Я поправила его большую, пахнущую свежестью футболку, ту самую, с Alkaline Trio, и вздохнула: пора. Я уже час как должна быть дома, высыпаться перед завтрашним днём. И в завтрашнем дне, как и во всех последующих, больше не было места для Ричи.
— Будь счастлив. Обязательно. — Шепнула я спящему Красавчику, но дотрагиваться до него не стала. Вместо этого я вышла из спальни, и, прихватив свою жилетку в прихожей, покинула его квартиру.
Я закрыла дверь, и замок щёлкнул. Пути назад не было, даже если бы я захотела вернуться. На глаза навернулись слёзы, но я решительно проглотила их, нажимая на кнопку лифта.
В холле негромко играла музыка, и я с удивлением узнала песню "Не стоит беспокойства", которой "Clockwork Hearts" будут закрывать "Жесть-2017". Несмотря на подавленность и грусть, я улыбнулась. Уже в дверях меня снова окликнул охранник:
— Эй, леди, у меня перерыв через пять минут! Есть деловое предложение! — Он вынул из кармана пятьдесят баксов и повертел их у меня перед лицом.
Сперва я недоуменно на него уставилась, а затем, когда поняла к чему это он, звонко расхохоталась:
— Знаешь что, приятель, у меня есть встречное предложение: засунь эти пятьдесят баксов себе в задницу. А ещё, пожелай мне удачи завтра на "Жести". В прошлом году, кстати, эта песня взяла статуэтку, — увидев, как удивление на его лице сменяется недоумением, а затем, наконец, узнаванием, я подмигнула ему, и уверенно вышла из здания, всё ещё посмеиваясь.
Новые главы своей жизни стоит начинать именно с улыбкой.
А дома меня, конечно, ждал Скайлар. Он вышел из гостиной, стоило мне только войти, и безмолвно застыл в прихожей. Он ничего не спрашивал, проницательно глядя, казалось, прямо в душу. Я только покачала головой. Плакать, как ни странно, не хотелось. Зато хотелось зарыться в тёплое покрывало, и просидеть с лучшим другом до утра, делясь всякой ерундой и придумывая шутки, как в старые добрые времена. Я улыбнулась Скаю:
— Будешь пиво?
И награду получает…
Птицы пели как-то особенно громко. Казалось, все воробьи Солнечного Города слетелись к океану чтобы погреться на утреннем солнышке, и разбудить весь хренов район. Я сонно замычала и потянулась. По одному Господу известной причине, этой ночью я спала растянувшись на диване в гостиной, обильно пуская слюни в декоративную подушку. На другом конце посапывал Скай, свернувшись клубочком.
Когда я вернулась домой прошлой ночью, мы вдвоём увалились с пивом и чипсами на этот самый диван, рассказывая друг другу идиотские истории произошедшие совсем недавно, и вспоминая совместные приключения давно минувших дней. Говорили о доме, родителях и старшей школе, которую так мечтали закончить когда-то, обсуждали зловредный прыщ Кэша, которым он не давал покоя никому (но который благополучно прошёл, о чем парень, конечно же, неприменул всем сообщить, и на радостях напился в тот же день). Оказалось, нам со Скайларом сильно не хватало друг друга. Да, мы виделись почти каждый день, общались, смеялись и шутливо пихали друг друга, но это совершенно не то же самое, что засесть вдвоём и просто поговорить. Как оказалось, не одна я переживала болезненную влюблённость. Я знала о его интрижке с Рыжей Эмили, а также о том, что они расстались совсем недавно. Она фотографировала нас на обложку "Дисторшена", помимо этого, мы бесчисленное количество раз пересекались на летних фестивалях и домашних шоу, всегда выкупая у неё фотографии. Она была забавной и очень талантливой, но я действительно не думала, что у Джонсона к ней всё серьёзно. Думала, скорее наоборот. Но вот, Эмс закрутила с басистом "Sick Kids", а Скай действительно переживал. Мы говорили до утра, не перебивая друг друга, и последнее, что я помню — бледный утренний свет, заливавший гостиную со стороны океана, и ночной сумрак со стороны выходившей на город. А потом мы, очевидно, уснули на полуслове около пяти утра. Я не знала сколько мы проспали, но громогласные птицы и городской шум наводили на совершенно неутешительный вывод: мы, скорее всего, проспали. Пронзённая осознанием, я резко подхватилась, и, чуть не упав обратно, ткнула Ская в бок:
— Просыпайся!
