, Саманта пихнула Аддисона в бок локтем. Он хрюкнул и сложился пополам.
— Никогда так больше не делай, — прошипела Саманта, отодвинула стул и встала.
Развернувшись, Ричард схватил ее за руку и силой заставил сесть на место.
— Предоставь мне самому разбираться с репортерами! — прорычал он, не выпустив ее руку, даже когда она снова пихнула его.
— Зачем ты это сделал?
— Я не хотел, чтобы пресса узнала о твоей роли в нашем маленьком расследовании, — сказал он, потирая ребра. — Кто бы ни заплатил Девору, он не мог знать больше того, что вор, которому удалось сбежать, — это женщина. Я редко встречаюсь с кем-либо и не пользуюсь услугами личного телохранителя, а теперь ты прослывешь одновременно телохранителем и специалистом по искусству.
Саманта сжала челюсти. Проклятие! Аддисон отпустил ее руку, но она сидела, не двигаясь с места и пытаясь произнести слова, которые никогда раньше никому не говорила.
— Прости, — пробормотала она, — я перегнула палку.
— Бывает, — отозвался Ричард. — Просто нам с тобой теперь придется вести себя еще осторожнее.
— Надеюсь, я тебя не очень сильно стукнула, — пробормотала Сэм, проведя рукой по его ребрам. — С тобой все в порядке?
— Я заработал парочку синяков несколько дней назад, когда одна очаровательная юная леди упала на меня и тем самым спасла мне жизнь.
— О Боже, Рик, мне правда очень жаль! Прости.
— Тебе не понравилось, что я намекнул на близкие отношения между нами. Я понял. Вся эта игра в молодоженов с объятиями и поцелуями была затеяна исключительно для пользы дела.
Осознание его неправоты не принесло Саманте облегчения. Не в ее правилах было так остро реагировать на ложь. Черт, да она привыкла жить во лжи!
— Стоуни был прав, — пробормотала она, осушив бокал, — я схожу с ума.
Ричард заставил ее съесть десерт. Надо признаться, она не слишком протестовала, увидев волшебное шоколадное лакомство. Когда они подошли к машине, девушка вдруг дотронулась рукой до его плеча. Раз уж кто-то вознамерился ее убить, негоже, чтобы ее снаряжение без дела валялось в десяти милях от того места, где она в данный момент проживала.
— Послушай, — проговорила она, — раз уж наши партнерские отношения развиваются так удачно, я решила воспользоваться твоим предложением поставить мою машину в гараж к адвокаташке.
— Хорошо. — Если Ричард и был удивлен, то никак это не продемонстрировал. Он спокойно нажал на кнопку дистанционной сигнализации, чтобы отпереть замок в машине. — Куда ехать?
Саманта объяснила, и через пятнадцать минут они остановились возле ее незаметной синей «хонды».
— Покажешь дорогу до гаража? — спросила она, вылезая из «мерседеса».
Ричард с минуту всматривался в ее лицо, слабо освещенное фонарем.
— А ты никуда не сбежишь?
Она отрицательно покачала головой, проклиная себя за слабость, мешавшую ей скрыться под покровом ночи.
— С тобой мне сейчас безопаснее всего.
Слегка нахмурившись, Рик дождался, пока она заведет мотор, и выехал на шоссе. При любых других обстоятельствах та аккуратность, с которой он ехал, чтобы никакая машина не вклинилась между ними, чтобы не оставить ее где-нибудь на светофоре, развеселила бы девушку, но в ее нынешнем состоянии она могла только слепо следовать за ним. Неизвестно, что сказал Ричард охраннику, но тот пропустил обе машины не моргнув глазом. Припарковавшись недалеко от въезда, но так, чтобы машину не было видно с улицы, Саманта вышла.
— У тебя в багажнике найдется место для моего барахла? — спросила она, заглянув в окно «мерседеса».
— Смотря для какого. Надеюсь, ты не возишь с собой лестницы и крюки для карабканья на стены?
— Нет, это я держу в кошельке.
— Знаешь, я почему-то не удивлен.
Нажав на кнопку, Ричард открыл багажник, а Саманта в это время извлекла вещи из своей «хонды». К счастью, они были целы и невредимы. С помощью Рика она перенесла в «мерседес» рюкзак, матерчатую сумку и небольшой чемоданчик, в котором хранила самое хрупкое снаряжение. Захлопнув крышку багажника, девушка прислонилась спиной к машине.
— Спасибо.
— Не за что. У меня есть один вопрос, — сказал Аддисон, садясь за руль и выезжая на проезжую часть.
Немного расслабившись теперь, когда все вещи были при ней, Саманта беззаботно откинулась на спинку сиденья.
— Валяй.
— Ты когда-нибудь воруешь вещи из музеев, в которых работаешь?
Отличная тема для светской беседы, ничего не скажешь.
— А ты бы развелся со своей женой, если бы не застал ее в постели с другим мужчиной?
— Его, кстати, зовут Питер Эмерсон Уоллис, — натянутым тоном проговорил Аддисон. — В Англии такие разговоры принято называть игрой в кошки-мышки.
— В Америке тоже, — отозвалась Саманта, чувствуя, что он не желает обсуждать бывшую жену. — Ответь на мой вопрос, и тогда я отвечу на твой.
— Ладно. Держу пари, твой ответ будет «да».
Это было неожиданно.
— Почему, интересно?
— Сначала ответь на мой вопрос, дорогуша.
Сэм втянула в себя воздух. С каждой секундой ей становилось все труднее скрывать что-либо от Ричарда.
— Нет, я никогда не ворую из музеев, в которых работаю. Теперь твоя очередь.
Он пожал плечами:
— Думаю, мы протянули бы чуть-чуть побольше, чем три года, но ей в любом случае не нравился мой образ жизни.
— Почему? Потому что все женщины без исключения мечтают с тобой переспать и начинают раздевать тебя взглядом, стоит тебе появиться в общественном месте?
— Да, и плюс моя одержимость работой. — Ричард выехал на главную магистраль. — Твой ход. Почему ты не воруешь из музеев?
— Это глупо, — сказала девушка, зачем-то всматриваясь в свое отражение в оконном стекле. — Музеи предназначены для хранения ценностей. Ни один человек не имеет права лишать остальных возможности познакомиться с историей.
— Это не глупо. Это интересно.
Отец всегда считал, что это глупо. Но именно его тяга к ограблению музеев и художественных галерей стоила ему свободы и жизни. Одно дело — разгневать частного коллекционера, и совсем другое — разозлить народ целой страны, похитив ее национальное достояние.
