— Но ты сам сказал, что в твои дела я могу вмешаться, — ответила она. — Кроме того, я люблю тебя, Деннис.
Деннис взял ее за плечи. На его лице засияла глупая, довольная улыбка.
— Что сказал? — снова полюбопытствовал Джордж.
— Не хотите ли вы уйти на пенсию, — выпалила она, глядя на застывшее лицо Денниса.
Он мгновенно выпустил из рук ее плечи. Словно раскаленную кочергу.
Бетси хотелось плакать.
— Я мог бы, — протянул Джордж.
Теперь все внимание было сосредоточено на нем.
Старик почесал подбородок.
— Я подумывал об этом последнее время, — медленно сказал он. — Мои старые кости просят покоя. Только я не хочу уезжать во Флориду. Ранчо «Надежда» — мой дом.
Бетси заметила, что старик изо всех сил старается говорить жалобным тоном, и у него это чертовски хорошо получалось.
— Джордж, ты вовсе не должен покидать ранчо. Ты можешь уйти на пенсию и жить здесь. На ранчо всегда найдется для тебя место, ты хорошо это знаешь.
Услышав эти слова, Бетси поняла, что их произнесло сердце Денниса.
Пока внимание Денниса было занято Джорджем, Бетси села в машину и захлопнула дверь.
Он опомнился, только когда услышал шум мотора. Она наполовину приоткрыла окно.
— Киношники! — выкрикнула она, сдавая назад. — Голливудские денежки!
Она развернулась и направилась к воротам ранчо.
— Горы и равнины, лес и пустыня! — задорно прозвучал ее голос из машины, исчезающей в клубах пыли.
Деннис и его сердце, Джордж и пес Динамит остолбенели посреди двора, изумленно глядя ей вслед.
Проклятье, выругался Деннис, продолжая смотреть на опустевшую дорогу.
Осел, ты позволил ей уехать. А я думал, что у тебя хватит мозгов удержать единственную девушку, которую я полюбил. Даже не попрощался с ней как следует.
Это я, по-твоему, виноват? А где был ты, когда нужно было сказать ей нежные и теплые слова?
Девушка хотела, чтобы ты сделал ей предложение, тупица. Верни мне мою шляпу. Если ты не понял, что эта девушка — дар небес, то я еду за ней.
Деннис схватился руками за шляпу и плотнее натянул ее.
Не выйдет. Я сам еду за ней.
— Если ты прекратишь спорить с самим собой, — спокойно сказал Джордж, — ты заметишь, что у тебя проблема.
Старик сурово посмотрел на него и кивнул на пикап.
Ах, черт! У него спущена шина.
Бетси сложила блузку, футболку и рубаху и уложила их в чемодан. Потом сунула чистые носки в ботинки, уложила мелкие вещи по бокам чемодана и вздохнула.
В комнате было пусто и одиноко. Теперь никто не подойдет к ней, не обнимет и не успокоит.
Она несколько секунд тупо смотрела на свой собранный чемодан. Потом снова обвела глазами комнату: не забыла ли она чего из своих вещей?
Ящики шкафа пусты, гардероб тоже. В ванной — ничего, кроме использованного лезвия. Под кроватью — только обертка от шоколада.
Деннис ничего после себя не оставил. Она моргнула, и по ее щекам скатились две крупные, горячие слезы.
Единственное, что осталось от него, это его нетронутый завтрак.
Она медленно закрыла чемодан и защелкнула замки. Нужно было, наверное, сохранить перышко.
Бабушка сказала, что мужчина, которого она встретит в Западном Техасе, не обязательно станет ее суженым. Она сама должна решить, быть с ним или оставить его. Что ж, похоже, она его оставила.
И все же где-то в глубине сердца она надеялась, что один из двух Деннисов бросится за ней в город и остановит ее.
Лучше, если оба. Она представила себе, как один Деннис вихрем врывается в комнату, швыряет на одну кровать свою шляпу, а ее, Бетси, бросает на другую. И как второй Деннис распахивает дверь и бросает к ее ногам свое сердце.
Но, как показал ей горький опыт, если оба Денниса столкнутся друг с другом, они неизбежно начнут спорить, и этим все закончится. А Бетси устала быть судьей.
Да и как вообще можно любить мужчину, который не способен примириться со своим сердцем?
Она взяла чемодан и, не оглядываясь, вышла из номера.
В фойе у стойки сидела Джулия.
— Решила покинуть нас раньше времени? — спросила она, взяв у Бетси ее кредитную карточку. — А Деннис знает, что ты уезжаешь?
Бетси попыталась улыбнуться.
— О да, — с притворной легкостью сказала она. — Форт-Льюис — потрясающее место. — По крайней мере, в этом она не солгала. — Я чудесно провела здесь время.
Джулия протянула ей чек.
— Было приятно познакомиться с тобой, Бетси. Не забывай нас. Может, когда-нибудь вернешься в наши края, как ты думаешь?
Только не в этой жизни, подумала Бетси и вежливо улыбнулась.
— Может быть.
— Ага, — сказала Джулия и посмотрела на входную дверь. — А вот и кавалер.
Бетси повернулась к двери. Ее сердце могло бы выскочить из груди, если бы она не оставила его разбитым на мелкие кусочки там, в номере.
— О нет, — решительно ответила она. — Я не собираюсь привозить домой сувениры.
Она подхватила чемодан и зашагала к двери, но Деннис подошел и взял чемодан из ее руки.
— Бетси, подожди...
Обтянутый кожей байкер сидел в кресле и наблюдал за сценой.
— Этот ковбой пристает к вам, милая леди? — прогрохотал он.
Судя по татуировкам — на одном плече красовалась грудастая обнаженная девица, а на другом — огнедышащий дракон — этот парень не был священником.
— Да, — сказала Бетси.
Байкер встал и принял угрожающую позу. Деннис поставил ее чемодан на землю, чтобы освободить руки.
— Это неправда, — возразил он. — Я как угорелый мчался в город, чтобы сказать этой девушке, что люблю ее, а она даже не остановилась, чтобы выслушать, — объяснил он байкеру. — Что я мог сделать?
— С некоторыми женщинами не везет, — ответил ему байкер, снова садясь в кресло. — На твоем месте я поискал бы другую.
Бетси вздохнула. Мужики! Какая чертовская солидарность! Все они одинаковые.
Она взяла чемодан и стала спускаться с портика.
— Я думал об этом, но мое сердце принадлежит ей, — продолжал Деннис.
Она остановилась.
— И я надеюсь, она увидит, что я сумел примириться с собой.
Она обернулась и уронила чемодан на землю.
— Да, малышка, я готов к кувырканиям в стогу и жарким, безумным слияниям тел.
— Ну-у-у, парень, — протянул байкер.
— И я хочу детишек, хочу жизнь, полную любви! — страстно говорил Деннис. — Я люблю тебя, Бетси Степпл!
Он соскочил с портика и, вмиг оказавшись рядом, обнял ее и крепко прижал к себе.
— Это я, милая. Твой Деннис, — нежно добавил он.
Это был он. Бетси увидела в его глазах отражение его сердца. Любящего сердца, которое говорило теперь его устами.
