Джоджо Мойес - После тебя

– Просто свинство будить меня посреди ночи. Мне на работу рано вставать.

– Дай мне ключ. Тогда я не буду тебя будить, разве нет?

Ее победная улыбка меня доконала. Ослепительная и настолько похожая на улыбку Уилла, что я, сама того не желая, дала ключ.

И, делая это, я прекрасно понимала, что сейчас сказала бы моя сестра.

Я уже дважды успела поговорить с мистером Трейнором. Он хотел узнать, все ли хорошо у Лили, и волновался за ее будущее.

– Мне кажется, она определенно очень одаренная девочка. И бросить школу в шестнадцать лет не самая хорошая идея. А что по этому поводу говорят ее родители?

– Похоже, они вообще много не говорят.

– Может, мне стоит с ними побеседовать? Как вам кажется, ей понадобятся деньги для поступления в университет? Из-за развода у меня сейчас стало чуть хуже со свободными средствами, но Уилл оставил немного денег. И мне кажется, мы можем найти им… хорошее применение. – Он немного понизил голос. – Однако с нашей стороны было бы разумно прямо сейчас ничего не говорить Делле. Боюсь, она может меня неправильно понять.

Я не была до конца уверена, способна ли она вообще его правильно понять, поэтому в знак согласия лишь что-то промычала.

– Луиза, как вам кажется, мне удастся уговорить Лили снова меня навестить? Она не выходит у меня из головы. И мне бы хотелось попробовать еще раз. Уверен, Делла будет только рада познакомиться с ней поближе.

Я вспомнила выражение лица Деллы, когда мы ходили вокруг да около на кухне, и у меня, естественно, возник вопрос: мистер Трейнор действительно настолько слеп или он просто неисправимый оптимист?

– Хорошо, я попробую, – пообещала я.

Когда ты остаешься одна в городе в жаркий июльский уик-энд, то начинаешь совсем по-другому воспринимать тишину своей квартиры. Моя смена закончилась рано, в четыре часа, и в пять я уже была дома, усталая и измученная; правда, меня согревала мысль о том, что я несколько часов побуду в полном одиночестве. Я приняла душ, съела тост и залезла в Интернет посмотреть имеющиеся вакансии с заработной платой выше минимальной или хотя бы с нормированным рабочим днем, а затем, открыв все окна в гостиной в надежде на спасительный ветерок, села на диван и стала слушать просачивающиеся в теплый воздух звуки большого города.

В общем, я была более-менее довольна своей жизнью. Встречи нашей группы психологической поддержки помогли мне понять очень важную вещь: надо уметь радоваться даже тому малому, что у тебя есть. Я была здорова. У меня имелась какая-никакая, но перспектива. У меня снова была семья. Я работала. И если мне так и не удалось примириться со смертью Уилла, то, по крайней мере, я перестала жить под ее знаком.

И все же.

В вечера вроде этого, когда на улицах было полно гуляющих парочек, а из пабов выходили веселые компании, планирующие совместные ужины и различные увеселительные мероприятия вроде похода в клуб, у меня начинало болезненно ныть сердце, а в душе рождалось странное первобытное чувство, которое словно говорило, что я сейчас не там, где мне следует быть, и потому упускаю нечто важное.

И я как никогда остро ощущала, что оказалась за бортом жизни.

Я немного прибралась в квартире, постирала униформу, включила, а потом выключила телевизор. И вот когда я уже начала потихоньку впадать в мрачное уныние, неожиданно загудел домофон. Я поднялась и устало взяла трубку. Наверняка это почтовый курьер ждет дальнейших инструкций или разносчик гавайской пиццы перепутал адрес. Я услышала смутно знакомый мужской голос:

– Луиза?

– Кто это? – спросила я, хотя сразу узнала незваного гостя.

– Сэм. Сэм со «скорой». Я как раз проезжал мимо с работы и просто… Ну… ты в тот вечер так быстро убежала… И я хотел узнать, все ли у тебя в порядке.

– Спустя столько времени? Меня уже вполне могли съесть голодные кошки.

– Ну, насколько я понимаю, все же не съели.

– Просто у меня нет кошки. – (Короткая пауза.) – Но я в порядке, Сэм со «скорой». Спасибо.

– Прекрасно… Рад это слышать.

Я попыталась разглядеть его на экране с черно-белым зернистым изображением. Сегодня на Сэме была кожаная косуха, а не обычная форма парамедика, он стоял, упершись рукой в стенку, время от времени поглядывая на дорогу. Я увидела, что он сокрушенно покачал головой, и это заставило меня продолжить разговор.

– Ну и чего ты добиваешься?

– Да так, ничего особенного. В основном безуспешно пытаюсь вести с кем-то беседу через домофон.

Я рассмеялась, пожалуй, слишком охотно. И слишком громко.

– Я уже давным-давно бросила это бессмысленное занятие. Меня нелегко развести на выпивку, – бросила я, и он рассмеялся. А потом я оглядела свою тихую квартиру. И, даже не успев толком подумать, сказала: – Оставайся там. Я сейчас спущусь.

Вообще-то, я собиралась взять свою машину, но, когда Сэм протянул мне запасной мотоциклетный шлем, решила не ломаться. Сунув ключи в карман, я остановилась возле мотоцикла в ожидании его сигнала, что можно садиться.

– Ты же парамедик. И тем не менее ездишь на мотоцикле.

– Я знаю. Но из всех моих пороков этот, пожалуй, теперь остался единственным. – Он улыбнулся, оскалив зубы. И у меня екнуло сердце. – Ты что, не чувствуешь себя со мной в безопасности?

На этот вопрос у меня не было подходящего ответа. И под его пристальным взглядом я взгромоздилась на седло. Ладно, если он подвергнет нас обоих опасности, то у него хотя бы хватит совести снова собрать меня по частям.

– Господи, что я делаю?! – воскликнула я, водружая на голову шлем. – Я еще никогда не ездила на этих штуках.

– Просто держись за ручку для пассажира и улавливай движения мотоцикла. Не цепляйся за меня. Если что-то будет не так, просто постучи по плечу, и я остановлюсь.

– А куда мы едем?

– Ты хоть немножко разбираешься в дизайне интерьера?

– Я вообще не по этому делу. А что?

– Да так, хотел показать тебе свой новый дом. – И он завел мотоцикл.

И вот мы уже влились в транспортный поток, лавируя между машинами и грузовиками, направляясь, судя по указателям, в сторону скоростного шоссе, и я зажмурила глаза и прижалась к спине Сэма, в глубине души надеясь, что он не слышит, как я визжу.

Мы оказались на самой окраине города, в месте, где буйно разросшиеся сады плавно переходили в поля, а у домов были не номера, а имена. Когда мы проехали через одну деревню и оказались во второй, соседней, практически никак не разделенной с первой, Сэм сбросил скорость возле выходящей в поле калитки, затем остановил мотоцикл и махнул мне рукой, что можно слезать. Я сняла шлем, сердце по-прежнему бешено колотилось, и попыталась негнущимися пальцами, которыми я цеплялась за ручку, взбить потные волосы.