Александр увил бы ее шею сотнями ожерелий, но шея была хрупка и нравилась ему. Он купил ей оркестр, и, подняв ее на руки, отнес на набережную и, сев на каменный бордюр, целовал ее шею, грудь и закрытые глаза, а оркестр играл, стоя почтительно сзади. И то рыдала, то смеялась скрипка. Напоминая.
Они гуляли всю ночь до утра, и он пил, и она пила, и эта ночь была взрослая… и она плакала от счастья.
Тридцатое августа наступило совсем как-то незаметно. Они купили Клуиз какое-то экзотическое, очень дорогое платье: черное с серебряными зигзагами чудных кораллов, не то омаров по краям. Выбирала Юджиния, и они надеялись, что Клуиз понравится.
Они улетали к вечеру и ушли прощаться с океаном. Юджиния поцеловала океан, чтобы вернуться.
У них была пересадка в Чикаго, и они решили провести ночь там. Чтобы прилететь прямо в день рождения. Юджиния почему-то хотела, чтобы Александр был на вечере в небесно-голубом костюме, и они потратили половину следующего дня в поисках того, что Юджиния точно хотела. Сама она собиралась быть в иссиня-черном бархатном платье и говорила, что это будет смотреться. Александра умиляло все происходящее, и он, как ослик за хозяином, ходил за ней следом.
Прилетев, они проникли незаметно на свою половину дома, и Юджиния сразу начала переодеваться. Они появились на другой половине в самый пик вечера.
И только увидев количество людей, Александр подумал, что Юджиния была права (какая умница), ища костюм: это был их первый вечер, официальный выход, с количеством гостей свыше ста.
Они не хотели производить сенсацию, но музыка остановилась, все повернулись к ним, и неизвестно было, кто именинник: Клуиз или Юджиния. Жаль, что камеры не зафиксировали выражение лица мистера Нилла, оно могло быть символом лица американца, гордого своим состоянием.
Крики, шутки, смех, поздравления ринулись в лицо, как карнавал, все сметая. Мистер Нилл обнял свою дочь и пожал руку Александру. Потом он отклонился, посмотрел и, не удержавшись, поцеловал ее еще раз. Юджиния расцеловалась с Клуиз и отошла с отцом в сторону.
Александр приблизился к Клуиз и, взяв ее руку, поцеловал. У кисти. Потом выпрямился и сказал приготовленные поздравления сразу, чтобы не сбиться.
Клуиз сияла и благоухала. И все-таки что-то в ее взгляде пряталось неясное, тайное, невысказанное. И он чувствовал, что это что-то развивалось и углублялось.
Она коснулась его щеки и поблагодарила. Близость ее смущала его: эти великолепные выточенные руки, он представлял их объятия… Он встряхнулся, подумав, что дурак, и сказал:
— Ваш подарок, Клуиз, Юджиния положила в спальне. Он длинный. И в любое время, когда вы захотите, можете посмотреть его.
— Я уже смотрю на него. — Клуиз задумчиво наклонила голову и отвела, обняв за плечи, в сторону. — Юджиния никогда так хорошо не выглядела! Старания Александра?
Он неловко пожал плечами. Она ясно улыбнулась.
— И я хочу так выглядеть.
— Well, — сказал он.
— Что для этого нужно? — и сама себе ответила: — Для этого нужен Александр.
Он улыбнулся, восприняв все как шутку.
— Конечно, я не стану такой юной, как Юджиния, но, возможно, я тоже похорошею.
Она была и так чересчур хороша. Клуиз улыбнулась, ожидая комплимента. Он сказал его.
— Ты думаешь так, мой милый друг? — Она обвила его шею рукой; ее кисть холодила. Он не хотел ничего думать и сказал:
— Я не знаю. О чем вы?
Подошла Юджиния и увела Клуиз показывать платье. Он вздохнул с облегчением. Глядя им в спину, он сравнивал, чьи ноги лучше, и не мог решить: обе были выточены и сделаны рукой великого мастера, это были две пары лучших ног, которые он когда-либо видел в своей жизни. Одна пара принадлежала ему. Что хотела вторая… он не знал.
Или делал вид, что не знал.
Мистер Нилл подошел к нему с молодым человеком в смокинге.
— Разрешите представить. Это Александр, о котором все говорят, потрясенные его костюмом.
Мистер Нилл был рад возвращению дочери. И шутил:
— А это доктор Кении Винтер, который иногда осматривает Юджинию.
Поднесли шампанское, и они взяли по бокалу.
— Поверь мне, Александр, доктора в этой стране живут очень хорошо. Я хотел бы быть доктором… Но…
Александр и Кении улыбнулись. Александр никогда не видел мистера Нилла в таком настроении и не представлял, что тот может шутить. Они выпили.
— Я надеюсь, вы найдете, о чем поговорить, а я пойду поищу мою жену.
Они остались вдвоем. Кении был приятной наружности, средних лет, но выглядящий моложе. Спокойными, уравновешенными манерами он выражал свое мнение о том, о чем они говорили, будь то гинекология или грядущие выборы ненужного президента. Неожиданно им и вправду нашлось о чем поговорить. О его профессионализме, пациентах и уровне жизни Александр мог догадываться уже по тому, что мистер Нилл доверял ему лечить Юджинию.
С мужчинами это редко бывает, но они понравились друг другу. И провели, разговаривая, больше двадцати минут, поднимая бокалы и опустошая их. Но окончательно Кении сразил его, когда сказал, что знает и читал «Вишневый сад» Чехова. Для американца знания вне его области, да еще в литературе, — это была редкость. И что ему нравится «tchai». Они были в восторге друг от друга (после стольких бокалов), ему нравились спокойные, плавные, мягкие движения Кении, умные ответы и уверяюще простыесуждения. Александр сам всегда хотел быть таким, но был дерганым, взрывчатым, подвижным. И только в последнее время успокоился. С этого вечера началась их дружба. Кто мог представить, что Кении сыграет такую страшную роль в его жизни!
Подошла появившаяся Юджиния и поцеловала Кении в щеку. Александр не знал, что между доктором и пациентом такая близкая дружба. Но стерпел это мужественно.
Вернувшаяся Клуиз, пока Кении спрашивал Юджинию о ее состоянии и не перегревалась ли она на солнце, задала Александру интересный вопрос:
— Так как ты провел время? Тебе не мешали телохранители?
— Кто?
— Два телохранителя, наблюдавшие за вами. Он не поверил. Клуиз ярко улыбнулась, сказав:
— Неужели ты думаешь, что Деминг доверил бы тебе свое сокровище — пересечь с Юджинией всю Америку и экватор, не будучи даже американцем. Не зная ничего об этой стране. — Она улыбнулась ярче: — Ты мало ценишь Юджинию и что она значит для мистера Нилла. Завтра будут готовы все ваши фотографии, во всех местах, где вы провели время, и ты сможешь наслаждаться ими, как первой пачкой уже наслаждаюсь я.
Сначала его взбесило это, и он водил глазами в поисках мистера Нилла, потом подумал, что это забавно, да и какая разница, а в конце решил, что это даже и неплохо. Когда он сам фотографировал Юджинию, он все жалел, что не будет их фотографий вместе. Теперь их будет достаточно, и каких! Самых неожиданных. Он надеялся, что не будет только фотографий на палубе того катера, чтобы у мистера Нилла не случился разрыв сердца.
