— Ну и зря! — недовольно пробурчала она. — Все у меня в порядке.
— Врач сказал, ты ногу сломала. Пару месяцев не сможешь ходить. Тебе помощь нужна будет… — Она отвернулась, пряча глаза. Всхлипнула, утирая слезы тыльной стороной ладони, и я не выдержала. Кинулась к ней, обнимая за шею, хватая за руки, прижимая их к губам: — Мама! Мамочка! Прости меня, пожалуйста! Я не знаю, не помню, что натворила. Я вообще мало что помню после аварии. Память… она… шалит! Мама, не плачь, пожалуйста! Я люблю тебя, родная! — целуя сухие шершавые ладони и вдыхая родной запах.
— Юлечка, — еле слышно прошептала она. — Дочка…
— Мам, мне тяжело сейчас. Страшно. Я одна. Только не гони, пожалуйста! Ты мне так нужна!
Мама молчала, уткнувшись носом мне в макушку, и гладила по волосам, а я чувствовала, как уходит напряжение, как отпускает обида и дышать становится легче. Будто разом свалилась с плеч гранитная плита.
— Это я должна просить у тебя прощения. Я. Мне стыдно, Юлечка. И больно, — прошептала она с трудом.
— Не говори так! Не надо…
— Я, знаешь, последние дни свету божьему не радовалась. Просыпалась и вставать не хотела. Сил не было. Ты была права, дочка.
— В чем?
— Ты предупреждала, а я не верила.
— Я не помню.
— Я о Сереже. Я ведь дышала им. У меня ведь после смерти твоего отца никого не было, а тут такой мужчина! Как лучик солнца. Я уже и не надеялась встретить кого-нибудь в своей жизни. Кому нужна такая? Одинокая, не красавица, да еще и не первой свежести. А тут он. Молодой, красивый. И ухаживал так, что все вокруг завидовали. Только ты одна сразу разглядела его нутро. Я же думала, счастье свое нашла. Повелась на обещания, дура старая! Верила ему больше, чем кому-либо. Боялась, что уведут… — Я слышала, что ей тяжело, но тем не менее она не умолкала. Говорила и говорила, сбиваясь, путая слова, не к месту прося прощения. Местами я даже переставала вдумываться в смысл фраз, слушая родной тихий голос, который бальзамом лился на мои воспаленные нервы. — Меня будто бес попутал. Как отказать, когда Сережа каждый день с бутылкой приходил? Это сейчас я начала смотреть на все другими глазами, когда вляпалась по самое не хочу, а тогда… На пьяную голову мало кто может мыслить трезво. Он же мне такого наговорил! И что ты против наших отношений была, потому что сама его хотела, и что за моей спиной глазки ему строила. Ты прости меня, дочка, что тогда поверила ему, а не тебе. Все как под гипнозом происходило. Сознание как в тумане. Будто и не со мной. Это сейчас глаза открылись, да уже поздно, наверное.
Я слушала с закрытыми глазами, пропускала через себя ее переживания и кусала в отчаянии губы, понимая, через что нам пришлось пройти в прошлом.
— Не поздно. Ничего не поздно! Все хорошо, мам. Не плачь! Сейчас этот Сережа где?
Она всхлипнула:
— Не знаю. Исчез, как только я кредит взяла для него. Сказал, что с долгами рассчитается и вернется. Я ждала, как дура. На работу ходить перестала. До последнего ждала. А потом ко мне пришел какой-то амбал.
— Кто? — не поняла сразу.
— Я не знаю, как его звать. Он спрашивал про тебя, про то, как мы жили раньше, с кем ты общалась, с кем дружила. Я думала, это от Сережи, а он всунул мне две бутылки водки, денег и сказал, что я правильно все сделала и выгнала тебя.
— Подожди! А кто это был? — закралось смутное сомнение.
Она растерянно пожала плечами.
Я вытащила телефон, вбивая в поисковик имя Егора. Нашла фотографию и показала маме:
— Он?
— Нет, не он. На дорогой иномарке. Я не видела его раньше. Подумала, что из-за тебя Сережа в беду попал. Поэтому и сорвалась, когда увидела тебя. Не знаю, что на меня нашло. Это водка проклятая! Глаза пеленой заволокло и… все!
— Нет, мам. Я тут ни при чем. У меня совсем другая история.
— Я уже поняла. Я уже все поняла, Юлечка.
