На этот-то раз что не так?!
— Я, конечно, догадывался, что не нравлюсь тебе, но не знал насколько глубоко это чувство, — каждое слово Кирилл буквально процедил по слогам, развернулся, подхватил чемоданы и направился с ними по лестнице вверх.
Что?
Даже не помню, когда чьи-то слова меня настолько погружали в ступор, что при огромном желании кричать, могла лишь хлопать ресницами и ртом хватать воздух.
К тому времени, когда очухалась, Берман успел подняться по лестнице и скрыться за поворотом, что вёл в гостевые комнаты, ещё не тронутые ремонтом и по этой причине пригодные для проживания.
Догнала. Перепрыгивала через несколько ступеней сразу, но догнала.
— А по-твоему я должна хорошо к тебе относиться? — бросила я Берману в спину. Мужчина обернулся и тут же нарвался на новый вопрос: — Не подскажешь тогда, за какие заслуги?
Кирилл ничего не ответил. Вместо этого, он плечом толкнул левую дверь от себя и кивком головы пригласил меня войти внутрь.
А, желаем поговорить без лишних ушей? Что же, тут я с Берманом солидарна!
— Ну и… — скрестив на груди руки, протянула я уже в центре комнаты.
— Алиса, неужели ты до сих пор на меня так сильно злишься, что не готова поменять обо мне мнение?
— Кир, ты дурак? — не планировала опускаться до оскорблений, но слова сами по себе сорвались с губ. — Я не злюсь на тебя, а презираю.
— Скажи, что мне сделать, чтобы твоё отношение ко мне изменилось? — в голосе Бермана, когда он вопрос задавал, было столько готовности к действию, что казалось, попроси я его выпрыгнуть из окна и переломать ноги, он бы не задумываясь вышел из окна.
— Ничего, — честно ответила я. — Ты же не ногу мне случайно в троллейбусе отдавил, а жизнь в девятнадцать лет покалечил. Нет, я бесконечно рада, что у меня Вадик есть, но до сих пор оглядываясь назад и вспоминая те времена, удивляюсь, как в петлю не залезла.
— Алиса, какая петля?! — воскликнул Кирилл и потёр лоб, словно его резко начала мучать головная боль. — Не преувеличивай. У кого у кого, но у тебя точно нет суицидальных наклонностей.
— Не преувеличивай, — ехидным тоном передёрнула фразу. — Да я преуменьшаю и основательно. Я совсем молоденькой девочкой оказалась посреди чужого города и беременной. Из дохода — стипендия и те крохи, которые мне высылали родители. Конечно, могла вернуться к ним, и тогда не надо было думать хотя бы о крыше над головой, но без образования как бы я растила сына. Осталась. Днём училась, вечерами работала. Были времена, когда несколько месяцев подряд спала не больше четырёх часов в сутки, а ещё часто вставал выбор — себе купить что-нибудь из еды или купить детскую смесь Вадику. Угадай, что я выбирала?
— Алиса, не надо! — на этот раз Кир в прямом смысле взревел и, склонив голову, обнял её руками, видимо, на подсознательном уровне таким образом прикрывает уши, чтобы не слышать меня. Если господину Берману настолько не по душе только разговоры о чьём-то недоедании, как бы он реагировал, если бы его поставить в схожую ситуацию?
— Что значит — не надо? То есть ты не хочешь знать в каком клоповнике прожил твой сын первые два года жизни и о вечно скандалящих пьяных соседях даже не желаешь послушать? Что так? — Берман молчал, да и я не особо ждала ответа и продолжила. — Понимаю, в этой ситуации оказалась не первой и отнюдь не последней. Думаю, многие через мои испытания прошли. Уверена, некоторые справились с проблемами куда достойней меня, а кто-то, возможно, сломался. Но одно знаю точно — все как одна презирали мужчин, от которых родили и которые впоследствии от них отвернулись.
— Но я не отворачивался! Я не знал! — прорычал Кирилл. На него в данный момент без содрогания и не взглянешь. От напряжения лицо пунцового цвета, а на всех открытых участках кожи вены так вздулись, что, того и гляди, лопнут.
— Ты сам отказался узнать! — выдала криком я. — Напомнить, что от твоего имени передала мне секретарь?! Чтобы не смела никогда больше звонить и….