Когда приятель даже не пошевелился, я потрясла его за плечо:
— Скай, проснись, мы всё, нахрен, проспали!!!
Джонсон подскочил, резко спрыгнул с дивана, и, запутавшись в собственных ногах спросонья, упал. Я расхохоталась, рухнув обратно на подушки, пока Скайлар барахтался на полу, грязно ругаясь. Спустив ноги с дивана, и проверив их на устойчивость, я уже думала встать, когда Скай извлёк телефон из кармана и раздражённо вздохнул:
— Линси, чтоб ты была здорова. Девять утра.
Я снова прыснула, а Джонсон, тем временем, поднялся на ноги и потянулся:
— Раз уж ты всё равно меня подняла, то с тебя завтрак. А я в душ.
Я успела только фыркнуть и кивнуть, когда приятель застонал и схватился за голову в жесте крайнего отчаянья:
— Нет, чёрт, завтрак на мне! Иди приводи себя в порядок, а то вообще нихрена не успеем!
Парень развернул меня и подтолкнул в сторону ванной:
— У тебя есть час.
Но мне хватило сорока минут — одеваться и делать макияж мы будем только к пяти часам вечера уже на Мидоулендс Арене, а всё, что от меня требовалось сейчас — принять душ и не забыть почистить зубы. Я как раз успела сунуть щётку в рот и сосредоточенно всматривалась в свой глаз в поисках какой-то дряни, которая туда угодила, когда зазвонил телефон. Подскочив от неожиданности и смачно ругнувшись, я посмотрела на экран, и поспешила снять трубку:
— Привет, мам!
— Привет, детка. Ты уже встала? Не опаздываешь ещё?
Я вздохнула:
— Опаздываю, конечно, но это ничего. Мы всё равно последние. — На самом деле, дай Бог, чтобы мы вообще успели. Проводить генеральную репетицию в день события было просто "лучшим" решением организаторов, а зная некоторые коллективы, я просто надеялась, что мы успеем хотя бы проверить звук. Но, раз сказано быть там к двенадцати — значит надо быть. Мама вздохнула, но я слышала, что она улыбается:
— Волнуешься?
— Да не особо. Скорее, боюсь того момента, когда мы приедем на Мидоулендс, и я пять часов буду слоняться без дела.
Мама рассмеялась, а я, тем временем, прополоскала рот, потому что паста уже немилосердно жгла.
— Как ваш круиз? — Спросила я, выплюнув воду, и внезапно вспомнив, что родители не приедут сегодня посмотреть на нашу победу. Ну, или же провал. В прошлом году, когда мы взяли "Песню года", они сидели рядом со мной в зале, и мама плакала, когда я вернулась к ним со статуэткой. Но я так поняла, что им было бы гораздо комфортнее смотреть прямую трансляцию дома, поэтому в этом году не настаивала на их присутствии на церемонии. Сто раз переспросив, не обижусь ли я, мама с папой решили съездить в круиз по экзотическим островам, и вернуться должны были через несколько дней после церемонии. В общем, хоть я ужасно хотела чтобы они приехали, я была рада, что они хорошо проводят время. Мама снова засмеялась:
— Как оказалось, у твоего папы морская болезнь.
— О нет! — Я тоже засмеялась.
— Не переживай, она прекрасно лечится "Джеймисоном", — фыркнула мама, и мы снова прыснули. Поболтав со мной ещё несколько минут, мама спохватилась под громкий стук Джонсона в дверь:
— Собирайся давай, а то опоздаешь! Удачи, детка, мы с папой будем смотреть прямую трансляцию и болеть за вас.
— Спасибо, ма, — я вытерла ни с того ни с сего заслезившиеся глаза, и кивнула, как будто она могла меня видеть, — целую, передавай папе привет.
— Передам.
Я нажала отбой и тяжело вздохнула, когда Скай забарабанил в дверь с утроенной силой:
— Андерсон, ты умерла там?!
Я фыркнула и уступила ванную приятелю, дружески пихнув его в плечо.
Не переставая улыбаться, я вернулась на кухню и, конечно же, обнаружила полный кофейник отличного кофе.
С тех пор как мы добились успеха, никто и никогда не называет меня по фамилии, как будто у меня её и нет вовсе. И меня страшно радовал тот факт, что Скай всё ещё помнит, что я — та самая Странная Андерсон, которая носила брекеты, и которой ставили подножки в классе.
