— А это Олег, — представляет она меня и замолкает. Серьезно?! Просто Олег?!
— Ее будущий муж, — сам представляюсь, добивая парнишку контрольным. — Свадьба двадцать пятого апреля, приглашаем. — Его глаза стремительно тухнут. Ах ты, маленькая кокетка! Не сказала парнишке, что выходишь замуж. Ну, держись, моя девочка, отшлепаю дома. Теперь у меня вопросы не к парнишке, а к тебе. Так заболталась и забыла сказать, что невеста. Прижимаю ее сильнее, сжимая пальцы на талии. Агния переводит на меня вопросительный взгляд. — Ну ладно, Сергей, позвольте откланяться, мы пришлем вам приглашение.
— Пока, — так мило ему улыбаясь, произносит Агния.
Увожу свою невесту, поторапливая. Парнишка оглядывается и растерянно смотрит нам вслед. А ты уже нафантазировал себе. Да? Прости, «друг», таких девочек быстро забирают, ищи себе свою Снегурочку.
Помогаю Агнии сесть. Обхожу машину, сажусь за руль и выезжаю на трассу. И вроде бы все хорошо, но напряжение не отпускает. Самому смешно, ревную как пацан. Она же моя. Но разум отключают эмоции. И эффект усиливает то, что Агния оборачивается и машет Сереже.
Стискиваю руль, сжимаю челюсть и веду машину, смотря в лобовое. И она молчит, уткнулась в телефон и что-то листает.
— Как в клинике? Все в порядке?
— Да, все хорошо, выписали мне витамины, — не отрываясь от телефона, отвечает она.
— А боли? Это нормально? — У нее недавно тянуло живот.
— Да ничего страшного. Доктор сказал: так бывает, — спокойно отвечает Агния. Набирает чей-то номер и подносит телефон уху. — Полина, ты как? Еще не довела Татьяну Ивановну? — смеется. — Да. Папа со мной, мы едем. А у Пончика еда есть? Ага, мы купим. А тебе? Пироженки? А какие? Может, мороженое? Ладно, — вновь усмехается и сбрасывает звонок. — Олег, заедем в маркет? — Киваю, продолжая смотреть на дорогу и дышать ровно. — Олег? У тебя все хорошо?
— Прекрасно, — холодно бросаю я. Мной по-прежнему управляют эмоции. Давно я так из себя не выходил. Задели этот влюбленный парнишка и ее кокетство.
Остынь, Смирнов! Ведешь себя неразумно!
— Олег? Что случилось? — уже немного испуганно спрашивает она, хлопая пушистыми ресницами, и опускает руку на мое колено.
— Ничего, — торможу на светофоре, беру ее ладонь и немного сжимаю. — Скажи мне, солнце, ты не собиралась сообщать своему другу о предстоящей свадьбе? Нравилось флиртовать и ловить на себе его восхищенные взгляды? Нравится внимание мужчин?
— А… — открывает рот, пытаясь отнять руку, но я не отпускаю, сжимая ее ладонь. — Ты чего, Олег? Это просто старый друг из детства. У меня здесь никого нет, кроме тебя с Полей, я просто была так рада его видеть…
Загорается зеленый, и я отпускаю ее ладонь, трогаюсь с места.
— Так рада, что забыла про свадьбу?! — рычу я, нервно сигналя подрезающему меня водителю.
— Да я и не успела ничего сказать! — с обидой выдает Агния и шумно вдыхает. — Мы всего минут десять успели поговорить. — Олег, почему ты злишься? Я не позволила себе ничего лишнего. Это же Сережка?
— Я не злюсь! Я ревную! Он облизывал тебя взглядом. Поверь, мужчины это сразу замечают.
— Я не видела. Я просто была рада его видеть! Твоя ревность беспочвенная. Даже если так, как ты говоришь, я ни с кем не флиртовала. И очень обидно, что ты сейчас разговариваешь со мной в таком тоне! — нервно кидает мне она и отворачивается к окну.
— А ты бы не давала мне таких поводов… — прерываюсь, захлопывая рот.
Ой, молчи, Смирнов! Наговоришь лишнего. Потом жалеть будешь!
Открываю окошко, впуская свежий воздух.
Лучше остынь!
— Это что получается… — Агния вновь разворачивается ко мне. Себя-то я уговариваю остыть, а вот девочку завел. — Ты допускаешь мысль, что я могу тебе изменить? Я даю мужчинам повод? Так ты думаешь!
— Не знаю, ты так мило ему улыбалась, и тебя не смутили его прикосновения! — повышаю голос, взрываясь. Внутри все закипает, тело начинает гореть. Хочется просто выплеснуть все эмоции и отдышаться. Мы переходим на крик. Впервые разговаривая друг с другом в таком тоне.