— Ты предполагала, как я отреагирую на звонок, — выкинув вперёд руку и показав на меня пальцем, перебил Кир. — И умышлено не сказала помощнице, что беременная. То есть и оставила меня в неведении и ответственность с себя сняла. Одно слово, Алиса, всего одно слово и не было бы у тебя в жизни всех этих ужасов, а я бы не был кругом виноват. Но нет, ты предпочла мучиться, вместо того, чтобы просто сказать одно слово. И если хочешь знать, у меня порой тоже к твоему горлу тянутся руки, чтобы придушить, стоит подумать, что мог никогда не встретиться с сыном. Как ни крути, но ты свою обиду на меня поставила выше моих отцовских прав.
— Ха, — усмехнулась я. — А тебе, случайно, не надо было задуматься о последствиях, или это такая невидаль — беременность после незащищённого секса?
Несколько недель назад, когда мы с Берманом не так бурно, как сегодня, но выясняли отношения, уже бросала ему подобное обвинение. В обоих случаях Кирилл отреагировал одинаково — он мгновенно замкнулся в себе и замолчал.
— Кирилл, а если серьёзно, почему так вышло? Ты весь такой предусмотрительный, аккуратный, ничего никогда не забываешь, не опаздываешь. С чего вдруг, разрабатывая план, как нас с Ильёй развести, ты упустил такую деталь, как презервативы? Ведь секс со мной не был спонтанной идеей, ты сам мне об этом говорил.
— Никто не идеален. Ты сама только что перечислила столько моих промахов и ошибок, что хватит на целый список. Так чему удивляешься? Просто добавь к прочим грехам ещё и безответственное отношение к сексу, — пожал плечами Кирилл и в который раз на выход посмотрел. Чувствуется, что с недавнего времени он во что бы то ни стало хочет уйти.
— Что-то ты темнишь. Пока речь о контрацепции не зашла, с пеной у рта доказывал свою правоту, а сейчас брык и на лопатки. О грехах каких-то заговорил. Забыл, ты же безгрешен, это же я с неправильным текстом твоему секретарю позвонила.
Берман, прикрыв глаза, медленно и глубоко вдохнул, а после также неспешно выдохнул. Иногда такие же манипуляции с дыханием провожу, чтобы успокоиться, когда кто-то бесит или сильно тупит. Любопытно, я бешу Бермана или, по его мнению, невероятно туплю? Скорей всего, оба варианта разом.
— Алиса, ответственность за то, что ты осталась с ребёнком одна, в большей степени лежит на мне. Как ты правильно заметила, я всё спланировал и в жизнь воплотил. Когда упрекал, что ты сделала неинформативный звонок, я лишь имел ввиду, что ты лишила меня шанса хотя бы частично поправить сложившуюся ситуацию. Алиса, всё! — не успела рта раскрыть, чтобы возразить, как Берман, подняв руку, велел умолкнуть. — Мы закончили бесполезно сотрясать воздух.
Фыркнула и демонстративно отвернулась к окну, показывая, что не больно-то оно мне и надо.
Кир, как и желал, направился к выходу, открыл дверь, но отчего-то тянул и не уходил.
— Алиса, не обижайся, если бы… скажем так, наша дискуссия примиряла нас, я бы до утра говорил. Но ты же видишь, мы только ссоримся. То есть у нас и так всё непросто, а мы усугубляем. Да и слова — это ничего незначащий звук. Ситуацию в ту либо в другую сторону двигают время или поступки.
— Тоже мне, нашёлся философ, — пробубнила я, когда Кирилл аккуратно прикрыл за собой дверь.
Глава 45
Встретившись с Кириллом через несколько часов за столом во время обеда, мы оба притворились, что ничего между нами не произошло. Да как-то и не до этого было, особенно после того, как объявили, что перебираемся в дом пока на неделю, но если быт нас устроит, то и насовсем.
Словами не передать, как ликовал Вадик. Он сполз со стула, чтобы всем его было видно, отбежал от стола и, растопырив ручонки, двигался как репер и повторял: «Куча-куча-куча…». Виктор Валерьянович от внука не отставал, не танцевал, конечно, но радовался как ребёнок. В конце концов, так разнервничался на почве счастья, что попросил накапать ему корвалола. Хотя не исключено, что мне просто показали спектакль в исполнении хитрого и талантливого лицедея Виктора Валерьяновича, чтобы из-за страха за его здоровье даже не думала обратно к себе в квартиру переезжать.
