— Один час, и мы не будем ужинать.
Константин склонил голову.
— Он всегда может присоединиться к нам, и да, мы поужинаем.
Земля подо мной двигалась слишком быстро. Он выиграл этот спор еще до того, как он начался, и знал это.
— Хорошо, — процедила я сквозь зубы. — Ты можешь взять один час моего времени.
Его губы скривились в ухмылке.
— Не припоминаю такой враждебности, когда поймал тебя прошлой ночью.
Жар пополз по шее и щекам, но я отказывалась признавать это.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. Воображение, не так ли?
Большой палец Константина протянулся, слегка поцарапав мою губу. Мое дыхание прервалось в торопливом вздохе.
— Я не нуждаюсь в этом, — тихо сказал он и резко отстранился. — Я зайду за тобой в 5 часов на ужин. Раньше обычного времени, чтобы поесть, но ты не оставила мне выбора.
Я моргнула, пытаясь собраться с мыслями.
— Я не собираюсь покидать поместье.
Его смех эхом разнесся по комнате.
— Кто сказал, что нам это нужно?
18
Елена Фальконе
— Как выглядят мои волосы? — спросила я Николая.
Он лежал на кровати и играл с игрушечными грузовичками, которые ему подарил Роман. Нико был полностью одет и готов ко сну, но я еще не смогла уложить его.
— Как пуки!
Я положила руку на бедро.
— Что ты только что сказал?
Его тон быстро изменился.
— Красиво, — проворковал он.
— Так я и думала.
Я посмотрела на свое отражение в зеркале и еще раз поправила пряди волос.
Тривиально и глупо быть такой тщеславной в такое время. Я заставила себя не одалживать одежду Роксаны, оставшись в джинсах и зеленом свитере, но все равно обнаружила, что нанесла макияж и уложила волосы.
Мужчины, ругалась я про себя. Они сводят женщин с ума. За что? Значит, мы можем сами воспитывать их детей и жить в бегах три года?
Не мужчины — мужчины.
Я никогда не думала ни о ком другом из мужского рода так, как о Константине. Все части меня, которые я считала ядовитыми или уродливыми на вид, он любил и заботился о них. Даже когда он понял, сколько крови у меня на руках, сколько секретов, он все еще безумно любил меня.
Я посмотрела на Николая.
Слава Богу, что он любил, подумала я. Иначе у меня не было бы моего сына.
В дверь постучали.
— Ты должен хорошо себя вести с Роксаной, — сказала я Николаю, когда пошла открывать ее. — Хорошо? Мне нужно, чтобы ты был хорошим мальчиком.
Николай сполз с кровати, прихватив с собой игрушки.
— Я хороший мальчик, мама.
— Это можно было бы обсудить.
Я открыла Антону дверь. Прежде чем он успел открыть рот, его прервал голос Еввы.
— Антон! — она побежала по коридору. — Привет, тетя Лена.
— Привет, Евва. Нико, давай.
Через несколько секунд в конце коридора появилась Роксана. Она тепло улыбнулась мне, когда приблизилась.
Я нахмурилась.
— Ты просматриваешь сразу за тремя?
— Ох, это не проблема.
Николай протиснулся мимо моих ног.
— Евва!
— Уверена, что с тобой все будет в порядке? — спросила я Роксану. — Они могут быстро передвигаться, особенно когда тебе приходится гоняться за тремя.
Она элегантно рассмеялась.
— Артем придет мне на помощь, как только закончит с работой. Надеюсь, что они все достаточно устали, чтобы, если я поставлю фильм и дам им немного теплого молока, они быстро уснут. — Роксана тайно улыбнулась мне. — Тогда ты с Костей сможешь провести столько времени, сколько захочешь.
Мои щеки покраснели.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Да, все ты понимаешь. Ты могла бы сказать, что не любишь его, но поступки говорят громче слов, Елена.
Я вздернула подбородок.
— Я говорила правду. — нет, не говорила. — Я не знаю... Я чувствую то, что чувствую. Не понимаю, почему должна быть наказана за это.