— Ты сейчас серьезно? — обиженно спрашивает она.
— Похоже на то, что я шучу? — не хочу быть таким холодным, но ничего не выходит, меня кроет и подогревает наш конфликт. Давно со мной такого не было, лет пятнадцать. Я всегда умел держать себя в руках.
— Останови машину! — требует она. Не реагирую, сжимаю руль и прибавляю газу, обгоняя попутные автомобили. — Останови, мне плохо! — закрывает лицо руками, и меня уже накрывает волнением.
Идиот!
Довел девочку на пустом месте!
Смирнов, тебе сколько лет?!
Мозги включи!
Сворачиваю на стоянку возле магазина, паркуюсь и глушу мотор.
— Что такое? Где болит? Тошнит? — спрашиваю, разворачиваясь к Агнии, а она просто открывает дверь и вылетает из машины, убегая куда-то во дворы спального района.
Вылетаю из машины, даже не заблокировав двери, и бегу за Агнией, матерясь сквозь зубы.
Молодец, Смирнов! Зачет тебе! Теперь в ее глазах ты не Бог. Ты идиот ревнивый!
Агния забегает во дворы, на мгновение останавливается, оглядывается на меня, а потом скрывается за домом. Ускоряюсь, срезаю путь через детскую площадку, обегаю детвору, играющую в мяч, и догоняю девочку возле детского сада. Вот, пожалуй, только в детстве я и бегал да девочками.
— Агния! — подхватываю ее за талию и вжимаю в себя. Задыхаемся оба, замирая. — Ну куда ты?! Прости! — хватаю ртом воздух, скорее, от волнения, чем от гонки.
— Отпусти! — колотит меня в грудь, а на глазах слезы. И я сдаюсь! Невозможно устоять перед ее уязвимостью и болью. И меня вдруг выворачивает, и грудь больно сдавливает только от того, что причина ее слез — я. Сердце колотится как ненормальное, и дыхание спирает.
— Тихо, тихо, моя девочка, — сжимаю ее крепче, пытаясь подавить истерику, не реагируя на удары в грудь.
— Отпусти! — глотает слезы. — Ты назвал меня женщиной легкого поведения! — выхватываю пощёчину. Обжигает, отрезвляет.
— Неправда. Я такого не говорил!
— А как тебя понимать?! — плачет, но злится, пытаясь меня оттолкнуть, бьётся в моих руках. Ещё раз размахивается, но я ловлю ее руку, сжимая запястье, и целую пальчики.
— Все, я уже получил. Прости меня, ревнивого идиота!
Не реагирует, упирается, мимо нас проходят люди, оборачиваясь, но нам плевать. И я не нахожу ничего лучшего, как зарыться в ее волосы, надавить на затылок, удерживая. Впиваюсь в немного опухшие и соленые от слез губы. Она ещё какое-то время бьётся, кусает мои губы, пытаясь что-то сказать, а потом замирает, позволяя сплести наши языки, обласкать, выпить до дна и вдохнуть такой сладкий и любимый запах. Сдается, зарывается в мои волосы на затылке. И все, вокруг никого и ничего не существует, только мы и наша страсть. Тело уже трясет не от злости и ревности, а от накатывающих волн желания.
— Прости… Прости, моя девочка, — шепчу ей между поцелуями, хаотично перебирая волосы. — Люблю тебя так, что теряю себя. Ты же моя девочка?
— Твоя, — улыбается, и я зацеловываю эту улыбку. Хочется целовать ее ещё и ещё. Хочется любить ее прямо сейчас, немедленно, чтобы доказать, что принадлежит мне, и показывать, насколько она мне дорога.
— Ни стыда ни совести. Тут же рядом дети! — ворчит позади нам какая-то старушка. Смеюсь, ещё раз чмокая мою девочку в губы.
— Пошли, — беру за руку, сжимаю ее ладонь и тяну за собой к машине. Чувствую, не доедем мы до дома. Мне так мало этого поцелуя. Я безнадежно влюблен.
ГЛАВА 29
Олег
Венчание. Мне плевать на бумажки и роспись в ЗАГСе. Мы расписались еще вчера. Быстро, официально и без пафоса. Главное торжество у нас сегодня. Венчание. Я так хотел. Я настоял. Хочу взять ее в жены перед Богом. Для меня это важно. В нашей жизни нет ничего важнее семьи и самых близких людей. Друзья, коллеги, даже дальние родственники по факту могут отдалиться, предать и позабыть вас. Остается только семья. Нужно беречь своих самых близких и посвятить жизнь только им.