Наступила долгая целительная тишина, когда мы просто сидели обнявшись: мама — думая о чем-то своем, я — переваривая услышанное.
Тот неизвестный мужчина, что приходил узнавать насчет меня, я была уверена, от Стрелецких. Теперь все стало на свои места.
И то, почему Егор так легко согласился отвезти меня домой после выписки из больницы, хотя до того был категорически против, и то, откуда он так хорошо ориентировался в нашем общежитии, зная даже то, в какой части коридора нужная дверь.
Он все рассчитал. Сыграл на нюансах, воспользовавшись преимуществом положения и моей амнезией.
А я поверила.
Господи, какая я эгоистка! Прошло уже столько времени, а я так и не смогла выбрать день, чтобы доехать до матери, узнать, как дела, выяснить, что же произошло.
Все тянула, тянула и, если бы не несчастный случай, так, наверное, и не решилась бы на встречу.
Дверь в палату неожиданно заскрипела, приоткрываясь. В проеме показалась голова Марины.
— Юляшик! Привет! Как хорошо, что ты тут! Вот это удача! Я заскочила, чтобы узнать, как дела. Ты одна?
Появление подруги в больнице вызвало некоторое замешательство. Спасибо, конечно, что предупредила о таком событии, но встретить ее тут я не ожидала.
— С водителем. Привет!
— Теть Люд, я ее украду на пять минут? Юль, это важно. Выйди на пару минут поговорить?
Я растерянно оглянулась на маму. Уходить не хотелось, но побеседовать с Мариной нужно.
В конце концов, я сама ее разыскивала уже третий день.
— Я ненадолго, — кивнула родительнице. — Пока отдыхай.
И поспешила вслед за Маришкой.
Глава 33
— Марина, стой! Куда ты меня тянешь? — Я дернула руку, пытаясь остановить подругу.
— Не здесь!
— Марина?! — Но та упрямо тащила меня за собой по больничному коридору, оглядываясь по сторонам. — Куда мы? Объясни!
Она замерла на секунду, резко останавливаясь, словно раздумывая, куда свернуть. Наморщила нос.
— Юль, ты должна кое-что узнать. Увидеть собственными глазами. Пока твой "хвост" отлучился за кофе, у тебя есть такая возможность. Поэтому просто делай, что я говорю! — нервно выпалила она, перехватила мое запястье другой рукой и снова потянула в сторону выхода.
Но в этот раз я не поддалась.
— Я никуда не пойду! — затормозила тут же. — Мне хватает от тебя сюрпризов.
Марина удивленно обернулась, будто не ожидала от меня сопротивления и подобной реакции.
Красивая аккуратная бровь выгнулась дугой на изумленном лице.
— Юль? Ты чего? Я же ради тебя стараюсь. Рискую, бросаю все планы, бегу, подгадывая время.
— Я не просила, — покачала головой.
— Да ты даже не подозреваешь, насколько влипла! И какие проблемы тебя ждут. Блин, Юлька, я знала, что ты добрая и наивная, но не до такой же степени! Очнись! Оглянись! Открой глаза уже! — помахала у меня перед носом и тут же дернулась, заметив что-то за моей спиной. — Черт! Нет времени объяснять. Быстрее! — Марина так быстро рванула к запасному выходу, потащив меня за собой, что я не успела среагировать.
Опомнилась уже на улице, выдергивая руку и ощущая, что начинаю злиться.
Понимая, что зря пошла за ней.
Лишние проблемы мне не нужны, а подруга явно не осознает, что в очередной раз оказывает мне медвежью услугу своей заботой.
— Хватит! У меня все в порядке, — чеканя по слогам. — Слышишь? Я, между прочим, еще не получила объяснений, зачем ты меня снимала на камеру, не предупредив, а потом выложила это в сеть! Это было очень неприятно. Со стороны вообще похоже на подставу. Я понимаю, что твоему блогеру плевать, какие у меня потом будут проблемы, ему важнее хайп. Но ты? Ты же понимала, чем это чревато для меня?! Тем более я вроде бы предупредила, что мне не нравится вся эта идея и я против, — выпалила на одном дыхании.
Марина не перебивала, кусая губы и явно нервничая.
Запасной выход, куда она меня вытащила, выходил во двор. Тут почти не было людей, кроме двух мужчин, мирно беседующих в десяти метрах от нас.
А в больнице остался водитель, который наверняка начнет меня искать.