— Если бы Константин был с другими женщинами, пока тебя здесь не было, ты бы не возражала против этого? — спросила она.
Гнев охватил меня сильно и жестоко.
— С кем? — потребовала я.
Я бы нашла их, и медленно отравила бы их, этих глупых..
— Он не смотрел на другую девушку с тех пор, как положил на тебя глаз, — Роксана рассмеялась. — Но спасибо тебе за то, что доказала мою точку зрения. — она уперла руки в бока и посмотрела на детей сверху вниз. — Итак, кто готов к потрясающему вечеру кино с тетей Рокси?
— Я, я, я! — закричали они все.
— Веди себя хорошо, — предупредила я Николая, когда они уходили.
Он одарил меня очаровательной улыбкой в ответ.
Если дом загорится сегодня, я знаю, кого винить.
Ровно в 5 часов вечера в мою дверь вновь постучали.
По какой-то странной причине мой желудок наполнился бабочками, а ладони вспотели.
Этот мужчина видел тебя голой, сказала я себе. Из-за чего еще можно нервничать?
Константин стоял в коридоре, одетый в накрахмаленный костюм. Его татуировки проступали поверх рубашки за тысячу долларов, его прошлое было нанесено чернилами на его кожу. Как обычно, на его ботинках не было ни единой пылинки, ни единой царапины.
Я выглядела очень плохо одетой.
Константин улыбнулся мне сверху вниз, безумия внутри него нигде не было видно.
— Прекрасно выглядишь.
— Я просто надела первое, что попалось. — ложь: я провела два часа с Даникой, пытаясь усовершенствовать сексуальный без усилий образ.
— Ты выглядишь нормально, я думаю.
Еще одна ложь.
Его ухмылка была личной.
— Разве мы не полны комплиментов на сегодня?
Он протянул руку.
Я засунула руки в карманы, чтобы удержаться от прикосновения к нему.
— Где будем ужинать? В твоем кабинете, столовой?
— Ни в одном из этих мест. — он опустил руку, ничуть не пострадав от моего опровержения. — Пойдём, Елена. Ужин ждет.
— Думаю, ты имеешь в виду, что ждет допрос.
— Ты видишь Данику с нами?
Я обдумала это.
— Справедливое замечание.
— Кроме того, — размышлял он, — Ты собираешься добровольно рассказать мне все свои маленькие секреты, Елена. В допросе не будет необходимости.
Я ненавидела то, что он был так уверен... и, вероятно, прав.
Константин провел меня через поместье и наружу. Холодный воздух щипал мою обнаженную кожу, но я отказывалась признаваться, что мне холодно. Честно говоря, я бы предпочла замерзнуть насмерть.
Мы шли по извилистым самодельным дорожкам сада, удаляясь все дальше и дальше от поместья. Я думала, что мы продолжим путь в лес, но Кон резко повернул налево и завел меня за восхитительную коллекцию разросшихся кустов.
Посреди сада стоял старый павильон. Много лет назад он был выкрашен в белый, но теперь сквозь косы глициний, росших вокруг, виднелось коричневое дерево. Посередине стоял стол и стулья, свечи освещали пространство в наступающей темноте.
— Будет холодно, — сказала я, потому что действительно не знала, что еще сказать.
Константин засмеялся.
— Я снабжу тебя одеялами, не волнуйся.
— Людей легче допрашивать, когда им неудобно.
Но он был прав, рядом со столом стояла корзина с одеялами.
— Как я уже говорил ранее, это не допрос.
Он протянул руку, чтобы помочь мне подняться, но я отказалась.
— Я могу подняться на три ступеньки, Константин, — огрызнулась я.
— Я знаю, что ты можешь, но тебе тоже не следовало этого делать, — ответил он. — Я приглашаю тебя на ужин, сопровождаю тебя на ужин.
Я закатила глаза.
— Я позволю тебе отодвинуть мой стул, как насчет этого?
Константин действительно выдвинул мой стул, но как только он сел на свой, я встала, выдвинула его, а затем села. Он только покачал головой.
— В чем смысл этого, Елена? — осведомился он.
